– Пошли, – согласился царь, смотря Эмешу в глаза.
Поднялся, положив руку на плечо пастуха – ты, мол, сиди тихо, не дергайся. Эмеш едва не подавился картошкой, но промолчал, только кивнул. Ладно, пусть так, царя ему будет даже проще сменять, они сами решили. Царь так царь. В конце концов – царь сам виноват. Кинакулуш, словно извиняясь, смотрел на бога.
По левую руку вздымались к небу светлые горы Унгаля, по правую – темные горы Унхареша. Жизнь и смерть. А они где-то по середине.
Сердито шурша песком, набегали на берег волны. Священное озеро Нух потемнело, отражая в своем зеркале тяжелые, разбухшие от воды тучи, первые капли уже готовы были сорваться и ринуться вниз – словно Атт намеревался устроить всемирный потоп и покончить разом.
Ветра не было, во влажном холодном воздухе висела осторожная тишина. Только песок шуршал.
– Не подходи близко к воде, это может быть опасно, – Эмеш отдернул царя подальше от кромки прибоя, – здесь рядом Фисид. Будет весьма не кстати, если ты помрешь раньше времени.
Царь поспешно кивнул, делая несколько шагов в сторону. Фисид – река смерти, берущая начало у вершин Унхареша. Мирикиль – река жизни…
– Там долина Ир? – спросил царь.
– Да, там.
– Там жили люди, когда их только создали боги?
– Там, – невольно усмехнулся Эмеш, – между прочим, я принимал в этом непосредственное участие.
Несколько шагов тишины, лишь шелест шагов. Царя, похоже, не слишком впечатлило.
– Зачем вы создали нас?
Эмеш едва не споткнулся и тут же понял – он не знает ответа на этот вопрос. Конечно, он мог бы сразу, не раздумывая, ответить себе, Атту, любому… и ничуть не усомнился бы, что сказал правду. Но что ответить человеку.
– Просто так, – сказал он. И еще несколько шагов тишины. Царь не возражал.
– Знаешь, для нас это была всего лишь игра, вы – просто игрушки, – получилось не правильно, он и сам плохо поверил. Слишком цинично, за цинизмом легко прятать истину.
– Богам нужны люди, – сказал он, – а людям люди нужны еще больше. Царь искоса глянул на него, кивнул.
Эмеш прикусил язык, и дальше говорить не стал, иначе это будет слишком похоже на оправдания, а оправдываться он не хотел.
У входа, на солнышке, расположилась черноголовая ворчливая Нима. Она безмятежно загорала, раскинув в стороны все свои восемь ног, вытянув длинный скорпионий хвост, и подставив теплым лучам симпатичное личико. Вряд ли царь хорошо разглядел это личико, между тем, Нима могла дать фору любым городским красоткам. Ее мужа рядом видно не было, а жаль, он был гораздо сговорчивее, и наверняка пропустил бы без лишних вопросов.
Эмеш не первый раз встречался с этой парой, вот только вряд ли скорпионы его помнят…
– Добрый день, – громко поздоровался он, подойдя ближе.
Нима ничуть не удивилась. Она медленно подняла голову, осмотрела гостей с ног до головы и села, подобрав под себя ноги.
– Какого демона вам тут надо? – вежливо поинтересовалась она.
– Я Саир Нимрахим, люди называют меня Эмеш, я…
– Я знаю кто ты, – отмахнулась Нима, – я спрашиваю, что тебе здесь надо?
Эмеш бросил короткий взгляд на Атну, – ничего, царь держится спокойно, достойно. Не даром победитель лесных чудищ. Черт! ему бы самому так достойно держаться, а то мнется, заигрывает…
Нима нехотя поднялась и встала перед ним во весь рост. Она была человеком лишь до пояса, ниже пояса гигантским скорпионом.
– Я хочу пройти внутрь, – сказал Эмеш. Но Нима не привыкла просто так открывать вверенные ей врата.
– Зачем? – поинтересовалась она, важно складывая на груди руки.
– Мне надо поговорить с Уршанаби.
