Глава 21
Герцогиня Веллингтон, урожденная Китти Пакенхэм, ныне известная под именем Кэтрин Уэллсли, супруга одного из самых влиятельных людей в Европе, пребывала в дурном расположении духа. Она сидела в своей гостиной в Эпсли-Хаусе, а на полу были разбросаны иностранные и отечественные газеты. Когда в гостиную вошли леди Боскасл с супругом, симпатия, которую герцогиня питала к Элинор, тут же сменилась приступом зависти при виде поразительно красивого лорда Боскасла, который шел об руку с ее протеже.
Итак, этот красавчик офицер в конце концов вернулся домой. Китти не могла взять в толк, как ему удалось уговорить герцога разрешить вмешиваться в ее проблемы. Одно можно было утверждать: этот дьявол во плоти мог в любой момент испортить все дело. И если Боскасл подведет ее подругу и лучшего агента, герцогиня не собирается спустить ему это с рук. Однако что и говорить, этот негодник чертовски хорош собой.
— Лорд Боскасл, — сказала герцогиня, когда Себастьян подвел к ней свою жену. — Я рада, что вы вернулись домой.
Как бы она хотела, чтобы ее муж тоже был сейчас с ней! Кажется, еще совсем недавно Артур, происходивший из обедневшей семьи, был всего лишь капитаном драгун. Зато теперь его чествуют коронованные особы Европы. А ослепленные песком его славы женщины бегают за герцогом в перерывах между церковными проповедями и государственными банкетами.
Как и подобает герцогине, Китти встречала все трудности с высоко поднятой головой — и недостаток внимания мужа, и светские сплетни, и критику общественности.
Она была верной женой и самоотверженной матерью двух прекрасных сыновей. Пользуясь своей привилегией, пресекла немало скандалов. Обладая хорошо развитым материнским инстинктом, герцогиня распространяла его на все сферы своей деятельности. В то время как герцог Веллингтон разоблачал заговоры, предотвращая убийства и похищения известных персон, его супруга видела свою первостепенную задачу в том, чтобы ограждать семью от острых стрел публичного скандала.
Хотя косвенной виновницей последнего происшествия стала она сама.
Но кто обвинит ее светлость в том, что она увлеклась маленькой интригой с розыском писем, которую затеяли они с Элинор? Их объединяло то, что они обе были обделены вниманием своих супругов. Шпионские игры являлись своего рода местью их мужьям.
Хотя вчерашний случай мог закончиться весьма плачевно.
Разумеется, газеты вольны писать что угодно. Человек, которого поймали в борделе, мог выдавать себя за кого угодно.
В то время как ее увенчанный славой супруг, по сути, выполнял миротворческую миссию, занимаясь улаживанием споров между державами, по вине герцогини поднялась газетная шумиха. А это так не соответствует ее высокому положению.
Китти должна была бы сгорать от стыда. Но она не чувствовала угрызений совести. Герцогиня буквально жила этими шпионскими страстями.
— Ваша светлость, — склонившись в вежливом поклоне, с жаром проговорил Себастьян. — Время не властно над вашей красотой, которая с годами становится только ярче.
— Лорд Боскасл, моя красота не сравнится с вашим исключительным красноречием. Нам, женщинам, всегда хочется верить даже льстецам, — вздохнув, ответила герцогиня. — Неудивительно, что в последнее время я стала реже видеть Элинор. Даже начала скучать по ней.
Ее подруга присела в реверансе.
— Юные лорды пребывают в добром здравии, ваша светлость?
Легкая тень легла на лицо герцогини.
— После того как Артур простудился, его как будто подменили. У него совсем нет аппетита. Я не доверяю докторам, которые его лечат, и написала вашему отцу во Францию, чтобы спросить у него совета.
За этими словами герцогини последовал взрыв хохота, донесшийся из соседней комнаты. Затем раздался истошный крик няни: «Осторожнее!» — и страшный грохот от падения ширмы. Голос, который прозвучал далее, Элинор сразу же узнала — он принадлежал Беллисанту. Художник раздраженно выговаривал няне, что не может работать в таких условиях. Он настаивал, чтобы та перестала одергивать юных лордов каждую минуту, и попросил ее позволить детям оставаться детьми.
