хозяевам.
— Эти подземыши мелкие, но достаточно сильные. Наверное, это оттого, что они постоянно ковыряются в своих горах, — задумчиво пробормотал Эстугон. — Мне сложно представить себе гнома с мечом или луком. У них пальцы слишком короткие. — Он рассмеялся, и остальные поддержали его смех.
Ондори подошла к Аграссу, черному огненному быку, и осмотрела его задние ноги. От ударов гнома на шкуре остались страшные шрамы — эта стычка чуть не стоила ее верному животному жизни. Но раны постепенно зажили, и на их месте остались лишь рубцы. Нежно погладив Аграсса по боку, альвийка прыгнула в седло.
Ее спутники предпочитали коней мрака, но Ондори считала их слишком слабыми в бою.
— Я знаю, что вы думаете об Аграссе, — сказала она, поглаживая шею быка. — Но ваши милые лошадки не выжили бы после тех ударов, что пришлось перенести ему.
Альвы рассмеялись.
— Он немного медлителен, — подколол Эстугон, ловко объезжая ее на коне мрака.
Красноглазый бык, опустив голову с впечатляющим боевым шлемом, проследил за лошадью взглядом. Ондори сжала ноги, давая ему понять, что следует прыгнуть вперед. Аграсс, выставив вперед рога, подбросил ими лошадь и всадника, однако не поранил их.
— Не такой уж он и медлительный, — злорадно заметила Ондори, когда Эстугон свалился на землю.
Заржав, жеребец альва вскочил на ноги и приготовился к бою. Земля под его копытами начала гореть.
— Я понял, — рассмеялся альв, сдерживая своего коня. — И все же на скачках твой бык проиграл бы.
— В бою мне важны его сила и ловкость. Победителям не нужно быстро убираться с поля боя, — самоуверенно парировала Ондори.
Девушка обвела взглядом Дзон, наслаждаясь его таинственным поблескиванием. Она знала, что уезжает из столицы надолго, и молила Тиона и Самузина о том, чтобы после возвращения сюда ей больше не пришлось покидать свой любимый город.
Мюрмианда осторожно сняла повязку и удовлетворенно осмотрела затянувшиеся раны.
— Ты справился с этим, Тунгдил, — сказала она, не поднимая глаз.
— Нет, это ты справилась с этим, — с облегчением возразил Златорукий. — Благодаря твоим травам удалось избежать заражения.
— И благодаря твоей живучести. — Сменив высохший мох на новый, девушка перевязала рану и швырнула старый компресс в костер. — Когда мы доберемся до Серых гор, ты будешь полностью здоров.
Наконец Мюр подняла глаза. И улыбнулась.
Тунгдил радовался этой улыбке, как и всему, что было как-то связано с целительницей. Время, проведенное вместе с девушкой в этом путешествии, пролетело как один миг. Мюр — она позволила ему так себя называть — нравилось общаться с Тунгдилом, и они говорили о разнообразных вещах. Эти разговоры напоминали Златорукому общение в библиотеке Лот-Ионана.
У него очень редко появлялась возможность обменяться мыслями со столь же любознательным, как он сам, и к тому же образованным гномом. И тело, и душа Мюр были столь же прекрасны, как молот и наковальня.
— Ловлю тебя на слове, — он улыбнулся в ответ.
Девушка помогла гному надеть кожаный подкольчужник и кольчугу, подаренные Геммилем, и уселась у костра.
Очевидно, сам Враккас решил помочь Тунгдилу и послал ему эту гномку, чтобы Златорукий забыл Балиндис. Гнома пугали мысли о том, что Мюр придется покинуть Серые горы. Однако сам Тунгдил не мог вечно оставаться в подземных владениях Свободных гномов, ведь он поклялся восстановить королевство Пятых. Но… он ведь уже сделал свое дело, так? Остальное должен был завершить Глаимбар.
«Как же теперь быть?» — подумал Златорукий, глядя на Мюр сквозь языки костра. Гнома мучили неведомые доселе чувства.
— Еще один роман, а, книгочей? — подколол его Боиндил, жаривший на огне сыр. — Неужели ты вновь не станешь прислушиваться к голосу рассудка и увяжешься за очередной юбкой?
— Ты что, ревнуешь? — Тунгдилу показалось, что он заметил в голосе друга какие-то странные нотки.
— Пф! Ревную, надо же… Это неподходящее слово. — Попробовав сыр, Бешеный недовольно поморщился и продолжил приготовление. — Я же воин, а не баба какая-то. Это гномки ревнуют, а я… я разочарован. — Он мотнул головой в сторону Мюр. — Ты всю дорогу только с ней и болтаешь. А старого друга совсем позабыл. — Боиндил помахал перед носом приятеля куском сыра. — И мне приходится идти сзади с воинами Свободных гномов. А они не очень-то разговорчивы. — Он обиженно принялся жевать.
— О чем же мы с тобой должны были говорить?
— Ну, о всяком, знаешь, — пробормотал с набитым ртом Боиндил. — Об альвах, которые напали на нас… о той странной корове… о том, что нам теперь делать без Огненного Клинка… как там Боендал… подошли ли свинорылые к нашим горам… что означает та руна в Потусторонних Землях… — Гном постепенно повышал голос. — А вместо этого ты разгуливаешь рядом с этой белокожей дамочкой с глазами красными, что твой кролик, и треплешь языком с умным видом! Смотри, чтоб у тебя язык на зубы не намотался! Ты что, забыл, зачем мы сюда пришли?
Остальные гномы притихли. Мюр, разговаривавшая с другой целительницей, обернулась в их сторону.
Тунгдилу все это не нравилось. Боиндил всегда страдал от излишней вспыльчивости и, когда начинал злиться, уже не мог остановиться. К тому же он давно не дрался и так и не смог отомстить за смерть своих спутников. И после этого откровенного разговора Златорукий действительно чувствовал себя немного виноватым.
Боиндил раздраженно откусил сыр вместе с палкой, на которую он был насажен, да так все и прожевал.
— Я просто поражен, Тунгдил. Как ты мог столь быстро все забыть?
— Но ты же сам мне советовал так и поступить, — робко возразил Златорукий.
— Ты должен был забыть о том, что Балиндис собиралась заключить с тобой Нерушимый Союз. Но не обо всем же остальном! — Видимо, Боиндил не собирался прекращать спор. — Твой долг состоит в том…
— Мой
— Вот, значит, как? Слишком долго пробыл среди гномов-изгнанников, этих преступников, этих убийц! И вообще, тебе легко говорить, — перебил его Боиндил. — У тебя же ничего не было. Ты не… — Бешеный поспешно сунул в рот сыр, понимая, что наговорил лишнего. Было слышно, как он с треском жует палку.
Но было уже слишком поздно. Тунгдил прекрасно понимал, что собирался сказать его друг.
— Ну давай, говори! — Его глаза блестели. — Скажи это мне в лицо, Боиндил. Все так думают.
Боиндил удрученно молчал.
— Герой Черного Ярма — гном из племени Третьих, гном, выросший среди людей, диковинка. Лишь волею случая он оказался замешан во все это и сыграл слишком уж большую роль. Он не заслужил этого. — Тунгдил отвернулся к костру. — Вы забываете о том, что меня во все это втянули Верховный король с Балендилином. Без них все было бы иначе. Не пришлось бы вам со мной возиться, и я стал бы еще одним бродячим кузнецом. Ходил бы по королевствам людей и зарабатывал на жизнь. Или прибился бы к Свободным гномам!
— Я не это имел в виду, — удрученно проговорил Боиндил. — Без тебя Потаенная Страна
