Больше Люк ничего не добавил, сразу снял пиджак и перебросил его через спинку стула. Остановившись перед Габриель, он не сделал попытки прикоснуться к ней. Пока. Но его взгляд обещал то, от чего ее бросило в жар, — исполнение самых безумных фантазий. И даже больше.
— Я хочу тебя, — сказал он.
Габриель подняла руки и стала медленно расстегивать пуговицу за пуговицей. Хотя Люк, конечно, не догадывался, что медлит она не намеренно — просто пальцы плохо ее слушались. Но кажется, так даже было лучше, поскольку Люк чуть не задохнулся. Жакет упал к ее ногам. Он мельком взглянул на него и снова перевел взгляд на нее. Габриель улыбнулась и изогнула бровь:
— Что именно ты хочешь?
— Всю. Всю тебя. — По его губам скользнула улыбка, от которой у любой женщины подкосились бы ноги и она тут же упала бы в объятия Люка, но Габриель удержалась. Откинув волосы назад, она посмотрела на него из-под ресниц и дотронулась до цепочки на шее.
— Застежка туговата, — объяснила она, окидывая его взглядом и удовлетворенно улыбаясь: о да, Люк возбужден не меньше, чем она. — Не откажешься мне помочь? Не хотелось бы ее порвать.
Пальцы Люка прикоснулись к ее шее. Спустя пару секунд цепочка была снята. Ладони Люка легли ей на плечи, слегка сжали, отчего у Габриель вырвался тихий вздох. Люк гладил ее руки. Его горячие пальцы оставляли за собой пылающий след.
— Можешь начать с шеи, — предложила она, изнывая от желания.
Люк прижался губами к изгибу ее плеча, и Габриель вздрогнула, ощутив, как ее страсть разгорается все сильнее.
Затем его внимание привлекла «молния» на платье. Когда она была расстегнута, он принялся рассматривать ее, словно произведение искусства. Это было приятно, щекотало нервы и наполняло непонятной радостью.
— Что под платьем? — глухо спросил Люк.
— Ничего особенно, — как можно небрежнее ответила Габриель. Если Люку интересно, ему придется снять с нее платье. — Я часто думала, что могло произойти тогда, если бы нам не помешали, — внезапно сказала она. — И представляю тебя на старом деревянном столе, в то время как я… — Она поймала его взгляд. — А я сижу на тебе.
— Предупреждаю, Габи, — пророкотал Люк. — Если ты продолжишь в том же духе, все закончится быстрее, чем ты предполагаешь.
— Возможно. — Именно этого ей и хотелось в данную минуту. — Здесь есть стол.
— Кровать тоже имеется, — усмехнулся он.
— Верно. Может, присядешь?..
— Может быть. Но для начала ты должна меня поцеловать.
Габриель наигранно возмутилась:
— Кровать моя, а я еще должна тебя целовать?!
Люк хмыкнул:
— Тогда, если позволишь, я поцелую тебя…
Он повторил то, что сказал, когда они были наедине в последний раз. Семь лет назад… Габриель больше не была намерена ждать. Она встала на цыпочки и первой прикоснулась к его губам.
— Еще, — потребовал он.
И время для нее словно повернуло вспять. Она снова была шестнадцатилетней девушкой, сгорающей от желания и от страха — в равной степени. Тогда, в гроте, она поцеловала его раз, затем другой, и скоро они утратили ощущение реальности…
Сейчас произошло то же самое. Габриель не поняла, как и когда она оказалась на коленях у Люка и обвила его ногами. Он сидел на кровати, а его губы жадно прильнули к ее губам. Одна его рука гладила ее распущенные волосы, другая ласкала грудь, а затем постепенно опустилась ниже, пока не добралась до самого интимного места. Из горла Габриель вырвался потрясенный выдох. Семь лет назад она точно так же была ошеломлена настойчивостью Люка, и в то же время восхищена и покорена.