– А ему? – скорпиониха кивнула в сторону царя, тот безразлично стоял в стороне, предоставив разбираться Эмешу.
– Ему тоже.
– Неужели? – удивилась Нима, – зачем ты притащил с собой человека, Саир?
– Он идет со мной. Это мое дело, и оно тебя не касается.
– Касается, раз уж ты решил пролезть в охраняемую мною дверь.
Нима уперла руки в бока, не желая просто так сдавать позиции. Конечно, Эмеш знал – это скорее показное, ей просто нечего делать и даже не из-за чего ругаться с мужем. Они жили тут уже слишком давно и успели обсудить все, и до смерти надоесть друг другу.
Для Нимы это было какое-никакое, а развлечение. Обижать ее не хотелось, но и терять время тоже.
– Не искушай меня, – мягко произнес он, и на ладони вспыхнуло самое настоящее, крошечное пламя. Это не произвело никакого впечатления на скорпиониху.
– Спорим, ты ничего мне не сделаешь? – склонив голову на бок, произнесла она.
– Спорим, ты откроешь мне дверь? – усмехнулся Эмеш, и помолчав добавил – я бы и правда готов был с тобой поспорить, Нима, но боюсь, что выиграю этот спор, и тебе придется спуститься в Илар вместе с нами.
Скорпиониха начала что-то недовольно бурчать себе под нос, но в слух возражать не стала. Она сняла с шеи увесистую цепочку с ключом, и принялась крутить им в замке. Раздался скрежет, щелкнул замок и Нима распахнула дверь в нижний мир.
– Надеюсь, вы понимаете, что не стоит соваться за реку? – предупредила она, – иначе пути обратно не будет.
Желая избежать дальнейших разговоров, Эмеш поспешно кивнул и направился к двери. Еще бы не знать! Скорпиониха вытащила откуда-то два желтых пластиковых браслета.
– Оденьте, это ваш пропуск обратно, и знак того, что вы вошли по доброй воле. Не потеряйте, а то не сможете выйти назад.
– Угу, – нацепив один браслет себе на руку, второй Эмеш отдал царю, – ну, мы пойдем.
Вниз вел длинный узкий коридор, с серыми, облупившимися кое-где стенами и редкими тусклыми лампочками. Здесь почти никто не ходил, и содержать в порядке этот проход было некому. От самой двери и до Илара была ничейная территория, еще не мир мертвых, но уже и не мир живых. Когда-то, очень давно, было решено закрыть это место и поставить стражу у ворот. Тогда создали двух чудовищ гайрурту – Ниму и Кайраша. Только охранять было все равно не от кого, мало кто хотел по доброй воле спускаться сюда, смерть и вечность плохие соседи.
Шли молча, он впереди, царь чуть сзади. Заблудиться пока было не возможно, коридор не имел ни ответвлений, ни боковых дверей. Впрочем, одна дверь все же была, пройдя до самого конца они уперлись в нее носом.
Эмеш нажал несколько пожелтевших кнопок. Где-то глубоко в недрах земли включился и пополз наверх лифт, медленно, грохоча и подрагивая. На царя, похоже, лифт не произвел впечатления, или тот просто не подавал виду. Царю, наверно, полагалось сохранять невозмутимость при любых обстоятельствах, хоть лифты, хоть скорпионы… Хотя ему-то, пожалуй, уже нечего бояться, нечего терять, он и так идет в Илар, на смерть. Дальше некуда, чего ж еще? Спокойно идет. Совесть…
Оглянулся, хотел царю что-нибудь сказать, что-нибудь хорошее… Царь усмехнулся ему, чуть кривовато, с каплей сарказма. Эмеш отвернулся, и больше не смотрел, говорить не стал. И так, пожалуй, все написано на его лице. Совесть. Ладно, осталось не долго.
Последняя дверь, повинуясь командам Эмеша, отползла в сторону, и перед ними открылся потрясающий вид. Аж дух захватывало.
Было ли над головой небо или потолок гигантской пещеры, даже Эмеш не мог с уверенностью
