там любовным утехам. Однако объявился еще один гость и нарушил их уединение. На обратном пути из поместья они не смогли удержать страсти и занялись этим прямо в экипаже. Карета перевернулась. Бурный роман Катерины и Миранды едва избежал огласки.
Дания разочаровала Миранду. Копенгаген не произвел на него впечатления. Членов датской королевской семьи он назвал «дегенератами». Датские девушки тоже не показались ему привлекательными. Как и везде, в Дании Миранда посещал театры, художественные галереи, музеи и церкви. Датчане, на его взгляд, выглядели как люди, отставшие от жизни. Потому активно занялся «усовершенствованием» местных законов. Например, он заявил премьер-министру, что закон, дающий право отцу отправлять свою дочь в монастырь за внебрачную связь, должен быть отменен. Еще содействовал спасению умалишенной девушки, приговоренной к смертной казни за убийство своего ребенка. Миранда также настаивал на проведении тюремной реформы: содержание женщин и мужчин в тюрьмах должно быть раздельным, в отдельных камерах следует содержать молодых преступников и закоренелых рецидивистов. Миранда также требовал, чтобы в тюремных госпиталях больные лежали по одному на кровати, а не по двое, как это было принято.
По возвращении в Германию в Киле Миранда увлекся одной из трех красавиц сестер фон Бюлов. После этого он пожелал совокупиться со своей пятнадцатилетней спутницей-гидом на вершине церковной башни, чтобы «принести жертвоприношение Венере на самом высоком месте города». Однако большое количество туристов, осматривавших башню в это время, помешали ему осуществить это.
Посетил Миранда и бордель мадам Попп «Парфенон», где хвастливо объявил, что «покорил две башни и двух женщин» в один день. В Гарлеме он посетил «музыкальный салон», где «степенные господа за умеренную цену наслаждались любовью девушек, а в это время, покуривая сигары и слушая звуки скрипки, за ними наблюдали другие, столь же уважаемые жители города».
В Страсбурге Миранда купил полное собрание трудов Вольтера и «Георгики» Вергилия. Он был восхищен Хольбейном и читал Вергилия под деревом у озера, расположенного у подножия Черных гор. В Швейцарии посетил место мученической смерти Яна Гуса. В результате грустных размышлений он пришел к выводу, что протестантские страны намного лучше католических. Миранду всерьез заинтересовало, действительно ли католицизм напрочь отрицает материальные блага. Эту тему он обсуждал со своими друзьями католиками.
Затем Миранда еще раз посетил Италию, оттуда вернулся в Швейцарию, потом направил свои стопы во Францию. Он проехал через Лион и Авиньон. В Тулоне Миранда осмотрел французские корабли. Канн и Ницца запомнились ему восхитительными ночными забавами с двумя юными незнакомками. После чего на корабле добрался до Турина. Там он развлекался на маскарадах и проводил ночи в обществе балерин.
Затем Миранда вернулся в Марсель, оттуда поехал в Жиронду — попробовать местного вина. Из Жиронды направился в Брест и далее — в Париж. Был конец мая 1789 года — в Париже он застал беспорядки. Общество лавировало на грани революции. Однако это не помешало нашему герою заняться привычными утехами и удовольствиями.
И вот он снова в Лондоне. Там тот же набор развлечений. Побывав на банкете вместе с Уильямом Питтом, Миранда с восхищением заметил, что за один день в Лондоне было продано сорок тысяч омаров!..
Позднее один из последователей Миранды будет утверждать, что это фантастическое путешествие будущего освободителя Латинской Америки имело абсолютно понятные и возвышенные цели: Миранда хотел ознакомиться с культурными, политическими и военными достижениями стран Европы, а также заручиться поддержкой в борьбе за освобождение Латинской Америки. Миранда искал союзников. Россия и Германия были потенциальным противовесом Франции и Испании, часто вступавшим в союзы. Историки Южной Америки представляют четырехлетнюю одиссею Миранды как целенаправленный вояж умелого дипломата. Талейран, Меттерних или Лафайет Нового Света будто бы готовил европейское общество к восприятию революционной идеи южноамериканской независимости.
