А что Жига мог на это ответить? Действительно, что общего у мухи с пепельницей? Он кисло улыбнулся, поклонился и, ничего не прожужжав на прощанье, полетел к Вики. Видно, придется ему вдовцом век коротать. Не найти ему больше такой подруги, какой была его жена. Отзывчивая, милая старая муха! Господи, сколько прекрасных дней провели они вместе! Совершали большие экскурсии, иногда даже перелетали на соседний двор. В молодости они много занимались спортом, соревновались друг с другом, кто сколько раз облетит без посадки выбивалку для ковров.
Плач Вики отвлек его от грустных мыслей.
— Я давно хотела сказать, — рыдала она, — но вокруг этого дела с Рози такой шум подняли, что я никак не решалась…
— Словом, вы признаетесь… — Жига вынул блокнот.
— Дядя Жига, скажите, меня не очень строго накажут? — плакала Вики.
Жига вздрогнул и затрепетал. Не от того, что услышал о наказании, а потому, что Вики назвала его дядей. С чего это она так его называет? Разве он такой старый? И грустно вздохнул: да, Вики, пожалуй, права.
— Послушай, Вики, — перешел он с ней на 'ты', — если ты во всем чистосердечно признаешься, тебе ничто не грозит.
— Я бы давно призналась, ей-богу, сама бы во всем призналась. Но на балу поднялась такая суматоха, что я и пикнуть не посмела.
— Вытри нос! — доброжелательно посоветовал Жига.
Вики всхлипнула, послушалась, вытерла нос, вздохнула и начала рассказывать:
— Вы знаете, дядюшка Жига, я, как услышу танцевальную музыку, сразу голову теряю. Под музыку я всегда представляю себе огромное синее море, мелкие волны с белыми барашками, как они плещутся, играя друг с другом. И я скольжу, скольжу сама не знаю куда, голова у меня кружится от музыки, от огромного синего моря, хотя я его никогда не видела. Вот и на балу меня одурманила музыка, я вертелась, танцевала, голова у меня кружилась. И вдруг взвизгнула Рози. Тогда я очнулась и поняла, что ранила ее. Пожалуйста, пощупайте: от талии вверх один бок у меня очень острый. Так меня отполировали. Но я очень быстро кружилась и, когда Рози взвизгнула, была уже в другом углу комнаты, за Персом и его партнершей. Поэтому никто и не заметил, что я виновница происшествия. Остальное вы знаете.
Жига запротоколировал все до последнего слова черными буквами-точечками в своем блокноте.
— Что теперь со мной будет? — тревожно спросила Вики.
— Этого я не знаю. Все решат жители Комнатии.
Вики горько плакала. Альбин распахнул обе свои обложки, чтобы обнять ее. Бедная маленькая яхточка, в каком она отчаянии! Вики прижалась к Альбину и долго всхлипывала, пока тихое, доброе бормотание Альбина не утешило ее.
Жига честно выполнял свои обязанности. Он подлетал к каждому и всем показывал протокол. Тетушке Маришке рассказал все своими словами, потому что старая комодиха читать не умеет. Этелке он тоже не хотел предъявлять свой блокнот — Жига знал, что всезнайка-библиотекарша непременно станет исправлять его орфографические ошибки. Но Этелка настаивала на том, чтобы Жига показал ей протокол, пришлось уступить. И она сразу же придралась к нему: почему имя Вики он пишет неправильно? Вместо четырех точек двумя обозначает. От Этелки Жига направился к Беле Свечке, которого все это дело не очень-то интересовало. Бела попросил Жигу немедленно слетать к Ханне и сказать ей, что он, Бела, хочет на ней жениться. Они сыграют такую роскошную свадьбу! Ханна увидит, каким ярким пламенем он будет пылать, — так еще никто никогда не пылал. Все будут поражены, а он укутает Ханну многоцветным воском. Восковая фата до земли в сто раз красивее, чем кружевная у Рози, тем более что след так и останется на кружеве. Жига отложил все свои дела и полетел к Ханне, чтобы передать весточку.
