нетерпение во всей его фигуре.
Бруно поднял упаковку с пивом и пошел к их машине со стеснительной улыбкой, но даже издалека Гай заметил распирающую его радость, готовую вот-вот вырваться наружу. На нем был толстый шарф ярко- синего цвета, цвета автомобиля.
— Здравствуйте. Привет, Гай. Так хотелось увидеть тебя. — И он взглянул в сторону Энн, ища поддержки.
— Рада видеть вас! — ответила Энн. — Это мистер Тричер. Мистер Бруно.
Бруно поздоровался с Бобом.
— А вы не могли бы прийти ко мне сегодня вечером, Гай? Будет большой праздник. Все-все. — И он с надеждой улыбнулся, в том числе и Бобу с Хелен.
Хелен сказала, что с удовольствием бы, но она занята. Закрывая автомобиль, Гай посмотрел в ее сторону и увидел, что она опирается на предложенную руку Бруно, переобуваясь в мокасины. Бруно передал Энн упаковку пива и сделал прощальный жест.
— А вы разве не собираетесь выйти с нами?
— Я не так одет, — нерешительно запротестовал Бруно.
— О, у нас на борту полно всяких плащей и накидок, — сказала Энн.
От причала пришлось добираться на весельной лодке. Гай и Бруно вежливо, но упрямо поспорили, кто должен грести, пока Хелен не предложила им делать это вместе. Гай греб длинными гребками, и Бруно старательно подстраивался под него, сидя рядом с ним на центральной банке. Гай чувствовал, как у Бруно росло необычное возбуждение по мере приближения их к 'Индии'. У Бруно дважды слетала шляпа, и наконец он встал и картинно швырнул ее в море.
— Всё равно я терпеть не могу шляп! — сказал он, глянув при этом на Гая.
Бруно отказался надеть какую-нибудь накидку, хотя брызги временами долетали до ходовой рубки. Ветер был слишком сильным, чтобы поднимать паруса, и они шли на моторе. У штурвала стоял Боб.
— За Гая! — выкрикнул Бруно, но с какой-то странной артикуляцией, на которую Гай обратил внимание с первых слов Бруно. — Наилучшие поздравления! — Он достал красивую, серебристую, украшенную орнаментом из фруктов бутылку и передал ее Энн. Он вел себя, как плохая машина, которая никак не может набрать обороты. — Коньяк 'Наполеон' пять звездочек.
Энн отказалась, но Хелен, которая уже слегка продрогла, немного выпила, Боб тоже. Гай под штормовкой держал руку Энн и старался ни о чем не думать. Ни о Бруно, ни об Альберте, ни о море. Он не мог смотреть на Хелен, которая поощряла Бруно, ни на Боба, который вежливо и смущено улыбался, глядя вперед.
— Кто-нибудь знает 'Туман, роса'?' — спросил Бруно, смахивая капли с рукава. Он столько отпил из бутылки, что до пьяного состояния ему оставалось недалеко.
Он оказался в замешательстве из-за того, что больше никто не хотел пить его замечательный коньяк и никто не хотел петь. Его огорчило и то, что Хелен назвала его любимую песню тоскливой. Ему хотелось или петь, или кричать что-нибудь. Когда еще доведется быть вот так вместе? Он и Гай. Энн. Хелен. И друг Гая. Он повернулся на своем сиденье в углу и посмотрел вокруг себя — на тонкую линию горизонта, которая то появлялась, то исчезала за волнами, на уменьшающуюся полоску земли. Он попытался посмотреть на вымпел на вершине мачты, но от покачивания мачты у него закружилась голова.
— В один прекрасный день мы с Гаем обойдем вокруг света, как вокруг мячика, и завяжем в конце ленточку бантиком! — объявил Бруно, но никто не придал никакого значения его словам.
Хелен разговаривала с Энн, делая движение руками, словно изображая мяч, а Гай говорил что-то про мотор Бобу. Бруно заметил, когда Гай нагнулся, что морщины у него на лбу стали глубже, а глаза оставались такими же грустными, как всегда.
— Да что вы такие серьезные сегодня? — Бруно потрепал Гая по плечу.
