— Есть еще один человек. Только один.
Джон становился все более рассеянным, и окружающие начали замечать, что он никак не может сосредоточиться. Среди маклеров трудно было сохранить что-либо в секрете. Люди, присутствующие в операционном зале, заподозрили, что происходят какие-то серьезные неприятности.
Поэтому Джон нисколько не удивился, когда к нему подошел Том Эдвардс, тридцатидвухлетний выпускник Гарвардского университета, его соперник. Совсем недавно Эдвардс получил повышение, был назначен главой отдела производных ценных бумаг.[21] В своих отделах оба достигли потолка, возможности дальнейшего роста для них сильно ограничились. Тот и другой считались потенциальными кандидатами в директора. Если бы открылась вакансия, то Джон и Том вступили бы в борьбу за нее. Каждый из них при этом давил бы на свои рычаги. В подобных ситуациях проигравший нередко упускает не только желанную должность, но и свою репутацию.
— Привет, Том! В чем дело? — без воодушевления спросил Джон.
— Я просто хотел узнать, коснулась ли тебя та безумная сенсация, которая взбудоражила казначейство после вчерашнего аукциона? — спросил Том и самодовольно усмехнулся.
Как всегда, он был одет очень простенько, рубашка от Армани, брюки и туфли от Гуччи.
— С чего ты так решил?
— Я понимаю, что твои операции — это твое дело, но все же от меня не укрылся размер пакета, который ты продавал себе в убыток. В воздухе запахло неприятностями? — Том даже не пытался скрыть свое злорадство по поводу подобной перспективы.
— Учитывая характер производных ценных бумаг и баланс твоего отдела, я понимаю, что в воздухе витает много неприятных запахов. Даже самый дорогой лосьон после бритья не в силах их скрыть, Томми, мальчик мой. Но спасибо за участие. Я тронут.
Однако отделаться от Тома было не так-то легко.
— К концу дня, приятель, наши результаты, как правило, переплетаются, так что я, естественно, слежу за твоими итогами, как и ты, вне всякого сомнения, следишь за моими.
— Не обольщайся. Я и не подозревал, что твой отдел заработал столько, что имело бы смысл обращать на это внимание.
Тут уже Том не смог скрыть свое раздражение.
— За рынком производных ценных бумаг будущее, хотя они и не сразу начинают приносить доход. Но ты, по-моему, способен разбираться только в самых примитивных экономических вопросах. Все хоть сколько-нибудь сложное выходит за рамки твоего понимания. В конце концов, что можно ожидать от человека, приехавшего с колониальной окраины?
— С окраины, значит! — Джон проглотил наживку. — Да что ты знаешь об Австралии? Я ведь тоже не покривлю душой, если скажу, что самые глупые и бестолковые из всех тех, с кем мне довелось работать, — это выпускники экономического факультета Гарварда. В наши дни эти так называемые специалисты идут по десять центов за дюжину. Чтобы добиться успеха, нужно нечто большее, а у тебя, насколько я вижу, подобного нет и в помине.
Том шумно выдохнул.
— Да, я чуть было не забыл, какой ты у нас умный. Наверное, ты превзошел самого Гарри Гудини,[22] если можешь зарабатывать деньги, продавая облигации на слабом рынке. Для меня это слишком умно. Мы, выпускники Гарварда, так зарабатывать деньги не умеем, в отличие от какого-то проклятого иностранца, которому посчастливилось получить «зеленую карту».[23]
— Я с радостью верну ее назад, — огрызнулся Джон.
— Возможно, тебе придется сделать это гораздо раньше, чем ты думаешь. Я уверен в том, что ты без труда найдешь себе место среди ваших дикарей. Я заглянул сюда лишь потому, что хотел увидеть, как ты прячешься за скалой, наломав столько дров. Ходят слухи о том, что у тебя серьезные проблемы. Теперь, после твоей выходки, я в этом убежден.
Эдвардс развернулся, собираясь уходить, но не смог удержаться от того, чтобы напоследок не бросить еще одну издевку:
— Береги себя, Джонни. Молва гласит, что правление избавится от тебя в считаные мгновения. Разумеется, для меня подобный сценарий идеален. По сути дела, моя карьера будет предопределена. Будем надеяться, что падение облигаций не прекратится.
— Том, не хочу показаться грубым, но не пора ли тебе возвращаться к себе в отдел? Если ты бы проводил со своей командой чуть больше времени, то, может быть, в конце концов понял бы, как работает рынок, — неуклюже ответил Джон.
Эдвардс пожал плечами.
— Помнишь, что говорили про «Титаник»?
С Джона было уже достаточно. Он промолчал, и Том ушел.
Пока они препирались, в отделе зазвонил общий телефон. Трубку снял Тони. Джон все еще кипел после язвительных намеков Эдвардса и сначала почти не слушал этот разговор.
— Кого? — спросил Тони, а потом последовала пауза. — Эй, дружище, здесь не ночной клуб. Это банк. Все телефонные переговоры записываются, так что подобная наглость вас ни к чему не приведет.
Тони закрыл трубку ладонью и развернулся к Джону.
— Какой-то тип спрашивает вас и несет всякую чушь. Он хочет узнать, расплатились ли вы с неким Джорджем Макуильямсом. Он якобы поставляет вам наркотики.
С лица Джона схлынула краска.
— Это какая-то ошибка. Избавься от него.
Тони снова поднес трубку к уху.
— Мистера Филлипса здесь нет, — твердо произнес он. — Я не знаю, когда он вернется. Извините, я занят.
Он положил трубку и тряхнул головой.
Джон оглянулся вокруг и заметил, что все поспешно отводили взгляды.
— Что вы уставились на меня? — рявкнул он, а затем обратил свой гнев на Тони: — А ты какого черта обсуждаешь меня с каким-то незнакомцем?
Филлипс осознал, что так он только еще больше привлекает к себе внимание, встал и медленно поднял руки, прося извинения. Он пробормотал что-то про сэндвич, который якобы хочет купить, и поспешил к выходу. Гэри и Эллен постарались сделать вид, будто ничего не произошло, однако поведение босса выбило их из колеи.
Оказавшись на улице, Джон принялся яростно тыкать кнопки сотового телефона.
Он прижал аппарат к уху и дождался ответа.
— Дорогая, можешь объяснить, почему мне звонят на работу и спрашивают твоего поставщика наркоты? — рявкнул в телефон Джон, когда ему наконец ответили.
— Не знаю, — ответила Даниэлла. — А ты не оставлял для него сообщение?
— Разумеется, не оставлял, — буркнул он, пройдя за время разговора до конца Брод-стрит и свернув направо, к Иксчендж-плейс. — Кто-то только что позвонил мне на работу и спросил, получил ли деньги Джордж Макуильямс.
— Джорджи? — рассмеялась Даниэлла. — Как забавно! И что этому человеку было нужно?
— Ничего! — теряя терпение, выпалил Джон. — Почему ты дала ему мой рабочий телефон?
— Дорогой, с чего ты взял?
— Значит, кто-то пытается привязать меня к этому Макуильямсу. Даниэлла, у тебя есть мысли насчет того, кто это может быть?
— У вас есть такие же, только седьмого размера? — спросила у кого-то Даниэлла, затем снова обратилась к нему: — Понятия не имею, Джон. Я увижу тебя сегодня вечером? Просто с семи до девяти у меня занятия йогой, и я не могу их пропустить. Я должна быть в форме к съемкам во Флориде.
— Не знаю, — буркнул Джон. — Я тебе позвоню.
Он отключил телефон.
