сирийским гражданином Хосаном Беем.
История эта, конечно, давняя, но ее стоило вспомнить, чтобы понять, как и почему на горизонте Международного бюро научно-технических исследований нарисовался вдруг Джузеппе Торно.
Когда опубликовали секретный доклад ла Висты, Ватикан обеспокоился слухами о том, что это только первая ласточка и что у американцев еще полно файлов с новыми данными, которые могли бы подтвердить тайные игры Святого Престола с Третьим рейхом. По следу епископы пустили агентов своей секретной службы.
Эрик Густавссон тогда как раз вышел на свободу после своей первой отсидки в шведской тюрьме, а придуманное им Бюро только-только начинало работать и изучало рынок тайной информации и чужих секретов. От политических интриг Бюро было, конечно, далеко. Откровенно говоря, Густавссону было глубоко наплевать и на нацистов, и на евреев. И вообще он считал, что его шведское королевство поступило совершенно правильно, проведя всю Вторую мировую войну под флагом своего нейтралитета.
Густавссона привлекла к этой истории вовсе не политика, а отчетливый запах очень больших денег, который от нее исходил. Платить были готовы все – и Ватикан, и израильтяне, и даже русские, хотя цели у всех были, конечно, разные. Ватикану нужно было понять, окажутся ли еще на информационном рынке новые материалы, и если да, то сделать все, чтобы они там не оказались. Израильтянам, понятное дело, наоборот, нужно было предать эти материалы максимальной огласке и заодно предъявить новый счет папе. Ну а у русских было одно принципиальное соображение – они ясно увидели возможность в очередной раз как следует насолить Ватикану, не важно даже, по какому именно поводу.
В Западной Европе есть один уютный и внешне очень респектабельный городок, в котором располагается нечто вроде диспетчерского пункта всего европейского черного рынка
Так вот именно на информационной бирже этого западноевропейского городка впервые появилась новость о том, что секретные американские файлы все-таки существуют. Охотники повскакали на лошадей и понеслись в темные леса шпионажа, интриг и подкупов.
Первым у цели оказался всадник Ватикана – Джузеппе Торно. Густавссон тогда отдал должное возможностям этой организации и решил взять их на заметку, – каналы католических общин сработали лучше, чем какие бы то ни было другие. Но пока синьор Торно со своей драгоценной добычей был еще только на обратном пути в Святой город, Густаввсон уже получил точные сведения от своих друзей, разбросанных по всему миру, о том, что синьору всучили фальшивку. Правда, при этом казна Ватикана особых убытков не понесла – Торно только еще вез документы на экспертизу. Между тем израильская разведка в тот момент не знала, что именно находится в руках у агента Ватикана, и решила действовать на опережение.
Если бы к Торно попали настоящие документы, Густавссон пошел бы на крайний риск. Он бы успел украсть эти документы у итальянца (в тот момент он еще не знал, что их можно было также и купить), а потом продать израильтянам. Риск действительно был огромен, потому что расстояние между Торно и израильтянами, мечтавшими о встрече с ним, стремительно сокращалось. Но поскольку Густавссон уже знал, что за груз везет Торно, он решил воспользоваться даже этой ситуацией.
Он вовремя вышел на израильтян и выгодно продал им информацию о том, где в данный момент находился Торно. Конечно, это была мелочевка, но тогда Международное бюро научно-технических исследований находилось еще на этапе становления, а потому не стоило пренебрегать сделками любых масштабов. Потом Густавссон успел приехать в Кельн, в котором на сутки остановился Торно, и выступить перед ним в роли благородного спасителя, предупредив о том, что за ним по пятам идут израильские спецслужбы.
Израильтяне, правда, все равно быстро отыскали Торно, но тот был уже сам виноват в случившемся. Когда речь идет об израильских службах, лучше уносить ноги, не мешкая ни секунды, а итальянец по неопытности этого еще не знал. Торно спасло только то, что у него была фальшивка. Израильтяне продержали его в Кельне в заколоченном наглухо доме трое суток, пока их эксперты изучали документы. В конце концов они убедились в том, что Торно попался на удочку проходимцев, и отпустили агента Ватикана живым и невредимым – правда, сделали они это без всякого энтузиазма.
Однако все эти подробности уже не имели значения. Главное, что некий швед вовремя выступил перед Джузеппе Торно в роли спасителя его жизни. Когда человек спасает тебе жизнь, а через полгода появляется и, чувствуя, что у тебя есть финансовые проблемы, предлагает свою помощь, вряд ли ты поостережешься занять у него деньги. Как раз такого результата и хотел добиться дальновидный Эрик Густавссон. Он справедливо предположил, что в будущем Джузеппе Торно еще будет выполнять похожие задания Ватикана, а характер этих заданий иногда будет интересен израильтянам...
Итак, надежность такого источника информации, как синьор Торно, сомнений у Густавссона вызывать не могла.
Итак, еще раз... О Потоцком шведу сообщил именно Торно. Тот же самый Торно еще раньше навел Бюро на информацию о банке «Феникс». Информация эта и впрямь оказалась очень и очень перспективной.
Что самое важное, Торно впервые узнал Потоцкого несколько лет назад. Правда, тогда Потоцкий вроде бы еще не был финансовым магнатом. «Ну и что? У них в России все возможно. Пара лет, и ты уже миллиардер. Страна шальных возможностей», – не без зависти подумал Густавссон.
То есть, что ни говори, этот Потоцкий существовал в реальности. Это хорошо. Подход к Потоцкому, который подсказал итальянец, тоже оказался верным.
Но тут появляется этот мутный Мартинес и портит все впечатление. Хотя Мартинес, по своему обыкновению, и не сказал ничего конкретного, скользкий червь сомнения все-таки заполз в душу Густавссона. И никуда теперь от него не деться...
Густавссон посмотрел на Потоцкого, который бурно зааплодировал хриплой британской певице. «Похоже, она ему действительно нравится», – подумал он. Хотя это наблюдение, конечно, никак не могло разрешить терзавшие шведа сомнения. Нравиться она ему могла в любом случае.
Яростно аплодируя, Потоцкий даже привстал. Это давало ему возможность немного повертеть головой и оглядеть публику в зале. Потоцкий сел, очень довольный увиденным. «Правый нижний выход, – запомнил он. – Правый нижний».
– Может, пойдем выпьем чего-нибудь? – предложил он Густавссону.
18
Свечи коптили и трещали все громче, а ему повелели раздеться до пояса и лечь голой спиной на огромный ковер, лежавший посередине комнаты. Он услышал мягкие шаги – много шагов, приподнял голову и увидел, что в комнату вошли три женщины. Каждая держала в руках бубен. И когда главная колдунья, сидевшая теперь у его изголовья, ударила в свой бубен, они эхом повторили ее стук, потом еще и еще раз, а потом комната вся наполнилась ритмичным стуком бубна, и дыма в ней стало почему-то еще больше. Так продолжалось минут, может быть, пять. Затем колдунья совершила в воздухе