Ни ее платье, ни его рубашка не являлись для них преградой. Руки Люка сжали ее ягодицы, она обхватила его шею руками и немного приподнялась, упершись коленями в постель. Он тут же спустил ее шелковые трусики. Она застонала.
— Почему ты медлишь? — задыхаясь, спросила Габриель, когда ласки вдруг прекратились.
— Думаю, как их снять, не отпуская тебя.
— Ну и как? — тихо засмеялась она. — Придумал?
— Да.
Почти сразу же послышался треск разрываемой ткани. Габриель улыбнулась, приветствуя подобное решение. Ее пальцы легли на пояс его брюк. Ее охватило одно всепоглощающее желание — прижаться обнаженным телом к его телу, кожей к коже… «Молния» была расстегнута. За брюками последовали трусы. Прикосновение к горячей твердой плоти вызвало у нее новый прилив страсти.
— Тогда я не решилась бы на такое, — шепотом призналась она.
Глаза Люка превратились в бездонные черные колодцы.
— Ты не должна была меня бояться, — негромко заметил он. — Ты никогда не должна меня бояться. — Люк опустил голову и прижался губами к ее ключице, провел по ней языком. — Почему ты меня не дождалась?
Габриель не сразу сообразила, о чем идет речь, а поняв, не стала оправдываться:
— А почему ты не попросил об этом семь лет назад?
Люк избавил ее от платья. Ей хотелось почувствовать его губы, его язык на своей груди, и она заставила его наклониться. Габриель, вздохнув, закрыла глаза, наслаждаясь ощущениями, которые дарили ей ласки Люка. Он слегка царапнул зубами ее напрягшийся сосок, лизнул его, втянул в рот, и она выгнулась дугой. Габриель стало безразлично все на свете.
Люк поднял голову и снова прильнул к ее губам, целуя Габриель с такой жадностью, что голова у нее закружилась. Ее тихие стоны только подстегивали его. Ему было нужно не только тело Габи — волнующее, соблазнительное, прекрасное женское тело. Ему нужна была она вся — от корней волос до кончиков ногтей. И ее душа тоже.
Люк лег на постель, по-прежнему держа ее в объятиях, и Габриель оказалась на нем. Он был невероятно возбужден, но не спешил удовлетворить желание. Ему хотелось продлить эту сладостную пытку, оставив на десерт самое вкусное.
Люк снова прильнул к ее груди, чувствуя, как дрожит Габриель. Она была полностью обнажена, если не считать туфель, и он полюбовался этим контрастом — обнаженное женское тело и высокие тонкие каблуки. Затем снял и их.
— Рубашка, — шепнул он.
Габриель тут же принялась расстегивать одну пуговицу за другой, сначала медленно, а затем все быстрее. Под конец ей не хватило терпения, и она сорвала рубашку с его плеч, так что пара пуговиц отлетела и покатилась по полу. Люку было все равно. Стоило ее пальцам дотронуться до его пылающей кожи, его сосков, как он потерял остатки самообладания.
— Габриель, — прохрипел Люк, — я больше не могу ждать.
Он и так слишком долго ждал этого момента. Терпение никогда не входило в число его достоинств.
— Я и не хочу, чтобы ты ждал, — выдохнула она и провела языком по его соску. — Только учти, мне не нужен цивилизованный мужчина.
Со стоном Люк наполнил ее, войдя легко, словно Габриель была создана для него. Она издала какой- то нечленораздельный звук. Ее ногти вонзились ему в плечи, бедра двигались в одном с ним ритме. Люк, сжав зубы, принудил себя замедлить ставший сумасшедшим темп, грозящий увлечь их за собой, как лавина.
— Еще, — срывалось с губ Габриель снова и снова. Ее лицо исказилось от экстаза, рот раскрылся в беззвучном крике. Гладкое, влажное от пота тело содрогнулось. И только тогда Люк дал себе полную свободу.