И тем не менее, читая подробные дневниковые записи Миранды о том времени, трудно предположить, что это путешествие было чем-то большим, чем увеселительная прогулка. Воспоминания Миранды обнаруживают лишь его пристрастие к половым излишествам, всеядность его интеллектуальных и сексуальных аппетитов. Он вел себя как государственный деятель и военный герой. Неотразимое обаяние и лихая бравада позволили ему снискать расположение многих монархов Европы. Следует сказать, что, путешествуя, Миранда в основном жил за счет щедрости и гостеприимства разных людей.
В то время Миранда еще не был самостоятельной политической фигурой. К тому же он был лишен воинского звания при весьма компрометирующих его обстоятельствах. Для многих он был изменником и дезертиром. Миранда не смог восстановить свои права на титул графа. Но, будучи по своей природе авантюристом, он доверился судьбе, и она пока что не лишила его своих милостей.
Миранда мог бы стать известным журналистом. Об этом можно судить по его дневниковым записям. Путешествуя, он много повидал, познакомился со многими значительными людьми своего времени, осмотрел военные корабли, медные и железные копи, больницы и тюрьмы. И повсюду демонстрировал истинно либеральные взгляды.
Кроме того, его интерес к культуре был постоянным и искренним. Везде он живо интересовался музыкой, живописью, музеями, древностями, театром, его привлекали местный колорит, обычаи и достопримечательности. Миранда много читал — он поглощал книгу за книгой во время бесконечных переездов от одного европейского города к другому. Посылал он и экземпляры новых книг в Лондон, где располагалась его библиотека.
В те годы мало кто верил, что Миранда, которому было уже около сорока, может стать политическим лидером своего народа. Даже в родной Венесуэле о нем мало кто помнил, кроме собственной семьи и небольшой группы местных интеллектуалов. Ведь прошло двадцать лет с тех пор, как Миранда покинул родину.
В политическом будущем Миранды были уверены только англичане, которые имели собственные интересы в Южной Америке. Россия благожелательно относилась к Миранде, но серьезной ставки на него не делала, и на это у нее были веские причины. Для немцев же, скандинавов, французов, итальянцев, австрийцев, греков, турок и американцев Миранда был просто забавным социальным феноменом. И только его давние хозяева — испанцы по-настоящему оценили его возможности, а потому следили за ним повсюду во время его путешествия по Европе. Для испанской короны деятельность Миранды представляла реальную политическую и экономическую угрозу.
ГЛАВА 3 РЕВОЛЮЦИОНЕР
Прибыв в Лондон в 1789 году, Миранда не оставил прежних привычек, но теперь его развлечения носили несколько иной характер. В Лондоне он снял квартиру на Джермин-стрит, но там бывал редко — много колесил по стране: посетил Оксфорд, Кембридж, Саутгемптон, Винчестер и Норидж, охотился на фазанов и зайцев с английскими друзьями. В гостиной леди Шеффилд он познакомился с юной красавицей мисс Уэбстер и опять… влюбился. Позднее, выйдя замуж, она станет леди Холланд, восхитительной хозяйкой прекрасного дома.
В 1790 году Томас Паунелл, бывший губернатор Массачусетса, осторожно покровительствовал встречам британского премьер-министра Уильяма Питта с Мирандой. Он надеялся, что бывшие испанские колонии в благодарность за британскую помощь в освобождении Южной Америки от власти Мадрида предоставят Великобритании и Соединенным Штатам Америки исключительное право на торговлю с ними.
Это стало первым значительным достижением Миранды. Императрица России Екатерина II могла оказать частную поддержку в его борьбе за независимость Южной Америки, но благосклонность крупнейшей мировой колониальной державы значила для него намного больше. Встречи с британским премьер- министром Миранда воспринял как знак того, что его наконец-то приняли всерьез.
Миранда лихорадочно готовился к этим встречам, каждый раз составляя амбициозный и абсолютно
