Сильнее всех разлук

низкий голос Джекоба. К счастью, они были далеко и она не могла разобрать слов.

Нелл сосредоточила свое внимание на Сэме. Закутала его в мягкое, пушистое полотенце. Он был таким милым, от него так пахло чистотой и мылом, что она не могла удержаться и стала целовать его.

— Я должна ловить момент, пока ты маленький. Наступит день, когда тебе не особенно будут нужны поцелуи твоей бабушки.

Подняв глаза, она увидела Джекоба.

— Привет. Я подумала, что Сэма стоит искупать.

Послышался звук отъезжающей машины. Нелл почувствовала беспокойство за Катрину.

— Надеюсь, ты был добр к ней, Джекоб.

— Я был чрезвычайно вежлив.

Вежливость не всегда означает доброту, но Нелл решила промолчать.

— Нет, я не спал с нею, — ответил Джекоб на вопрос, который Нелл не задавала. — Пойду разгружать машину, — поворачиваясь, сообщил он и огорченно, и смущенно.

Какое нелегкое начало.

Нелл взглянула на Сэма. Малыш сосредоточенно сосал свой пальчик. Какова бы ни была история Катрины, ее присутствие показало правду, которую Нелл старалась не замечать. Джекоб Такер совсем не был аскетом в течение этих двадцати лет.

Нелл и Джекоб были одного возраста, но она знала, что мужчин всегда интересуют женщины помоложе. И подружка Роберта была тому примером. Всем известно, что многие мужчины, например Джекоб, становятся только интереснее в зрелом возрасте, а женщины…

Женщины просто… теряют свою внешность.

Нелл приближалась к сорока. Она стала на целый размер больше, чем в девятнадцать лет. Не глупо ли мечтать о том, что Джекоб снова полюбит ее?

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Спальни в Кумалонге были большими и прохладными, их французские окна открывались на веранду. Нелл должна была спать рядом с Сэмом, а комната Джекоба была расположена дальше, рядом с кухней. Комната ей понравилась. Немного старомодная, с розовыми стенами, розовым ковром и длинными белыми шторами на окнах. Большая кровать была застелена белым вышитым покрывалом. Около нее стоял туалетный столик с зеркалом и множеством маленьких ящичков.

— Красиво, — сказала она Джекобу, когда он ставил ее чемоданы перед большим дубовым гардеробом.

— Я рад, что тебе нравится. Выйди на веранду. Посмотри, подойдет ли она тебе как мастерская для шитья одеял.

Веранда подошла как нельзя лучше. Ее длинная стена была застеклена, окна выходили на пастбище. Там даже стоял большой стол, на котором прекрасно можно было разложить ткань и подбирать цветные кусочки.

— Годится для работы? — спросил Джекоб, внимательно глядя на нее.

— Замечательно. Так много места, и такая приятная аура. Спасибо, что ты показал мне веранду до того, как показать кухню.

— Я не рассчитываю, что ты будешь проводить на кухне много времени. Буду счастлив поучаствовать в готовке.

— В самом деле? — Роберт мог только сварить яйцо. Джекобу хотелось показать ей еще многое.

— Сэм спит, почему бы нам не выйти? Я покажу тебе лошадей. Думаю, тебе понравится моя кобыла Белладонна.

— Ах, да, твоя кобыла — звезда Кумалонга.

— Она — основная причина, по которой ты согласилась приехать сюда.

— Точно.

Они говорили как бы шутя, но, когда посмотрели друг другу в глаза, игривость моментально исчезла. Взгляд Джекоба стал серьезным.

Если бы он так посмотрел на нее, когда им было по девятнадцать, она бы тут же бросилась к нему, обняла и целовала бы, пока он не начал бы улыбаться. Они бы стали смеяться, обнимая друг друга, целоваться, упали бы на траву и занялись любовью.

В тридцать девять Нелл вела себя куда сдержанней. Подойдя к двери, она тихо спросила:

— Я могу взглянуть на лошадей?

Позади дома были обычные сельские постройки — мастерская, гаражи, прачечная, конюшни и выгон для лошадей.

По дороге Джекоб вдруг сказал:

— Если тебя это интересует, я не ожидаю никаких других женщин.

— Меня это не интересует, — солгала Нелл. — Я знаю, ты не был монахом в течение последних двадцати лет. Удивительно, что ты так и не женился. Полагаю, у тебя бывали серьезные отношения с женщинами.

— Не больше двух недель. И у меня никого не было, с тех пор как я купил Кумалонг.

— Несколько недель? И это все? За двадцать лет?

— Стиль моей жизни не позволял осесть. Я много разъезжал.

— Стало быть, если я останусь здесь на месяц, то поставлю рекорд?

— Думаю, что да, — рассмеялся Джекоб.

— Грустно, что тебе пришлось связать себя обязательствами.

— По крайней мере, я не женился на ком-то только потому, что это удобно.

Нелл покраснела.

— Намек понятен.

Она обрадовалась, пасущихся лошадей.

— Какие красивые, Джекоб! Ты всегда умел выбирать лошадей. А кто за ними смотрит, когда тебя нет?

— Сын моего соседа с удовольствием делает это.

— И ездит на них, полагаю.

— Это входит в договоренность.

Нелл указала на гнедую кобылу с белым пятном на лбу:

— Это Белладонна?

— Да. Что ты думаешь о ней?

— Прекрасные линии. Роскошные ноги. — Нелл протянула руку, и Белладонна подошла к изгороди. Нелл погладила ее по носу, а лошадь понюхала ей ладонь, надеясь на угощение. — Извини, Белладонна, я принесу тебе что-нибудь завтра, — женщина улыбнулась, глядя в коричневые глаза лошади. — Она чувствительная и нежная. Жду с нетерпением, когда смогу покататься на ней.

— Сколько точно прошло времени с тех пор, как ты ездила верхом?

— Боюсь, что не сидела на лошади с того дня, как мы виделись с тобой в последний раз.

— Так давно? — в шоке спросил Джекоб. — Тогда ты будешь неважно себя чувствовать после этого.

— Мне придется привыкать постепенно, да?

— Очень постепенно.

Нелл увидела серебристые искорки в глазах Джекоба, и у нее екнуло сердце. Она была совершенно уверена, что он имел в виду не только езду на лошади.