– Иди сюда, места хватит.
Анита уселась рядом:
– Ну и лестница у вас! Неудивительно, что ты так похудела. Элизабет удивленно посмотрела на нее:
– Разве?
– Самое меньшее килограммов на пять. Ты что, не замечаешь, что на тебе все висит?
– Я делаю упражнения.
– Я тоже занимаюсь – йогой.
Элизабет об этом не знала. Если подумать, она вообще мало что знала о жизни мачехи.
– А чем еще ты занимаешься?
– Ну, обычными вещами. Раз в месяц я хожу в группу любителей книги. По четвергам утром играю с приятельницами в бридж. Конечно, когда был жив папа, вся моя жизнь была сосредоточена только на нем. – Анита немного помолчала. – Знаешь, он мне почему-то не снится. Каждую ночь я ложусь спать в надежде увидеть его лицо, но он не приходит.
Элизабет было знакомо это чувство.
– Я всю жизнь мечтала увидеть во сне маму, но она мне так ни разу и не приснилась.
– Я всегда знала, что переживу его, и думала, что готова к этому. Какой же я была глупой! Нельзя приготовиться к тому, что потеряешь самого близкого тебе человека.
Элизабет знала, что словами тут не поможешь. А может, все-таки Анита приехала к ней, чтобы было с кем-то поговорить об отце?
– Как вы с ним познакомились? Анита улыбнулась:
– Я работала в салоне красоты. Боже, я до сих пор помню тот день, когда в первый раз его увидела – как будто это было только вчера. Он был таким красавчиком! Он тогда носил усы, а глаза у него были темные, как ночь. Думаю, я в него влюбилась в первую же минуту.
Элизабет нахмурилась. Отец сбрил усы сразу после смерти мамы. И никогда их больше не отращивал.
– Значит, ты знала мою маму, – вдруг вырвалось у нее. Наверняка будет это отрицать, подумала Элизабет. Но когда их взгляды встретились, Анита тяжело вздохнула:
– Нет, хотя она и была с ним в тот день. Она пришла постричься.
– Расскажи мне о ней.
– Я мало что знаю. В основном из рассказов. Все сходились в том, что она была самой красивой и самой смелой женщиной в Спрингдейле – ей хотелось приключений.
– Об этом я слышала уже не раз. Расскажи мне наконец, как все было на самом деле. Почему отец никогда не говорил о ней? – Она пытливо посмотрела Аните в глаза. – Ну пожалуйста, я тебя очень прошу.
– Еще до того, как ты родилась, твоя мама сбежала из дома.
– Она ушла от отца?
– Посреди ночи. Он не сразу ее нашел. Она к тому времени уже была в Северной Каролине. Он поехал туда и привез ее обратно домой. После этого, как все говорили, она очень изменилась. Стала грустной и молчаливой.
Элизабет представить себе не могла, чтобы ее мать, такая энергичная и жизнелюбивая, по рассказам, вдруг впала в депрессию. Эта новая информация не укладывалась у нее в голове.
– Она любила тебя. Просто она никак не могла избавиться от тоски. Она совсем перестала улыбаться. Вот в основном и все, что говорили о ней люди. Она оставила свою улыбку в Северной Каролине.
– Я умоляла отца рассказать мне о ней хоть что-нибудь, но он так и не сказал ни слова.
– Может быть, в его душе не осталось ничего, о чем ему хотелось бы рассказать тебе. Ничего не осталось. Только грусть и тоска.
Элизабет знала, как это бывает.
– Знаешь, так произошло и у нас с Джеком.
– Иногда бывает трудно вспомнить, почему ты влюбилась в человека, – задумчиво проговорила Анита, глядя на океан. – Я ведь тоже уходила от твоего отца.
– Я об этом не знала. И куда, к кому?
– Это не важно, это и тогда было не важно. – Анита немного помолчала. – Он меня иногда подавлял. И я была такой молодой, когда мы поженились. Я сама порой не знала, чего хочу. Поэтому и жила его жизнью. Долгие годы мне ничего другого и не было нужно.
Элизабет было знакомо и это.
– Но мне очень хотелось ребенка, – продолжала Анита. – И когда мы с Эдвардом снова стали жить вместе, мы старались его завести. У меня было три выкидыша. С каждым разом это становилось все более невыносимым, пока я наконец не решила: хватит. Господь Бог знает, что делает.
Перед Элизабет предстала женщина, о которой она, в сущности, раньше ничего не знала.
– Я привезла тебе кое-что, – сказала Анита.
