странствующих по внешнему периметру «втулки».
И этим словом было бы: «терпимость!»
– Вы вообще знакомы с Гарлемом, сэр? – спросил Ларсен.
– Я родился здесь, – ответил Хэнк. – На этой самой улице.
– Вот как! – Ларсен посмотрел на него с любопытством, – Я полагаю, он очень изменился в тех пор.
– Да, очень.
– Знаете, – сказал Ларсен, – мы могли бы привести эту девушку к вам в кабинет. Вам не обязательно было приходить в Гарлем.
– Я сам хотел прийти сюда.
Идя с детективом, который догадался о его подлинных чувствах, сейчас он терялся в догадках, почему ему захотелось сюда прийти. «Может быть, причиной явилась та записка, – подумал он. – Может быть, это она бросила вызов его мужскому самолюбию. Или, может быть, просто захотелось понять, что было такого особенно в Гарлеме, который мог произвести и окружного прокурора, и трех убийц».
– Это и есть тот самый квартал, – сказал Ларсен. – Все трое жили именно здесь, а пуэрториканский парень жил на этой же улице, только немного западнее. Великолепно, а?
Хэнк взглянул на улицу. От жары асфальт стал мягким, как резина. Посреди квартала ребята отвернули вентиль пожарного гидранта и прямо в одежде, с прилипшими к телу мокрыми теннисками, бегали под его струей. Вода била вверх и, отразившись от консервной банки, прикрученной проволокой к крану, ниспадала вниз в виде водопада, который обходился городу в копеечку. Дальше на этой же улице квартала шла игра в бейсбол. У обочины тротуара стояли мусорные баки, ожидая, когда их заберут машины из санитарного управления муниципалитета. На ступеньках сидели женщины в домашних платьях, обмахиваясь от жары. Перед кондитерским магазином, о чем-то болтая, стояла группа подростков.
– Если вас интересует, как выглядят «Орлы-громовержцы» во время досуга, то они сейчас перед вами, – заметил Ларсен.
Ребята выглядели совершенно безобидно. Они спокойно болтали между собой и смеялись.
– Девушка живет в доме рядом с кондитерским магазином, – сказал Ларсен. – Прежде, чем выйти из полицейского участка, я позвонил ей, она знает, что мы придем. Не обращайте внимания на косые взгляды этих зеленых юнцов. Они знают, что я полицейский. Я им не раз давал пинка в зад за тем углом.
Разговор между ребятами начал замирать, а когда Хэнк и Ларсен подошли к ним ближе, совсем прекратился. Плотно сжав губы, с непроницаемыми лицами, они наблюдали, как Хэнк и Ларсен входили в дом. Подъезд был темным и узким. В нос сразу же ударило зловоние: запахи человеческих тел и их испражнений, запахи приготовляемой пищи, запахи сна и движения – зловоние ограниченной и убогой жизни.
– Черт возьми, не знаю, как люди умудряются здесь жить, – возмутился Ларсен. – Некоторые из них даже неплохо зарабатывают, могли бы вы этому поверить? Казалось бы, они должны отсюда уехать, это неподходящее место для людей. Но когда живешь как свинья, то начинаешь и чувствовать как свинья. Ее квартира на третьем этаже.
Они поднялись по узкой лестнице. Он вспомнил, как взбирался по точно такой же лестнице, когда был ребенком. Внешний вид Гарлема, возможно, и изменился, но его нутро осталось тем же самым. Даже зловоние было хорошо знакомым. В детстве он сам не раз мочился под лестничной клеткой на первом этаже.
Когда живешь как свинья, то начинаешь и чувствовать как свинья.
– Это здесь, – Ларсен остановился перед квартирой под номером 3 «Б». – Ее родители на работе. Девчонка одна. Ей шестнадцать, но выглядит она гораздо старше.
