уже занес руку, чтобы постучать в свой номер, когда незнакомец обратился к нему:
— Прошу прощения. Если не ошибаюсь, Ричард Донлеви?
Это имя для Честера было связано с клубом «Сьювени» в Атланте.
— Вы обознались, — ответил он невозмутимо.
— Тогда, может, Луис Фергюсон?
Честер покачал готовой.
— Нет. Извините.
— Вы путешествуете со своей супругой, да? Мне нужно с вами поговорить. Может, мы пройдем в ваш номер?
— А в чем, собственно, дело?
— Возможно, ничего серьезного, — улыбнулся мужчина. — Я представляю греческую полицию и хочу задать вам несколько вопросов. — Он достал бумажник, в пластиковом окошечке которого было вставлено служебное удостоверение. Посредине крупными черными буквами было выведено: «НАЦИОНАЛЬНАЯ ПОЛИЦИЯ ГРЕЦИИ». «Если отказаться разговаривать с ним, — подумал Честер, — это может только навредить».
— Хорошо, — сказал он равнодушно и постучался в номер.
Дверь почти сразу отворилась, но не широко.
— Прости, дорогая, — сказал Честер. — Я не один. Со мной джентльмен, у которого ко мне какое-то дело. Мы можем войти?
— Конечно, — проговорила Колетта и чуть побледнела.
Мужчины вошли. Колетта запахнула полы халата и отступила к комоду.
Греческий агент кивнул ей.
— Мадам, простите за мое вторжение. — И повернулся к Честеру: — Могу я узнать, под какой фамилией вы здесь остановились?
Честер выпрямился и нахмурил брови.
— Прежде объясните, чем вызвано такое любопытство.
Незнакомец вынул из кармана пальто небольшой блокнот, раскрыл его и протянул Честеру фотографию:
— Это не вы?
Все в Честере оборвалось. На снимке был он — улыбающийся, с бокалом виски в руке. Изображение нечеткое из-за увеличения, но вполне узнаваемое, взято из групповой фотографии участников обеда в клубе «Сьювени» трехлетней давности. Тогда его звали Ричард Донлеви. Волосы он носил подлиннее и еще не отпустил усов. В то время он продавал какие-то акции, теперь уже не вспомнить какие.
Честер покачал головой.
— Нет, это не я. Хотя и есть некоторое сходство. Не понимаю, к чему вы клоните.
— Это связано с разного рода, скажем так, операциями с ценными бумагами на территории Соединенных Штатов, — продолжал агент все с той же холодной учтивостью. — Я не в курсе всех подробностей, но даже если бы и знал, все равно не имел бы права их разглашать. Я всего лишь помогаю американской полиции, которая подозревает, что вы находитесь в Европе.
Честер почувствовал, как его охватывает паника. Он в розыске. Вероятно, кто-то попытался продать его акции и выяснил, что они дутые. А может, всему виной история с буклетами. Честер перевел взгляд на Колетту и увидел, как на ее лице отразился его собственный страх. Однако она тут же взяла себя в руки и улыбнулась.
— Но ведь у того, кого вы разыскиваете, другое имя, — возразил Честер.
— Множество имен. Это не имеет существенного значения. Так или иначе, я хочу, чтобы вы прошли со мной и ответили на несколько вопросов, — заявил полицейский уверенным тоном, явно не сомневаясь, что Честер последует за ним.
— Даже не собираюсь. Вы обознались, — отрезал тот и снял пальто.
Колетта подошла к агенту, повернула к себе его записную книжку и внимательно посмотрела на фотографию.
— Это не мой муж.
— Мадам, под какой фамилией вы оба здесь остановились? Мне не составит труда это выяснить. Я просто позвоню портье и спрошу, кто занимает шестьсот двадцать первый номер.
Колетта смерила его уничтожающим взглядом и проговорила высоким, по-детски срывающимся голосом:
— Вас это никоим образом не касается.
— Предупреждаю: я вооружен. Но мне не хотелось бы вас принуждать. Итак, вы идете?
Греческий агент сурово смотрел на Честера, его черные брови сошлись на переносице.
Тот пожал плечами, но с места не сдвинулся. Он оглядывался по сторонам, словно искал, чем защититься. И когда грек повернулся к телефону, бросился к ванной комнате.
— Стоять! — крикнул агент.
Честер обернулся на ходу, увидел, что полицейский бежит следом, направив на него пистолет. Быстро прикинул: выстрелить не успеет. Вскочил на край ванны и дернул оконную раму. Она была влажной, липкой и сдвинулась только на восемь дюймов.
— Честер! — закричала Колетта.
Агент схватил его за полу пиджака, но тут же был сбит ударом каблука, пришедшимся в основание шеи. Честер соскочил с ванны и, прежде чем грек успел подняться, ударил его сверху по затылку. Полицейский стукнулся лбом о край ванны. Честер размахнулся и двинул агенту в челюсть так, что тот полетел в ванну. Схватив грека, приподнял, занес руку для следующего удара и вдруг понял, что тот без сознания. Честер застыл, сжав кулаки и тяжело дыша.
— О боже! — Колетта стояла в дверях. — С тобой все в порядке, дорогой?
Макфарланд кивнул. Он подобрал с пола пистолет агента. На кафельном полу ванной комнаты валялись осколки разбитого стекла. Честер с ожесточением пнул носком башмака один из них.
— Я уберу, — сказала Колетта.
— Его надо где-нибудь спрятать, — пробормотал Честер, — пока не явился второй агент. Внизу я видел еще одного.
— Правда? — выдохнула Колетта. — Дай подумать. Может, вынести на балкон?
Окна номера выходили на длинный балкон, протянувшийся во всю длину гостиницы.
— Нет, не успеем. Он будет здесь через минуту. Надо придумать что-то другое. Начни собирать вещи, дорогая. Мы должны съехать сегодня же вечером.
Колетта скинула халат, сунула его в чемодан и схватила со стула юбку.
— Кажется, я придумал, — сказал Честер. — В конце коридора есть кладовая. Я наткнулся на нее, когда искал уборную. Ты тогда была в ванной. Там над дверью горит красная лампочка. — Он взвалил на себя безвольное тело агента. — Уф! Какой тяжелый. — И, качаясь под тяжестью ноши, направился к двери. — Посмотри, нет ли кого в коридоре.
Колетта кивнула и приоткрыла дверь.
— Кто-то возле лифта.
— Черт! Не успею! — Пальцы Честера судорожно впились в запястья грека. «А ведь ванна крепкая, — вдруг осознал он, — этот тип мог проломить себе голову». Его пальцы разжались сами собой, и тело агента соскользнуло на ковер. Честер уже готов был признаться Колетте, что у грека не прощупывается пульс, но тут она объявила:
— Теперь все спокойно. Никого нет.
Макфарланд собрал все силы и снова взвалил на себя тело агента. Мертвый он или нет, подумал Честер, сейчас ему самое место в кладовой. Если он мертв… Ну что ж! Честер никогда с ним не встречался. Его убил кто-то другой. Человек этот никогда не заходил к нему в номер и не обмолвился с ним ни словом. Честер направился по коридору к кладовой, заклиная, чтобы ее дверь, как и в прошлый раз, была не заперта.
Неожиданно из-за угла коридора вышел второй полицейский и в замешательстве остановился. Честер глядел на него, от страха не в силах пошевелиться. Губы молодого человека дрогнули, и по ним скользнула