Хелен стала говорить насчет того, что Гай всегда серьезный, но Бруно шумно перебил ее, и заявил, что она совсем не знает, почему Гай такой серьезный. Потом он ответил благодарной улыбкой на улыбку Энн и достал бутылку.
Но Энн по-прежнему не хотела пить, Гай тоже.
— Я специально принес ее для тебя, Гай. Я думал, это тебе понравится, — обиженно произнес Бруно.
— Гай, выпей немного, — посоветовала Энн.
Гай взял бутылку и сделал глоток.
— За Гая — гения, друга и партнера! — выкрикнул Бруно и отпил после Гая. — Гай — гениальный человек. Вы это понимаете? — Он огляделся вокруг, и ему вдруг захотелось всех их обозвать стадом тупоголовых.
— Разумеется, — с готовностью согласился Боб.
— Пью за вас, как за старого друга Гая, — произнес Бруно, обращаясь к Бобу.
— Благодарю вас. Очень старый друг. Один из старейших.
— А сколько вы знаете Гая? — с вызовом спросил Бруно.
Боб посмотрел на Гая и улыбнулся.
— Лет десять.
Бруно нахмурился.
— А я знаю Гая всю жизнь, — сказал он тихо и с угрозой в голосе. Спросите его.
Гай почувствовал, как Энн пытается высвободить свою руку из его крепкой хватки. Он посмотрел на Боба: тот весело улыбался, не зная, что сказать на это. У Гая выступил холодный пот на лбу. Последние остатки спокойствия покинули его. И почему он должен считать, что обязан терпеть этого Бруно?
— Скажи ему, что я твой ближайший друг, Гай.
— Да, да, — произнес Гай.
Он чувствовал слабую улыбку Энн и ее напряженное молчание. Неужели она и сейчас ничего не знает? Или она просто ждет, что через мгновение она все это услышит в словах — от него или Бруно? Внезапно он почувствовал, что настал момент, подобный тому, как тогда в кафе, днем в ту пятницу. Тогда ему казалось, что он уже рассказал Энн, что собирается делать. Он точно собирался сказать ей, это он помнил. Но на самом деле так и не сказал, и Бруно снова затеял пляску вокруг него, выжидая, когда лучше содрать с него кожу.
— Да, я сумасшедший! — кричал Бруно Хелен, которая отшатнулась от него. — Вполне сумасшедший, чтобы пойти против всего мира и отхлестать его. Я разберусь с ним один на один! — Он захохотал, заметив при этом, что смех озадачил эти расплывшиеся тупые лица, собравшиеся вокруг него. Мартышки! — бросил он им веселым тоном.
— Кто это? — шепотом спросил Боб Гая.
— Мы с Гаем — супермены! — заявил Бруно.
— Вы суперпьяница, — ответила ему Хелен.
— Это неправда! — запротестовал Бруно.
— Чарльз, успокойтесь! — попросила его Энн, но он видел, что она тоже улыбается, и Бруно в ответ ей расплылся в улыбке.
— Я протестую против того, что она назвала меня пьяницей!
— О чем он говорит? — спросила ничего не понимающая Хелен.
— Йии-хуу! Я техасец! Ты когда-нибудь катался на карусели в Меткалфе, Гай?
У Гая даже ноги дернулись, но он остался сидеть и даже не взглянул в сторону Бруно.
— Ладно, я успокоюсь, — сказал Бруно, обращаясь к Гаю. — Но ты меня разочаровал. Ты меня ужасно разочаровал! — Бруно повертел в руках пустую бутылку и швырнул ее за борт.
— Он плачет, — произнесла Хелен.
Бруно встал и вышел их ходовой рубки на палубу. Ему хотелось уйти ото всех их, даже от Гая.
— Куда он идет? — спросила Энн.
— Пусть идет, — тихо произнес Гай, доставая сигарету.
Потом раздался всплеск, и Гай знал, что это Бруно упал за борт. Гай выскочил на палубу, когда никто и вскрикнуть не успел.
Гай подбежал к корме и попытался сбросить с себя плащ, но руки оказались словно скованные за
