шагает с края вселенной.
– Полагаю, это дом Черил? – спросила Луиза.
Роберт приложил палец к губам. Они вломились в чужой дом – правда, воспользовались ключами и пришли не грабить, а вернуть похищенное.
Все трое топтались на свободном пятачке посреди крохотной гостиной. Луиза ждала дальнейших действий Роберта. Руби же кривилась и вздыхала, демонстрируя недовольство всей этой дурацкой затеей.
– Черил? – позвал он. – Вы дома? Я привез вашу сумочку.
– А другим рот затыкаем, – прошипела Луиза.
– Ничего не трогайте!
Приказ Роберта опоздал: Луиза уже взяла в руки серебряную рамку с целой коллекцией маленьких снимков.
– Посмотри-ка, – сказала она, и Роберт заглянул поверх ее плеча. – Кто это?
Хорошенькая, восточного типа девушка, сильно беременная. И снимали в основном ее живот. Роберт пожал плечами и перевел взгляд на окно. Снаружи все еще солнечно, а в мире Черил властвует сумрак.
– Подождите меня здесь, – произнес Роберт, а в душе поблагодарил Луизу – та взяла Руби за руку, погладила, успокаивая. Он двинулся к задней двери дома, а когда вдруг затормозил, Луиза и Руби налетели на его спину: они и не подумали остаться в гостиной. – Тсс! Слышите?
– Кто-то плачет, – прошептала Луиза.
– Нет, поет, – возразила Руби.
Роберт прислушивался, склонив голову набок.
– Наверху? – выдохнула Луиза.
Роберт кивнул и первым начал восхождение по крутой лестнице. Луиза поднималась следом, не отпуская руку Руби.
Звук усиливался, раздражающий, как вой мартовского кота в ночи. На маленькой площадке окон не было – темнота хоть глаз выколи.
Но уже через миг Роберт упал на колени и подполз к дальнему от лестницы углу. Кто-то забился в этот угол и тянул тоскливую мелодию, время от времени прерывая ее всхлипами.
– Черил! Что случилось?! – хрипло выдавил Роберт. Такого он никак не ожидал.
Луиза щелкнула выключателем, и все зажмурились, ослепленные.
Роберт успел проглотить изумленный возглас, зато Луиза так и ахнула. Зрелище было душераздирающее. Черил свернулась на ковре, обняв колени, согнув спину, как младенец в утробе матери, и раскачивалась взад-вперед в монотонном ритме унылой песни. Роберт отвел спутанные черные волосы с лица – мокрого, в потеках туши, перекошенного от ужаса. Женщина не видела ни Роберта, ни его спутниц. Она утонула в океане собственного горя.
– Что вообще происходит, Луиза? – не выдержала Руби.
Роберт заметил, как в ответ шевельнулись губы Луизы: «Все в порядке». Какое там, подумал он. Черт знает что творится.
– Черил, послушайте. Я – Роберт Найт, мы с вами встречались в пабе.
Он попытался поставить ее на ноги, но она оттягивала ему руки, как напитавшийся водой перьевой матрац. Луиза шагнула было вперед – помочь, но Роберт замотал головой. Черил и без того в кошмарном состоянии, не дай бог испугается чужого человека.
– Давайте пойдем вниз, Черил. Выпьете чаю, успокоитесь.
Черил подняла голову, медленно, с видимым трудом, словно бремя ее горя было слишком велико даже для такого жеста. Взгляд ее остановился на Роберте, затем на Луизе и, наконец, на Руби. Но она никого не видела: глаза смотрели в даль, не имеющую ничего общего с реальностью. А губы все еще шептали скомканные слова оборванной колыбельной.
И вдруг ее словно подбросило. Черил оказалась на ногах – вспугнутый зверек, почуявший опасность. В глазах вспыхнул огонь безумия.
– Где мой ребенок? – рявкнула она. – Что вы сделали с моей малышкой?
Роберт невольно отшатнулся, когда Черил прыгнула к нему: зубы оскалены, пальцы скрючены, в уголках рта пузырится пена. Голова ее моталась из стороны в сторону, а потемневшие глаза блестели, как омытые водой прибрежные камни.
– С вашей малышкой все хорошо. – Роберт притянул к себе озадаченную Руби. – Вот, видите? С ней все хорошо. – Он обращался к Черил, как к трехлетней, и, судя по ее виду, сейчас Черил ровно столько и было.
– Ну-ну… Ну-ну… – Луиза захлопотала над Черил: усадила, погладила по голове, плечам, зашептала что-то ласковое.
Роберт осторожно подтолкнул падчерицу – хотя теперь у него уже не было права так ее называть – в сторону Черил. Он возвращал Руби родной матери, а казалось – сдирает кожу с живой Эрин. Его затрясло от собственного предательства.
Он не учел желания Руби, а девочка не собиралась идти у него на поводу.
Луиза пыталась высвободиться из хватки девочки, Руби уцепилась намертво, Роберт упорно тянул ее к Черил, но внезапно битва прекратилась. Все остолбенели, услышав детский плач. Несколько секунд – и младенец раскричался во все горло.
Роберт отпустил Руби, толкнул дверь за спиной Черил, шагнул в комнату и вернулся с извивающимся, вопящим розово-бархатным свертком. Младенец продолжал кричать во всю мощь своих крохотных легких, и напрасно Роберт тряс его и тер спинку. Впрочем, его опыт обращения с детьми был нулевым, он и держал-то малыша, как куклу.
