— Это точка зрения королевы.
— Коварный подонок.
— Простите?
— Это я должна перед вами извиниться. Во мне все кипит от гнева, Ловридж.
— Да, миледи.
— Я готова его убить.
— Боже милостивый.
Элинор раздумывала минуту-другую.
— Есть ли у Джиневры какие-либо пожелания относительно того, что ей хотелось бы, чтобы сделал ее волшебник?
Ловридж довольно улыбнулся, что в очередной раз подтвердило мнение Элинор о том, что все эти интриги его забавляют не меньше самой герцогини.
— Она надеется, что эта новость не охладит пыл Мерлина и его намерение выполнить то, что он обещал.
Элинор молчала. Сделанное ею сегодня открытие, касающееся ее мужа, не особенно расстроило или удивило ее. Она сама не знала почему. Какой же коварный человек ее супруг! Возможно, он даже хотел присвоить себе лавры Элинор. Как она могла ему верить?
На повороте экипаж замедлил ход. Ловридж привычно протянул Элинор обычные свертки, присланные герцогиней, — чтобы у нее были вещественные доказательства того, что она провела вторую половину дня, совершая покупки.
— Передайте королеве, что Ланселот будет заколдован.
У Ловриджа загорелись глаза.
— В самом деле. А турнир…
—…будет идти полным ходом, как и было, запланировано.
Глава 18
Элинор отдавала себе отчет в том, что похитить письмо из самого дорогого лондонского борделя на Брутон-стрит будет нелегко. Никогда еще ей не приходилось выполнять столь трудное и сопряженное с риском задание. Одри Уотсон владела элегантным заведением с такой хорошей охраной, что даже если бы Элинор удалось проникнуть внутрь, выйти оттуда незамеченной было практически невозможно. Готовясь к сложному заданию, она целый месяц изучала план дома. А агенты герцогини снабдили ее кратким описанием внутренней обстановки.
Но этого было недостаточно. По имевшимся сведениям, по всему дому были расставлены ловушки — для того, чтобы отсеивать непрошеных гостей, главным образом журналистов, которые надеялись вывести на чистую воду убеленных благородными сединами членов парламента, а также молодых грешников, готовых пойти на все, включая риск для жизни и угрозу членовредительства, — только для того, чтобы впоследствии в тесном кругу своих близких друзей можно было хвастливо заявить о том, что они провели «незабываемый вечерок у миссис Уотсон».
В знаменитые апартаменты получали приглашения лишь принадлежащие к узкому кругу избранные лица. Остальные платили за эту привилегию огромные деньги. Элитное заведение славилось строгой секретностью в отношении частной жизни высокопоставленных клиентов, а также большим набором услуг, предлагающих удовольствия широкого спектра — гастрономических, интеллектуальных и, разумеется, плотских.
Элинор понимала, что рискует, как никогда. Ее провал будет означать полный крах. В этом случае игра для нее будет окончена навсегда.
Успех же в этой секретной операции даст возможность им с герцогиней торжествовать до конца дней. Какая леди в Лондоне, сгорая от любопытства, не лелеяла тайную мечту когда-нибудь узнать, что происходит за закрытыми дверьми заведения миссис Уотсон?
Разумеется, Элинор не собиралась посвящать Себастьяна в план проникновения в этот дворец султана, полный наложниц. Ей показалось, что ее муж и без того слишком хорошо разбирался в особенностях внутреннего убранства борделей. Слава Богу, что он не был близко знаком с самими обитательницами этих домов. Да, они с мужем оба были хорошими актерами и умели, если надо, менять свой облик. Их обоих одинаково привлекал риск. Однако оба сохраняли верность друг другу.
Элинор не думала, что проникнуть в храм Венеры — пара пустяков.
Как было известно, телохранители миссис Уотсон — молодые люди мужественной наружности, одетые в дорогие вечерние костюмы, — охраняли заведение и его окрестности. По виду они ничем не отличались от именитых гостей, чью неприкосновенность частной жизни они оберегали по долгу службы.
Элинор сказали, что у каждого входа и выхода в помещении дежурит караульный. Стражники находились на балконах, на лестнице и за дверями комнат, в которых клиент мог безбоязненно предаваться любым порокам, о которых не принято упоминать вслух. Тем не менее, когда Элинор пробиралась по заросшему саду за домом, никто не пытался ее остановить. И не было сторожевых псов, кидающихся из-за кустов на непрошеных гостей.
Открыв окно гостиной при помощи резака, Элинор беспрепятственно проникла в дом и очутилась в кромешной темноте.
Она сама не знала, что ее здесь ждет, и была готова стать невольной свидетельницей немыслимых оргий, во время которых их участникам будет не до осторожно ступающего лазутчика, желающего остаться незамеченным.
Оглядевшись по сторонам, Элинор поняла, что она одна в комнате. Несколько минут она стояла неподвижно, прислушиваясь к приглушенному смеху, голосам, звону бокалов, доносящимся из комнат наверху.
Как выяснилось, никто не охранял лестницу, скрытую от посторонних глаз за имитацией книжного шкафа, простиравшегося от пола до покрытого штукатуркой потолка. Чтобы не было заметно, что окно открыто, Элинор задвинула шторы — для того, чтобы при случае она смогла уйти отсюда так же легко, как ей удалось проникнуть внутрь.
Еще раз внимательно осмотрев комнату, она направилась к лестнице.
На случай, если ее обнаружат, Элинор заранее приготовила правдоподобную историю. Она решила выдать себя за пытливого юношу, чье любопытство толкнуло его на это незаконное вторжение. Кому не хочется хотя бы одним глазком взглянуть на известное на весь Лондон заведение, где поселился порок?
Этот юнец еще не успел потерять целомудрие. Никого это не удивит. Достаточно взглянуть на его ничем не примечательную физиономию. Молодые люди с такой непривлекательной внешностью не избалованы женским вниманием. Если он похвастается перед приятелями, что дерзко проник в гнездо разврата и прихватил с собой кое-какое вещественное доказательство своего визита, это даст ему возможность показать свою смелость.
В качестве трофея сойдет любая мелочь: кисточка от подушки, гребень, на котором остался волос куртизанки. Или… письмо. Письмо. Она должна найти его. И убежать. Сделай это. Не размышляй, а действуй.
Сердце у Элинор лихорадочно колотилось. Поднявшись на верхнюю ступеньку крутой лестницы, ведущей на второй этаж, она открыла узкую дверь и вошла в освещенный фонарем коридор. Почему нигде не видно охранников, о которых ей рассказывали?
Элинор охватили нехорошие предчувствия. Она оглянулась. Тихо, как на кладбище. Наверное, стены здесь специально устроены таким образом, чтобы поглощать звуки.
Внутренний голос подсказывал Элинор, что ее ждут неприятности, но она к нему не прислушалась. Ее охватил азарт. Риск, которому она подвергалась сейчас, волновал ее. Возможно, эта вылазка станет лебединой песней Мейфэрского незнакомца. И ему будет о чем рассказать впоследствии. Может быть, даже в мемуарах.
