наполненной разнообразными припасами: кукурузными чипсами, кетчупами, напитками. Она остановилась, еще не успев отдышаться после морозного воздуха улицы, и спросила:
– Почему нигде не горит свет?
– Я работал, – ответил Пол, – и ждал тебя.
Он поцеловал ее, взял у нее сумку и отнес на кухню. Когда вернулся в гостиную, Ким уже успела снять пальто, свитер и футболку и теперь стояла перед компьютером, снимая туфли и джинсы, – в общем, раздевалась до нижнего белья.
– Как думаешь, твоя работа может меня заинтересовать? – спросила Ким, вглядываясь в экран.
Пол подошел к ней сзади, обнял ее, зарылся лицом в густые волосы и поцеловал в шею.
– Только в том смысле, что благодаря ей мы сможем перебраться в Чикаго.
Внезапно он подхватил ее на руки, перекинул через плечо, она хохотала, кричала и отбивалась от него, умоляя отпустить. В конце концов он уступил и опустил ее на пляжное одеяло, снял с себя гавайскую рубашку, плавки и начал развязывать на Ким узелки купального костюма.
– Давай включим музыку, – предложила она, протянув руку к бумбоксу.
– У-у... – ответил он, взяв ее за руку и поцеловав в запястье. – Я хочу слышать только нас с тобой.
Пол отбросил в сторону бюстгальтер и трусики, провел пальцами по внутренней стороне ее бедер, осторожным движением раздвигая колени. Она бросила через плечо Пола взгляд на мерцающий квадратик монитора и сказала:
– Я хочу любить тебя при свете луны.
Некоторое время они делали это медленно, и он с какой-то особой серьезностью и торжественностью смотрел на Ким, она же всматривалась в лицо Пола, словно пытаясь получше разглядеть в темноте; ее губы слегка дрожали. В мерцающем неестественном свете экрана трудно было что-то ясно разглядеть, но когда он немного повернул голову и искоса взглянул на Ким, то ему показалось, что ее кожа отливает мистическим голубоватым свечением, а ее движения, прерывистые, вибрирующие, то замедляющиеся, то вновь возобновляющиеся с нарастающей энергией, безумно возбуждали его.
Пол начал двигаться быстрее, она плотнее сдвинула ноги вокруг его талии, а он вошел в нее еще глубже. Когда же она начала кричать о своей любви к нему, Пол закрыл глаза, опустил пальцы ей в рот и зажмурился от острого удовольствия, когда она своим укусом вызвала у него острейший оргазм.
Он перевалился на спину, с еще закрытыми глазами, и стал вслушиваться в гулкое биение своего сердца. Почувствовал, как Ким рядом с ним повернулась на бок, погладила его лицо и поцеловала в грудь.
– Я хочу, чтобы ты принадлежал только мне, весь, целиком, – тихо произнесла девушка.
Пол открыл глаза и уставился в темный потолок.
– Ты мне ничего не скажешь? – спросила она после молчаливой паузы, длившейся несколько мгновений.
Пол повернулся и взглянул в скрытое темнотой лицо, размытым силуэтом выделявшееся на фоне света от уличного фонаря. Темные зрачки девушки расширились, округлились, стали огромны, как у Шарлотты; казалось, они готовы поглотить его целиком.
– Вначале мне нужно переехать в Чикаго, – ответил Пол. Он все еще никак не мог отдышаться после страстной любовной сцены. – Нужно, чтобы Элизабет помогла мне... помогла нам перебраться в Чикаго.
– А потом?
Ким положила свою теплую ладонь ему на щеку, чтобы он не смог отвернуться.
Он смотрел на нее в темноте, моргая, не в состоянии понять выражения ее лица. Голубоватый мерцающий свет внезапно погас.
– Что случилось со светом? – резко спросил Пол, отстраняясь от Ким.
Она бросила взгляд в сторону компьютера:
– Наверное, луна скрылась за тучей.
Пол сел, оттолкнув от себя ее руки. Темный компьютер в темной нише. Темный монитор, но не темно- голубоватым свечением скринсейвера, а мертвой, лишенной электроэнергии чернотой пустого глаза.
– О нет! – воскликнул Пол, вскакивая. – Черт!
Он бросился к компьютеру, не обращая внимания на протесты Ким, и несколько раз нажал кнопку включения. Ничего не произошло. Тогда он отодвинул кресло, опустился на колени и попытался заглянуть под стол. Насколько он мог разглядеть почти в полной темноте, все нужные вилки находились в розетках – компьютер был подключен к сетевому фильтру, а тот – к розетке в стене. Пол сразу же подумал о пробках и электрическом щитке, находящемся в кладовке. Он поднял голову, забыв, что все еще находится под столом, и больно ударился. Выругался и крикнул Ким из-под стола:
– Включи свет.
– С тобой все в порядке? – спросила она. – Что случилось?
– Ты включишь наконец этот долбаный свет? – заорал он.
Она вскочила, прошла к двери и включила верхний свет. В голове у Пола гудело. Он снова полез под стол и в желтоватом электрическом свете среди сплетений проводов, шнуров, комков кошачьей шерсти обнаружил, что толстый черный штепсель сетевого фильтра практически вынут из розетки и висит на кончиках трех своих штырей. Пол громко выдохнул, словно сдувшийся шар, воткнул штепсель в розетку, и тотчас же услышал над собой характерный щелчок и жужжание вновь ожившего компьютера. Он вылез из-под стола, сел в кресло, заложил руки за голову и стал наблюдать за процессом загрузки, за быстрым бегом белых значков на черном экране. Хотелось стонать, но он буквально окаменел от случившегося. Пол почувствовал, что Ким положила руку ему на плечо, и весь сжался.
