тумака или чего похуже.
Но Сигурд только зло прошипел, склонившись так, что лицо его оказалось всего в нескольких дюймах от носа Ская:
— Кретин! Ты уехал, чтобы научиться вот этому? — Он ткнул пальцем в пол.
— Да.
Скай был не в силах пошевелиться и мог только смотреть прямо в широко раскрытые безумные глаза деда.
— Мне больше ничего не оставалось. Я не мог позволить тебе тянуть из нее жизненные соки и строить чудовищные планы по завоеванию мира.
— Чудовищные? Ты так и не понял моих намерений.
— Я понимаю одно: то, что начинается с убийства и овладения чужим телом и разумом, есть зло. Поэтому плевать я хотел на твои намерения. Меня волнует только судьба Кристин.
Сигурд озадаченно покачал головой.
— И поэтому ты убил ее?
— Поэтому, — с вызовом ответил Скай. — Это доказывает, как сильно я о ней беспокоюсь.
Он высвободился. Сигурд задрожал от ярости, словно намереваясь ринуться в атаку. Однако не сделал этого, а отступил на шаг. Скай наконец посмотрел на Кристин. Наполовину скрытая туманом, она неуклюже лежала на боку в луже собственной крови. Времени у нее оставалось всего ничего.
— Итак, внук, ты научился управлять своим двойником.
В голосе Сигурда уже не было гнева. Скаю даже почудились теплые нотки, что напугало его еще больше.
— Разве я не говорил, что ты способен стать самым могущественным из всех нас? И я могу быть твоим помощником и проводником. Это, — он указал на умирающую Кристин, — все ерунда. Теперь ты готов присоединиться ко мне?
Дед протянул руку, и Скай рывком встал на ноги.
— Нет, Сигурд. Я готов только увидеть твою гибель.
Пальцы на протянутой руке сжались в кулак — словно зверь втянул когти.
— Мою гибель? Да ты кретин в квадрате! Думал, я буду целый год сложа руки дожидаться тебя? — Он презрительно ухмыльнулся. — Ты, может, чему-то и научился, но мои возможности стали безграничны!
С этими словами Сигурд развернулся и ринулся прочь от реки, в направлении зеленых лужаек колледжа, но не успел до них добежать, как очертания его стали расплываться, и вот он уже не бежит, а летит. Огромная белая чайка сделала три круга над двором и, громко, протяжно крикнув, скрылась из виду.
Скай наклонился и схватил руну. Через мгновение он стоял возле двойника кузины. Тело Кристин тряслось в судорогах, не отзываясь на его прикосновения. Скай повернул ее голову лицом к себе, как сделал бы с кабаном на Корсике. Веки Кристин дрожали, и свет постепенно затухал в глазах.
Очень осторожно он вытащил резец из ее груди. За время охоты в течение предыдущего года Скай достаточно часто делал это, чтобы знать, что сейчас произойдет. Как он и ожидал, ручеек крови превратился в поток. Кристин вся затряслась. Жить ей оставалось считаные секунды.
Тогда Скай — точно так же, как впервые с Жаклин Фарсезе и потом неоднократно во время охоты в долинах за менгирами Каурии, тренируясь, готовясь к этому самому моменту, — прижал большим пальцем руну Наутиз к ладони, нагнулся и легонько коснулся краев раны. Поток крови замедлился, а вскоре и вовсе иссяк. Ужасная рана, нанесенная кварцевым резцом, затягивалась, пока наконец не исчезла без следа. Глаза Кристин, из которых уже почти ушла жизнь, заморгали, и через несколько мгновений в них вновь вспыхнул свет.
— Скай, — закашлявшись, позвала девушка.
— Мир, — сказал он.
ГЛАВА 24
ЖЕРТВА
Скай сидел и убаюкивал кузину, что-то тихо нашептывая на ухо. Дыхание ее постепенно выровнялось, сердце перестало учащенно биться, и выражение немого ужаса исчезло из глаз. И вот уже Кристин посмотрела на него таким знакомым, таким родным взглядом.
— Ах ты, подонок! — с негодованием воскликнула девушка. — Ты убил меня!
Скай улыбнулся.
— Ничего личного.
— А потом… — Она затрясла головой. — Воскресил?
— Видишь ли, на Корсике я научился трем вещам. Во-первых, управлять своим двойником. Во-вторых, я стал маццери сальваторе.
— Мац… Чего?
Где-то скрипнула дверь. Брат с сестрой замерли, услышав смех и громкие возгласы студентов, то ли здоровающихся, то ли прощающихся. К счастью, поблизости никто не появился.
— Ты можешь встать? — спросил Скай.
— Попробую, — ответила Кристин и, ухватившись за его плечо, с трудом поднялась на ноги.
— И ты понимаешь, почему мне пришлось так поступить? В смысле, ты видела…
Продолжать не было нужды. Выражение лица кузины обо всем ему сказало.
— Если ты про Сигурда — да, я видела его. — Кристин вздрогнула. — Поначалу я не поверила, решила, что это все предсмертные галлюцинации или типа того. И знаешь, правду говорят, что в этот миг перед тобой проносится вся жизнь! А я еще успевала подумать: «Да. Точно. Похоже. Когда же я это успела?»
Скай расхохотался, и Кристин тоже. Так здорово было снова веселиться вместе с ней! Ради этого он и прошел через все испытания — чтобы слышать смех кузины и знать: это она, она, и никто другой. Смех Кристин сделался слегка истеричным и затем прекратился.
— Как он сумел? — прошептала девушка. — Я имею в виду, он же весь этот год находился во мне? И что он делал — наблюдал? Действовал заодно со мной?
Ее передернуло.
— Это так грязно! Отвратительно!
Она снова разрыдалась. Скай присел рядом на колени, обнял Кристин, и через мгновение она спрятала голову у него на груди. Они просидели так долго; поток слез постепенно превратился в ручеек, а затем вовсе иссяк, но они не выпустили друг друга из объятий.
Однако так не могло продолжаться вечно. Очень мягко Скай отстранился от кузины.
— Что-то не так? — спросила Кристин.
Он пытался не обращать внимания на набирающий силу зуд внутри. Следовало бы, конечно, загодя избавиться одежды, но, хотя за последний год он совершил много необдуманных поступков, Скай все же полагал, что с Кристин этой ночью достаточно потрясений — не хватало еще рядом обнаженного кузена. Но предательская луна все сильнее серебрила речную дымку, и сил сопротивляться зову крови не оставалось.
Дрожа, Скай поднялся на ноги.
— Скай? — неуверенно позвала Кристин.
Он посмотрел на нее сверху вниз.
— Наверное, тебе лучше отвернуться.
— Эй, что происходит?
— Помнишь, я говорил, что научился на Корсике трем вещам…
К концу фразы голос Ская погрубел и стал почти неузнаваем. И хотя Кристин едва прошептала «И что?», для начавших удлиняться и покрываться бархатистой шерстью ушей Ская эти два слова показались громким криком.
