— Вот что, давай ты распустишь свои волосы, а я — свои, — неожиданно предложил он.
Габриель взглянула на него чуть ли не с возмущением:
— Ты хоть представляешь, сколько времени потратила на мою прическу парикмахерша?
— Пару минут? — усмехнулся он. — Ну ладно. Пять минут? Нет? Десять? Как, опять не прав? По крайней мере одно я знаю наверняка, — объявил он. — Распустить их займет гораздо меньше времени. К тому же я сделаю это бесплатно.
— Даже не думай. — Габриель дотронулась до головы, словно желая убедиться, что с ее прической по-прежнему полный порядок.
Как же Люк жалел, что это не его рука касается ее волос! Он бы… Впрочем, кажется, его опять заносит не туда. Какие еще безопасные темы для разговора есть у него в запасе? Его взгляд опустился на черные туфельки Габи, намеренно не задерживаясь на длинных стройных ножках.
— Уверен, щенку твои туфли понравились бы.
Габриель поворачивалась, рассматривая свои туфли то так, то эдак. Интересно, она это намеренно делает?
— С ними что-то не так?
Все так. Разве что черный кружевной корсет и соответствующие трусики подошли бы к ним больше, чем строгая одежда. От следующей мысли Люк даже вспотел: что, если Габриель надела именно такое белье? Ему стоило огромных усилий прийти в себя.
— Эти тоненькие каблуки. На мой мужской взгляд, они очень неудобны.
Он вдруг замолчал, так как увидел, что ногти на ногах Габи выкрашены в темно-алый цвет. Прежде он не замечал, в какой цвет выкрашены ногти на пальцах ног других женщин. Значит, все дело в том, что эти ногти принадлежат Габриель.
— Как ты верно заметил, это на мужской взгляд. — Она выпрямилась и поправила жакет. Взгляд Люка тут же привлекли ее руки. Ногти на них были покрыты лаком точно такого же цвета. — В конце концов, ты ведешь меня в ресторан, а не приглашаешь покорять горные вершины. — Она негромко засмеялась, и этот смех отозвался во всех его нервных окончаниях.
Они остановились у машины. Люк открыл дверцу. Габриель, невзирая на свои каблуки, изящно опустилась на сиденье, и ее легкий цветочный аромат защекотал его ноздри. Люк сделал глубокий вдох и понял, что поторопился. Этот запах сразу заставил его представить, какой может оказаться на вкус ее кожа… Он вовремя спохватился и захлопнул дверцу.
Ресторан встретил их теплом и запахами изысканных блюд, в которых растворился аромат Габриель. Это вернуло Люку некоторую ясность мысли.
Когда они вошли, Габи, поколебавшись, положила руки на пояс.
— Тепло, — сказала она, будто не решаясь расстегнуть жакет.
— Если мы сядем у окна, думаю, там будет прохладно, — попытался остановить ее Люк.
Габриель оглядела небольшой, но уютный зал:
— Посмотри, все женщины в платьях.
И она принялась снимать жакет, обнажив сначала одно, а затем и другое плечо. Два округлых плеча с гладкой кремовой кожей. Люк сглотнул, попытался отвести взгляд, но его глаза упрямо не желали подчиняться сигналам мозга.
Только спустя несколько секунд он разглядел ее платье без бретелек насыщенного рубинового цвета — как выдержанное вино. Оно облегало ее тело, словно вторая кожа, ничуть не скрывая прелестей, которыми одарила ее природа. Хорошо хоть, когда они сядут, он не будет видеть ее ноги. Люк понял, что его испытания только-только начинаются.
— Ротвейлер, — неожиданно выпалил он.
— Ты уже передумал? — Девушка удивленно подняла брови. Конечно, она прекрасно знала, какой эффект ее платье оказывает на мужчин. И Люк был готов поклясться, что она наслаждается его реакцией. Тем временем она продолжала как ни в чем не бывало: — И что ты собираешься с ними делать?