Он постучал в дверь. Дверь тут же открылась, как будто девушка стояла позади нее, ожидая, когда постучат. Она была черноволосой с широко открытыми карими глазами и правильными чертами лица. На ней не было никакой косметики за исключением губной помады. Одета она была в красную крестьянскую юбку и белую блузку, а волосы были завязаны сзади около шеи красной лентой.
– Здравствуйте, – сказала она. – Входите.
Они вошли в квартиру. Линолеум был старым, штукатурка потрескалась и отставала от стен, электрическая штепсельная розетка свободно свисала со стены, выставляя напоказ оголившиеся медные провода. Но сама квартира была скрупулезно чистой.
– Мисс Ругиелло, это мистер Белл, окружной прокурор.
– Здравствуйте, – повторила девушка. Говорила она низким шепотом, словно боялась, как бы ее не подслушали.
– Здравствуйте, – сказал Хэнк.
– Хотите кофе или еще чего-нибудь? Я могу поставить кофе. Через минуту он будет готов.
– Нет, спасибо, – поблагодарил Хэнк.
Девушка кивнула, словно заранее была уверена, что он откажется от ее гостеприимства, и сейчас убедилась в своем предположении.
– Тогда… присаживайтесь… пожалуйста.
Они сели за кухонный стол с пластмассовым покрытием. Девушка села у дальнего конца стола, а Хэнк и Ларсен расположились на стульях напротив нее.
– Как ваше имя, мисс? – спросил Хэнк.
– Анджела, – ответила она.
– У меня есть дочь приблизительно вашего возраста.
Да? – сказала девушка с кажущимся интересом, но продолжая наблюдать за Хэнком с недоверием. – Очень приятно.
– Мистер Белл хотел бы задать тебе несколько вопросов, – вмешался Ларсен. – Относительно того, что произошло в тот вечер, когда зарезали Морреза. Относительно ножей.
– Можете вы мне рассказать своими словами, что случилось? – спросил Хэнк.
– Ну, я не видела, как они его зарезали или что-нибудь подобное. Вы понимаете, да? Я не имею никакого отношения к убийству.
– Да, мы понимаем.
– Это плохо, что я взяла ножи? У меня могут быть неприятности?
– Нет, – ответил Хэнк. – Расскажите нам, как все это случилось.
– Ну, Кэрол и я сидели на улице на ступеньках. Кэрол – моя двоюродная сестра. Было довольно рано, тихо. Никого из ребят вокруг. Мы догадывались: они готовятся к драке. Понимаете, об этом было решено еще днем. Я имею в виду драку между ними и «Всадниками».
– С испанской бандой? – спросил Хэнк.
– Да, с пуэрторикашками, – тихо сказала она, кивая головой. – До этого между ними и «Орлами» было перемирие, но в тот день встретились их военачальники и решили начать это… боевые действия. Мы знали, вечером должна произойти драка и им надо было к ней подготовиться. Друг Кэрол – военачальник «Орлов- громовержцев», так что она все знала об этом.
– А у тебя есть друг в этом клубе?
– Как сказать. Нет, постоянного нет. Но они хорошие ребята. Я хочу сказать, что они кажутся хорошими ребятами, понимаете?
– Да, продолжай.
– Ну, мы сидели на ступеньках, было очень тихо. Похоже, собирался пойти дождь. Помню, как я сказала Кэрол, что, пожалуй, пойдет дождь…
Кэрол: «Очень хорошо. Именно этого нам сейчас и не хватает – небольшого дождя».
Анджела: «Я не против. Сегодня весь день стояла такая жара».
Кэрол: «Я тоже. Об этом я и сказала, не так ли?».
Анджела: «Я думала, что ты говоришь иронически».
Кэрол: «Нет. (
Анджела: «Хорошо, пошли. Все равно ребята вернутся поздно».
Кэрол: «Они и не начинали. Еще даже не стемнело».
(Они встают. На обеих надеты голубые расклешенные книзу юбки и белые блузки без рукавов. Кэрол