– Это ваш ребенок? – спросил он Черил, пытаясь перекрыть детские вопли.
Молнией метнувшись к нему, Черил вырвала живой сверток из рук Роберта – лысая головка малютки дернулась, дитя зашлось в визге – и, скатившись по лестнице, исчезла из виду.
– Боже… – простонал Роберт.
Черил они нашли в гостиной. Она держала ребенка на руках и пела, пела, раскачиваясь взад-вперед, вновь в пучине безумия. Младенец умолк и таращил на нее глазенки.
– Роберт, честное слово, нам лучше уйти…
Шепот Луизы оборвал настойчивый стук в дверь. Роберт не оставлял попыток выжать из Черил хоть одно разумное слово, и дверь открыла Луиза.
На пороге стояла беременная восточная красавица со снимков.
– А Черил дома? – спросила девушка и округлила глаза: – О-ой… Кошмар. Что с ней такое, не знаете?
Безжизненная, мертвенно-белая под вуалью своего горя, Черил не замечала собравшихся вокруг нее людей.
– Нет. В таком состоянии мы ее и обнаружили.
Роберт хотел спросить у девушки, что она знает о младенце, но его остановила Луиза:
– Роб, можно тебя на пару слов?
Он вскинул руку: погоди. Колыбельная Черил сменилась словами, которые он пытался и не мог разобрать.
– Роб, мне нужно тебе кое-что сказать! – Входная дверь все еще была открыта, и Луиза топталась на пороге, словно собираясь при первой возможности удрать. – Послушай, Роб. Я хочу позвонить Джеку Хэммонду, узнать результаты теста.
Роберт не заметил, какой тоскливой завистью подернулся взгляд Луизы. Она кожей ощущала нежность Роберта к Руби, заботу о Черил. Казалось, тончайшее стекло отделило эту сцену от мира, но уж очень оно хрупкое – Луиза почти воочию видела блеск осколков на ковре.
– Роб, прошу тебя, подожди минутку, ладно? Я быстро.
Роберт наконец повернул голову к Луизе и медленно кивнул. Ну вот и все. Сейчас он услышит то, в чем уверен безо всякого теста.
Черил сидела на ковер, поджав под себя ноги. Младенец ерзал на ее коленях, но молчал – только кулачок мусолил, причмокивая в такт напеву. Из открытой двери повеяло свежестью, и Роберт подумал, что ветерок очень кстати: общество Черил действовало на него как угарный газ. Горе этой женщины осязаемо. Сорвать бы с нее покров страданий, скомкать и зашвырнуть подальше.
– Привет, Джеймс…
Роберт услышал голос Луизы, но продолжение фразы заглушил рев автомобильного мотора на улице. Потом сиреной взвыл младенец, и телефонный разговор Луизы доносился до Роберта обрывками слов и фраз. Роберт старался вникнуть в их смысл, а видел лишь Эрин с похищенным ребенком на руках.
«Моя жена – преступница», – подумал он и на том же внутреннем вздохе протянул руки и прижал к себе ее бесплотный образ. Он так хотел ее вернуть… если б только можно было изменить прошлое. Но в этот миг образ Эрин рассыпался на тысячи кусочков и исчез.
– Что? Повтори, Джеймс. Ничего не слышу – связь отвратительная.
Скрипнула и хлопнула калитка. В окно Роберт видел Луизу: она шла по улице, пытаясь поймать сигнал. Прочитать что-то по ее губам Роберт не смог, сколько ни напрягал зрение. А вдруг он все-таки ошибся насчет Эрин? Любой мало-мальски приличный адвокат в пыль разнес бы косвенные улики против юной Эрин – Рут Вайстрах – и ткнул бы присяжных носом в эту самую пыль. Подозрения полиции тринадцатилетней давности и его собственная маниакальная мнительность не делают из Эрин похитительницу детей. Доказать, что она была проституткой, тоже никто не может, как и подтвердить слова Бакстера Кинга. Роберт отдавал себе отчет, что полагается исключительно на интуицию. Беда в том, что интуиция его еще не подводила.
Луиза все прижимала к уху телефон, а Руби снова и снова спрашивала: «Что происходит?» Сейчас Джеймс Хэммонд вынесет приговор… Роберт переводил глаза с Черил на Руби.
Луиза вернулась в дом. Она распустила волосы. Роберт пристально смотрел на нее. Руби в очередной раз дернула его за руку:
– Пап, ну сколько можно?!
Ребенок опять заплакал, и Черил тут же отозвалась колыбельной.
Роберт был совершенно измотан. Он попал в самый эпицентр бури: куда ни глянь, нигде ни просвета в тучах, ни лучика солнца.
Луиза покачала головой. Безмолвно и мрачно.
– Пап, я ухожу! – Руби решительно повернулась к двери.
Роберт, повергнутый в ступор жестом Луизы, очнулся и медленно соединил холодные пальцы Черил с беспокойными пальцами Руби.
Луиза его не остановила.
Глава XXXIV
Роберт стащил с дивана плед и укутал Черил. Он невольно кривился от боли в сердце и, кажется, вслед за Черил терял ощущение реальности, но держался, должен был держаться – ради Руби.
– Черил, это ваш ребенок? – Роберт присел на корточки рядом с несчастной женщиной, коснулся ладошки малыша. Надо же – ему и в голову не приходило, что у Руби может быть братик или сестричка.
– С ней что-то не так, правда? – прошептала беременная красавица, с видимым трудом опустившись на ковер. Шелковистые черные волосы окутывали ее как шаль, живот мешал
