– Мудрые слова, приятель. Твоя Дэбби так же говорит, когда ты лажанешься в койке? «Попробуй чуть позже…»
– У меня в койке все путем, – огрызнулся Гиббс. – Ладно, что теперь?
– Надо бы доложить Комботекре. – Селлерс достал телефон.
– Он азиат? – спросил Гиббс. – Наш стэпфордский муженек?
– Разумеется, нет. Наполовину грек, наполовину англичанин.
– Грек? А с виду китаеза.
– Сержант, это я. На фотографиях действительно Эми Оливар и ее мать. Да, не Оливер, а Оливар. Снимки принесла женщина, назвавшаяся Эстер Тейлор… Простите? Хорошо, сержант. Будет сделано.
– Что, твою мать, случилось?
Селлерс щелкнул по экрану мобильного. Он вспомнил воздушные шары, надутые гелием, что дарили его детям на праздниках. Малышня никогда не могла удержать рвущиеся вверх шары, и рано или поздно те взмывали в небо. И оставалось лишь провожать их взглядом. И чувствовать, что от тебя уже ничего не зависит.
– Корн-Милл-хаус. В саду. Они нашли еще два тела. Одно из них – детское.
– Мальчик или девочка? – спросил Саймон, прекрасно понимая, что обычно такой вопрос задают при гораздо более счастливых обстоятельствах.
Саймон, Комботекра и патологоанатом Тим Кук стояли у дверей теплицы, в стороне от остальных. Комботекра раньше не работал с Куком. Саймон – неоднократно. Они с Селлерсом и Гиббсом звали эксперта запросто, Куки, и не раз пропускали с ним стаканчик-другой в «Бурой корове», но признаваться в этом Комботекре не хотелось. Саймону было стыдно за это прозвище, ну разве можно взрослого человека называть Куки.
– Не уверен, – ответил патологоанатом.
Высокий и худой Кук был лет на пять моложе Саймона. Саймон знал, что подруге Кука пятьдесят два, что они познакомились в местном теннисном клубе. Кук мог долго и невероятно занудно рассуждать о теннисе, но ни слова не говорил – несмотря на все старания Селлерса и Гиббса – о своей немолодой спутнице жизни.
Саймон не верил, что разница в возрасте не волнует Кука. Сам он не смог бы жить с женщиной на двадцать лет старше себя. Или на двадцать лет моложе, если уж на то пошло.
– Не уверен? – нетерпеливо сказал он. – Это твое «мнение эксперта»?
– Это девочка, – тяжело вздохнул Комботекра. – Эми Оливар. А женщина – ее мать, Энкарна Оливар. Наверняка они. Семейное убийство, модель вторая. Непросто будет удержать репортеров в узде.
– Уверенности пока нет, – возразил Саймон. Эту фразу он точно никогда не забудет.
Комботекра пожал плечами:
– Как бы его ни звали, он похоронен здесь же. Марк Бретерик убил всю семью Оливар, и он же убил Джеральдин и Люси.
Саймон дорого бы дал, чтобы здесь оказался Пруст, который мог устроить Комботекре заслуженную головомойку.
– Какого хрена… Нам, конечно, придется предъявить ему обвинение, но… ты правда думаешь, что он убийца? Мне казалось, он тебе нравится.
– С чего ты взял? – сухо спросил Комботекра. – Я просто был вежлив.
– Наверняка он убийца, – встрял в разговор Кук. – В его доме меньше чем за две недели нашли четыре трупа.
Ни Саймон, ни Комботекра не удосужились ответить. Саймон вспоминал выражение удивления и злости на лице Бретерика, когда его сажали в полицейскую машину, которая, наверное, уже доставила его в отдел убийств.
– И кстати, я разве говорил, что второе тело принадлежит женщине? – патологоанатом вернулся к профессиональной теме.
– Ты вообще ничего не сказал, хотя уже пора бы, – резко ответил Саймон.
– А что, мужчине? – спросил Комботекра. – Тогда это отец Эми.
– Нет. Это женщина. По строению тазовых костей легко определить пол взрослого человека. Но с маленьким ребенком…
– Насколько маленьким?
– Я бы сказал, лет четырех или пяти.
Комботекра кивнул:
– Эми Оливар было пять, когда ее забрали из школы. Предположительно, в связи с переездом в Испанию.
– Достаньте мне зубные формулы, – сказал Кук. – И, я думаю, не надо называть трупы, пока мы не уверены.
– Он прав, – заметил Саймон.
– Как давно они мертвы? – С Комботекры словно слетела вся его тактичность, говорил он отрывисто, почти грубо.
– Точно сейчас уже не определить. Я бы сказал, от года до двух. Сохранность останков плохая. Там ведь дикая влажность.
– Как они умерли?
Кук скривился:
– Уж извините… По сути, в нашем распоряжении лишь кости и зубы. Орудие убийства могло, конечно, оставить следы на костях… Сделаю все, что смогу, но не рассчитывайте узнать причину смерти.
Комботекра оттолкнул патологоанатома в сторону и направился в дом.
– Он всегда такой? – спросил Кук.
– Первый раз таким вижу.
Саймон рвался поговорить с Джонатаном Хэем, но после столь стремительного ухода Комботекры ему не хотелось сбегать, чтобы вконец не обидеть Кука. В предыдущей беседе профессор едва ли не впрямую спросил, не Марк ли Бретерик – убийца Джеральдин и Люси. Что же именно он сказал? Что-то насчет того, что мужья чаще убивают жен, которые не работают, не занимают никакого положения вне дома.
Энкарна Оливар, судя по тому, что Саймон узнал через Селлерса и Комботекру, работала в банке «Лиланд-Карвер». В смысле карьеры и заработков положение – завидней не бывает. Предположим, это ее тело нашли в саду Марка Бретерика, но он не был ее мужем.
Все неправильно. Все, что они обнаружили, не складывалось в логичную картину.
– Пойду дальше работать, – прервал его размышления Кук. – Почему мы этим занимаемся, а? Могли бы стать почтальонами. Или молоко развозить.
– Я однажды две недели проработал на почте, в Рождество, – ответил Саймон. – Меня уволили.
Кук с неохотой побрел к теплице. Саймон достал телефон и блокнот. Рабочий телефон Хэя не отвечал, так что Саймон набрал номер его мобильного. Хэй ответил после третьего гудка.
– Это Саймон Уотерхаус.
– Саймон! – Судя по голосу, Хэй был рад его слышать. – Вы в Кембридже?
– Нет. Я в доме Марка Бретерика в Спиллинге.
– Ну конечно. Что вам делать в Кембридже.
– Мы нашли еще два тела – взрослой женщины и ребенка.
– Что? Вы уверены? – опешил Хэй. – Простите, идиотский вопрос. Вы хотите сказать, после Джеральдин Бретерик и ее дочери там убили еще двух человек?
– Нет. Тела пролежали здесь не меньше года. Кстати, информация конфиденциальная.
– Само собой.