К сожалению, муха не обладает твердым характером. И Жигу подкупили. Бела угостил его зеленым восковым пирожным, и вот Жига уже сообщает Ханне о том, что Бела делает ей предложение.
Ханна разглядывала маленький зеленый листок, очень мило украшавший ее белоснежную фарфоровую юбочку, и размышляла.
— Милый Жига, — помолчав немного, заговорила она тоненьким приятным голоском, — будьте любезны, передайте, пожалуйста, Беле Свечке мой привет. Я благодарна ему за предложение. Каждой девушке приятно, когда ей делают предложение. К сожалению, я не могу выйти за него замуж, потому что люблю другого.
Жига от волнения зажужжал:
— Кого, барышня Ханна? Кто этот счастливец?
Ханна поправила вплетенную в волосы голубую ленту, застенчиво опустила ресницы и ответила, что этого она сказать не может, это тайна.
Жига еще немного покрутился возле нее: а вдруг все-таки ему удастся узнать тайну Ханны? Девушки так легко выбалтывают свои секреты. Жигу постигали в жизни разочарования, но на сей раз интуиция его не обманула.
— Если вы все равно летите в ту сторону, господин Жига, — пролепетала Ханна, — скажите Дюле, чтобы он навестил меня, когда у него найдется время…
Белая кожа Ханны была пронизана тонкими синими жилками. Девушка-пепельница казалась смущенной, она понимала, что муха узнала слишком много.
Жига и в самом деле обо всем догадался. Одного он не мог понять: что нашла красивая Ханна Херенди в Дюле? Такое прелестное, хрупкое, утонченное создание — и какой-то жалкий свечной огарок!
Жига не был зловредной мухой. Он передал Беле привет Ханны, но и немножко посплетничал о том, за кого она собирается выходить замуж. Бела сперва покраснел от гнева, потом позеленел, затем пожелтел и долго, очень долго таким оставался.
А Жига полетел к Дюле. Тому скоро надоел вздор, который Жига молол о двух беззаветно любящих сердцах, он вежливо, но решительно попросил его не совать нос в чужие дела.
— И будьте любезны, отнесите Ханне этот пакетик.
Он вложил в лапки почтальона маленький восковой шарик.
— Посылок я не ношу, — ответил Жига с чувством собственного достоинства, хотя его разбирало отчаянное любопытство: что может находиться в восковом шарике? — Я передаю только вести.
Он пожужжал, поворчал, но так как по существу был доброй, сердечной мухой, все же передал Ханне посылочку. Долго сидел он на столе, наблюдая, не откроет ли Ханна посылку. Но Ханна положила восковой шарик в розовые колени и не притрагивалась к нему до тех пор, пока Жига не отлетел на порядочное расстояние. И даже когда Жига наконец убрался, чтобы проинформировать всех о чистосердечном признании Вики, Ханна продолжала поглаживать розовый шарик, не решаясь распечатать посылку. Ее холодное фарфоровое сердце согрелось от радости.
'А что будет с Вики? — думала Шарика. — Ей, наверное, здорово влетит! Так же, как Габи, когда она долго гуляет, а потом получает от мамы трепку'.
Папа вдруг прервал сказку.
— Доченька, знаешь, к нам сегодня придут гости. Я пойду переодену рубашку.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В тот день произошло много необычного, но самым невероятным было то, что Габи осталась дома. Она, правда, порывалась уйти. На какие только хитрости не пускалась! Но все безуспешно.
Мама вдруг вспомнила, что забыла купить взбитые сливки, — и Габи тут как тут: она готова мчаться в кондитерскую за взбитыми сливками.
— Лучше иди помойся, — резко ответила ей мама.
Габи сделала еще одну попытку. Она сказала маме, что отдала чинить портфель и теперь его надо взять из ремонта.
Портфель Габи попал в мастерскую, потому что еще на рождество у него оторвалась ручка. Шарика