Элинор заметила, что, пока она слушала эту гневную тираду, Себастьян смотрел на нее с улыбкой. Герцогиня сочла необходимым объяснить: — Сэр Нейтан Беллисант обещал закончить портрет мальчиков до Рождества, когда мой муж вернется домой. — Она поморщилась, когда хлопнула дверь в передней. — Только как художник может работать, если эти маленькие непоседы ни минуты не могут посидеть спокойно?
Элинор подумала: если бы у нее были дети, она тоже захотела бы заказать их портрет. Конечно же, ее малыши будут похожи на Себастьяна. И станут столь же очаровательными, сколь и непослушными.
Когда Элинор взглянула на Себастьяна, то снова заметила, что тот внимательно смотрит на нее. Элинор показалось, что муж в этот момент думал о том же самом, что и она: когда-нибудь у них тоже будут дети. Герцогиня вздохнула.
Элинор последовала ее примеру. Потому что вспомнила: ее вызвали сюда не ради чая с пирожными. Едва ли кому-то придет в голову устраивать праздничное чаепитие по случаю позорного провала.
— Прошу вас, присаживайтесь. — Герцогиня помолчала немного, словно мысленно настраиваясь на неприятный разговор, а затем показала одну из газет, которые лежали перед ней на оттоманке. — Полагаю, вы оба читали утреннюю прессу? Мне не нужно цитировать?
Элинор бросила взгляд на газетный номер, представлявший Мейфэрского незнакомца во всей красе, а затем, кусая губы, подняла глаза на герцогиню.
— Я потрясена до глубины души, ваша светлость…
— Не сомневаюсь, — с саркастической улыбкой заметила Китти. — Полагаю, вам не очень приятно, что вас обнаружили не где-нибудь, а в борделе. И кто? Самая известная в Лондоне ночная бабочка. Вероятно, вы испытали настоящий шок.
Себастьян кивнул:
— Это было потрясение для всех участников случившегося.
Герцогиня прищурилась, размышляя над его словами.
— Что-то не пойму: кого же из вас двоих поймали? Элинор была готова провалиться сквозь землю. Под описание нарушителя спокойствия, которое дала полиции Одри с целью сбить ищеек со следа, с одинаковым успехом могли подходить и она, и Себастьян.
Как это раньше не пришло ей в голову? До того как прозвучал вопрос герцогини, Элинор и представить себе не могла, что в том инциденте накануне могли заподозрить ее мужа.
Хотя, возможно, ей стоило сразу догадаться о том, что возможна и такая интерпретация событий. Ведь после приезда Себастьяна Элинор работала вместе с ним, совместно проводя все шпионские вылазки.
— Ваша светлость, — снова попыталась объяснить герцогине ситуацию Элинор, — я чистосердечно могу признаться в том, что это…
—…был я, — с непринужденным видом закончил фразу Себастьян. — До сих пор ругаю себя за то, что вломился в скандально известное заведение именно в тот час, когда там больше всего клиентов. Надо было проникнуть туда, используя более осторожные способы. Моя нетерпеливость затмила мне разум.
Элинор подняла бровь. Она сомневалась, что герцогиня поверит в эту наглую ложь, но рыцарский порыв мужа растрогал ее. Это так благородно со стороны Себастьяна — не моргнув глазом бесстыдно лгать в глаза герцогине, выгораживая супругу, которая чересчур увлеклась шпионскими играми.
Ее муж — мастер вводить людей в заблуждение. Теперь Элинор будет в еще большем долгу перед ним, чем в тот день, когда они дали друг другу клятвы перед алтарем. Наверняка, выручив Элинор в столь щекотливой ситуации, Себастьян теперь всю оставшуюся жизнь будет попрекать ее этим. Интересно, было ли это самопожертвование хорошо обдуманным планом или ее муж сказал это в порыве великодушия? Так сказать, экспромтом.