— Использовать по прямому назначению: охранять замок.
Каким-то чудом ему удалось отвести взгляд от изящной шеи Габи и вспомнить, что в его руках по- прежнему ее жакет. Он повесил его на вешалку и, не задумываясь, определил туда и свой пиджак. Повернувшись к Габриель, Люк тут же заметил, что она привлекла внимание почти всех присутствующих мужчин.
— Клянусь, если бы я знал, что надето у тебя под жакетом, нас бы здесь не было, — сердито бросил он и исподлобья взглянул на местного пивовара, который откровенно наслаждался лицезрением Габриель.
Узнав его, тот кивнул и осклабился. Люк обнял Габриель за талию, прекрасно отдавая себе отчет в том, что этим жестом он сообщает всем мужчинам: «Моя».
— Сядем сразу за столик или сначала подойдем к бару?
Габриель посмотрела на высокие барные стулья, и Люк засомневался, сумеет ли она сесть на один из них в таком узком платье. А если ей это удастся… Он не выдержит и… Воображение немедленно нарисовало картину обвившихся вокруг него длинных стройных ног. «И будет еще хорошо, — угрюмо подумал он, — если я успею сдернуть ее со стула и увлечь в ближайшую темную подворотню».
Габриель с улыбкой обернулась к нему.
— Давай сразу сядем за столик, — предложила она.
— Мудрое решение, — еле слышно пробормотал Люк, чувствуя, как его мало-помалу охватывает возбуждение.
Немолодой, темноволосый, худой официант вел их за собой.
— Месье Дювалье, всегда счастливы видеть вас у себя. Столик для вас и для мадемуазель? Не хотите сесть у окна? — Старик взглянул на Габи. На его губах появилась неуверенная улыбка, а лоб прорезали морщины. — Мадемуазель Габриель?
— Паоло?
— Да, Паоло. — Он просиял. — Вспомнили меня?
— Как можно вас забыть? — Она заговорщически ему подмигнула. — Суббота, воскресенье и понедельник. Вы привозили багеты.
— А вы встречали меня на полпути, — кивнул он улыбаясь. — Я скучал по малышке Габи.
— Вы по-прежнему развозите хлеб?
Паоло огорченно, но вместе с тем с какой-то гордостью покачал головой:
— Нет. Теперь мой сын встал во главе пекарни, а в ресторане всем заправляют внуки. Но я не могу сидеть без дела, вот и помогаю в зале.
— Мне было приятно вас увидеть, Паоло, — мягко сказала Габриель, усаживаясь на стул.
Паоло ушел, но почти сразу вернулся, неся бутылку минеральной воды, небольшой горшочек с оливками в растительном масле и корзинку со свежим хрустящим хлебом.
— Хорошо, что вы решили сегодня поужинать у нас, — улыбнулся он. — Утром мы получили изумительное австралийское шампанское урожая 1976 года, которое весь день охлаждалось до нужной температуры. Не могу ли я соблазнить вас бутылкой?
— Что скажешь? — спросил Люк у Габи.
Она кивнула, соглашаясь.
Паоло положил перед ними меню и удалился.
Габриель откинулась на стуле, с одобрением изучая ресторанчик.
Люк немного успокоился, слыша негромкие голоса посетителей и вдыхая аппетитнейшие запахи, доносящиеся из кухни. Еще немного — и, пожалуй, ему удастся полностью взять себя в руки. Этому способствовала и корзиночка с хлебом, от одного вида которого во рту образовывалась слюна. Так что Люк мог смотреть на Габриель без голодного блеска в глазах, восхищаясь ее красотой, которую она сама словно не замечала.
Он встречался со многими красавицами, но ни одна из них не вела себя подобным образом. Для них всегда было очень важно знать, какое впечатление они оказывают на мужчин.
Безразличие Габриель к своей внешности не было наигранным, Люк мог поклясться в этом. Когда девушка повернула голову и натолкнулась на его пристальный взгляд, она как будто даже смутилась.
