– Сэм... – запинаясь, произнес он, и по его тону Сэм понял все.
– Да?
– Сэм, никто не согласился. Это очень рискованно. Я не могу никого ни в чем винить, вы же понимаете, правда? Я хочу сказать, или эта штуковина вот-вот рванет, или это просто бутылка пепси-колы, и тогда мы от души посмеемся. Но если верно первое, смерть еще одного человека... какой будет от этого прок? По- моему, и одного достаточно. Жаль, что здесь нет Эрла. Он бы справился.
– Черт побери, Эрла здесь нет, так что нам надо обойтись своими силами. Но у меня пальцы адски болят, руки трясутся, спину сводят судороги, колени подгибаются. О, и перед глазами все плывет...
– Сэм, я...
– Да, Гарри?
– Сэм, я больше не могу здесь оставаться. Если минометная мина взорвется в такой близости, я отправлюсь к праотцам вместе с вами. Извините, Сэм. Вы же все понимаете, правда? Или сюда подоспеют военные саперы, или это никакая не минометная мина. А я все равно ничем не смогу помочь.
– Ну хорошо, Гарри.
– Не хотите, чтобы я передал что-нибудь жене и детям?
– Только то, что они и так знают. Что я их очень люблю и сожалею о том, что не был для них лучшим отцом и лучшим мужем. А теперь, Гарри, убирайтесь отсюда ко всем чертям и молитесь.
Но Гарри его не слушал.
С улицы донесся какой-то шум, громкие голоса. Неразборчивые обрывки фраз залетели за угол и достигли гостиной, где неподвижно стоял Сэм, натягивая ленточку, терзаемый болью, которая разливалась по рукам и ногам. Пот градом катил по его лицу, срываясь с густых бровей.
– Вам нельзя...
– Я же говорю...
– Шериф, мы пытались...
– Она не желает даже слышать...
– Миссис Лонгакр, вы должны понять, – увещевательным тоном произнес шериф, – что это крайне опасно...
– Черт побери, – послышался звонкий, резкий голос Конни Лонгакр, – уйдите с дороги, Гарри Дебаф, иначе я натравлю на вас такую свору адвокатов, что вы больше никогда ногой не ступите на эту планету и навечно останетесь на той ракете трусов, которая вас сюда доставила.
С этими словами она вошла в гостиную. За ней по пятам спешили шериф и двое его помощников, но им не удавалось остановить напористую женщину.
Конни была прекрасна. У нее были светлые волосы, нежная кожа и тонкий, как лезвие топора, нос. Конечно, ей не помешало бы обзавестись более внушительным подбородком, сменить серо-стальные глаза на голубые или зеленые и одеваться, как подобает женщине, а не носить постоянно джинсы, ковбойские сапоги и свитера. И все же сейчас Конни предстала таким захватывающим видением, что Сэм едва не расплакался.
– Конни, ради всего святого, уходи отсюда. Это...
– Сэм, мы пытались ее остановить.
– Миссис Лонгакр, это место преступления, и ваше присутствие здесь противозаконно.
– Мэм, ваш супруг...
– Так, вы все, заткнитесь немедленно. Я уже услышала все, что вы могли мне сказать. Убирайтесь немедленно, трусы, и молитесь, чтобы я смогла помочь Сэму, в противном случае Рэнс, мой муж, придет в страшную ярость.
– Мистер Сэм, я... – начал было шериф.
– Сэм, что тут происходит?
– Конни, ради бога, эта штуковина может в любой момент взорваться.
– Миссис Лонгакр, будьте добры, пройдите сюда и...
– Не смейте ко мне прикасаться! – крикнула Конни, и помощники шерифа отшатнулись назад.
Шериф Дебаф, помявшись, тоже признал свое поражение.
– А теперь, Сэм, – сказала Конни, приближаясь к нему спокойно, словно трехмачтовая шхуна под девятью парусами при хорошем попутном ветре, – объясни, черт побери, что тут у нас?
– Конни, я не могу...
– Сэм, я не собираюсь сидеть в машине и ждать, когда ты взлетишь на воздух, так что лучше говори, что мне делать, и не тяни время!
Конни разрезала картон медленно, полностью сосредоточившись на своих действиях. Хирургические ножницы были очень острые, и она резала ровными движениями, спокойно, без спешки, не отвлекаясь, как будто ей приходилось разминировать бомбы всю свою жизнь. Почти вся коробка уже была разрезана.
– Что ты видишь?
– Подожди секундочку.
Умелым движением ножниц Конни расправилась с последней полоской картона. Аккуратно положив ножницы на стол, она своими бледными и изящными, но уверенными пальцами убрала заднюю половину
