конец, в противном случае я заявлю в полицию. Вы должны осваивать искусство прощать.
– Да, сэр, – покорно ответил Эрл.
И вот сейчас на него устремились две пары глаз. Дело происходило в кабинете Сэма через три дня после возвращения Эрла. Дейвис Тругуд, предупрежденный по телеграфу, прибыл из Чикаго так быстро, как только его смог доставить транспорт.
– У меня есть одна мысль, – сказал Эрл. – Но я бы предпочел, чтобы мистер Сэм оставил нас наедине. Мне бы не хотелось, чтобы он слышал то, что я сейчас скажу.
– Ничего подобного я не сделаю, – решительно заявил Сэм. – Эрл, я тоже в этой игре. В конце концов, это я втянул тебя. Я никуда не уйду.
– Мне бы не хотелось, чтобы вы узнали о тех ужасах, которые способны приходить мне в голову. Вы резко измените свое мнение обо мне в худшую сторону. Мало того, возможно, вы сочтете своим долгом обратиться в полицию или решите, что больше не можете достойно представлять закон.
– Мне совсем не нравится, куда ты клонишь, – сказал Сэм. – Эрл, ты человек порядочный. Герой войны. У тебя впереди целая жизнь. Ты нужен нам в качестве свидетеля. Ты должен будешь рассказать обо всем, чему был свидетелем в Фивах. Ты станешь сердцем нашей кампании, направленной не только на то, чтобы наказать виновных, но также и на то, чтобы изменить мышление всего Юга. Все южане должны узнать, на что способны некоторые их собратья и что делается от их имени.
Эрл молча слушал нравоучения Сэма. У Сэма, как обычно, имелись все ответы. Но, возможно, не на те вопросы.
– Эрл, послушай меня, – продолжал Сэм. – И вы тоже, мистер Тругуд. Я все тщательно обдумал, и существует только один выход. Эрл, ты дашь показания под присягой. У тебя безупречная репутация, ты награжден высшим знаком воинского отличия, поэтому к твоему рассказу сразу же отнесутся очень серьезно. Люди станут слушать то, что ты скажешь. Я уже набросал план всей кампании. Не сомневаюсь, нам удастся заручиться поддержкой прогрессивно мыслящих людей в Миссисипи и на всем Юге, однако при этом все они должны быть авторитетными и уважаемыми гражданами. Ни в коем случае нельзя связываться с радикалами, социалистами и коммунистами; мы привлечем на свою сторону белое и чернокожее духовенство, но надо будет держаться подальше от негров с отталкивающей внешностью и неуправляемым поведением. Вот каков лучший путь. Ты будешь нашим секретным оружием. Твоим возмездием станет то, что ты выжил и даешь свидетельские показания, неважно, в суде присяжных или в суде общественного мнения.
Вежливо выслушав его, Эрл сказал:
– Во-первых, я не собираюсь становиться слезливым клоуном, который будет причитать об ужасах, выпавших на его долю. Я не хочу иметь никакого отношения к тому цирку, который вы затеваете. Мне не нравится, когда на меня падает яркий свет. Во-вторых, и это гораздо важнее, сейчас я вам скажу, что произойдет после всей этой клоунады: ничего. Ничегошеньки.
– Понимаете, я придерживаюсь такой же точки зрения, – вставил мистер Тругуд. – Мистер Винсент, ваш друг как нельзя лучше выразил все то, что я хотел сказать.
– Я не могу позволить себе усомниться в силе закона и торжестве правосудия, – сказал Сэм, – даже когда речь идет о таком прозябающем, забытом богом уголке, как Миссисипи.
Эрл сказал:
– Кажется, вы полагаете, что у нас есть выбор. Однако то, что вы предлагаете, это не решение. Этот путь ведет в никуда.
Сэм неодобрительно нахмурился.
– Знаешь что, Эрл... – начал было он.
Но Эрл неумолимо продолжал:
– Конечно, у меня нет такого образования, как у вас двоих. Я не знаю многих умных слов. Вот и сейчас я подыскиваю одно слово, что-то вроде «логический». Но только применительно к общественным учреждениям. Применительно к тому, как взаимодействуют они друг с другом. Они руководствуются четкими принципами, которые всем известны, всем понятны. Что это за слово, мистер Сэм? Вам оно должно быть известно.
Прищурившись, Сэм заговорил:
– Эрл, полагаю, ты имел в виду слово «рациональный».
– Да, сэр, совершенно правильно. Оно самое, именно то, что нужно.
– К чему вы ведете? – спросил Дейвис Тругуд.
– Я стараюсь объяснить так, чтобы не осталось никаких сомнений, что именно происходит в Фивах и почему все остальные методы решения проблемы заранее обречены на неудачу. Вы понимаете, что создали эти люди? Они создали систему, неуязвимую для того, что именуется «рациональными действиями», действиями людей и систем, которые сами являются рациональными. Эти люди много думали о своих врагах и о том, с какой стороны те смогут нанести удар.
Все, что со мной произошло, было направлено не против меня лично, а против тех сил, которые я, по их мнению, представлял. Эти люди считали, что я действую в чьих-то интересах, и поэтому не пожалели времени и сил, чтобы выяснить, с кем имеют дело. Только когда они пришли к заключению, что я действовал сам по себе, стало ясно, что меня убьют. Но не раньше.
– Эрл, по-моему, ты чересчур сгущаешь краски.
– Нет, ваш друг кое в чем разбирается, – возразил мистер Тругуд.
– Эти люди настроились только на одно, а именно отразить «рациональное» нападение. Они готовы схватиться с любым ведомством, которое бросит им вызов. Обо всех подобных атаках обязательно станет известно заранее. Газеты, полиция, федеральные следователи и все остальные – никто не сможет с ними справиться, потому что именно в этом их сила. Именно этого они ждут. Задумайтесь хорошенько, мистер Сэм: стоило вам только начать задавать вопросы в Вашингтоне, и в отместку за это беспокойство федеральные следователи едва не загубили вашу карьеру.
