Букарели, наместник Перу, в состав которого в то время входил регион, наконец-то покорил наполовину самостоятельную теократическую республику, возникшую под руководством иезуитов в провинции Мисионес. Он установил там власть испанской короны. В будущем действия церковников были расценены как жестокое преступление, как насилие. Хотя иезуитов разогнали, многое от их экономической системы сохранилось. Через три года лейтенант Сан-Мартин был назначен губернатором Япейу. Прежде чем покинуть Буэнос- Айрес, он решил жениться, и его армейский друг капитан Франсиско Сомало сосватал ему девушку по имени Грегория Маторрас из бедной, но уважаемой семьи испанских поселенцев. Церемонией венчания руководил епископ Буэнос-Айреса. Грегория и последовала за мужем в далекий военный округ.
…С ранних лет Хосе выделялся среди детей исключительно темной кожей, черными глазами и волосами. Это давало окружающим повод для пересудов, и подобные разговоры преследовали Хосе долгие годы. Многие считали его наполовину индейцем, сыном Грегории от гуарани. Однако позднее это отличие вовсе не вредило ему. В Латинской Америке было много людей со смешанной кровью.
Мальчик воспитывался в школе Япейу, в здании которой одновременно находилась правительственная резиденция. Раньше там жили иезуиты. Школа была просторной — сорок пять комнат. Имелись большая библиотека, несколько кладовых и учебные классы для индейцев. В Япейу было около сорока домов, построенных специально для индейцев, в то время как повсюду в Латинской Америке они жили в грязных хижинах. Поселение процветало. Это было еще одно наследие иезуитов. Жители зарабатывали себе на жизнь, продавая шкуры и мясо в селения, расположенные вниз по реке. Кругом раскинулись плантации мате,[7] апельсинов, лимонов, фиг, персиков, яблок и груш. Городок утопал в розовых и жасминовых садах, в зелени пальмовых деревьев. В окрестностях водились экзотические птицы, пумы и змеи. В переводе с языка гуарани слово «уругвай» означает «река птиц». Этот райский уголок расположился возле величаво текущей реки.
Когда Хосе исполнилось три года, его отца перевели в Буэнос-Айрес, где семья провела четыре года. Там же Хосе стал ходить в школу. Вскоре его отец был произведен в капитаны и откомандирован в Малагу, город в материковой Испании. Хосе послали учиться в престижное учебное заведение — Мадридскую благородную семинарию. Его братья вступили в народное ополчение, а сестра оставалась дома с матерью.
Хосе был не силен в гуманитарных науках, зато блистал на уроках математики и геометрии. В одиннадцать лет, что невероятно рано даже для того времени, Хосе стал кадетом Мурсийского полка и бросил школу. Возможно, это произошло из-за тяжелого финансового положения семьи. В двенадцать лет его послали в Мелилью, что в Северной Африке. Там Хосе впервые принимал участие в боевых действиях на стороне прославленного испанского героя Луиса Даоиса. В тринадцать лет он участвовал в осаде Орана. После тридцати шести часов боя город был полностью разрушен. Затем Хосе направили на Пиренеи — сражаться с французами. Уже в семнадцать лет он получил звание лейтенанта. В 1797 году Сан-Мартин, будучи офицером военно-морского флота Испании, принимал участие в битве у мыса Св. Висенте. Тогда испанцы потерпели поражение от англичан, которыми командовали Джервис и Нельсон. Ровно через год британское судно «Лион» захватило фрегат «Санта-Доротея», на котором служил Хосе. Через некоторое время Хосе обменяли на британского пленника. Юность Хосе де Сан-Мартина сильно отличалась от комфортной жизни молодого Симона Боливара.
В 1800 году Сан-Мартин вновь в боевом строю. Он сражался с португальцами. Затем Хосе принимал участие в блокаде удерживаемого британцами Гибралтара. В 1803 году он служил в Кадисе, где в то время свирепствовала страшная эпидемия. Его отец, занимавший пост коменданта порта Малага, заболел и умер.
О дальнейшей жизни Хосе де Сан-Мартина, вплоть до вторжения Наполеона в Испанию, почти ничего не известно. Кумир молодого кадета Сан-Мартина — Даоис был казнен французами. 2 мая 1808 года толпа спровоцировала нападение на французский флот, находившийся в заливе. Французы окружили штаб генерала Солано. В штабе были старшие офицеры, Сан-Мартин и его наставники. В то время тридцатилетний Сан-Мартин был офицером караульной службы Кадиса. Он приказал солдатам укрыться в здании. Но туда ворвалась толпа. Озверевшие люди загнали Солано на крышу здания и четвертовали. Даже закаленному в боях Сан-Мартину вынести это было не по силам — он перенес серьезную психическую травму. До конца жизни Хосе носил при себе миниатюрный портрет Солано — командира, которого он не смог защитить. Неудивительно, что всю жизнь Сан-Мартин питал отвращение к насилию, презирал разнузданное поведение толпы.
Его назначили адъютантом полка. Он отличился в бою при Архонилье. Сан-Мартин в лоб атаковал французские позиции, при этом в его распоряжении имелся всего двадцать один солдат. Вскоре он стал капитаном, а через несколько недель, когда под Байленом была наголову разбита армия Наполеона, Хосе был повышен в звании до подполковника, поскольку сумел отличиться в этом бою.
Через два месяца Сан-Мартин серьезно заболел. Поправившись, он присоединился к армии Каталонии. В 1810 году он был уже генерал-адъютантом, а через год получил первое по-настоящему ответственное назначение: его произвели в командиры полка драгун в Сагунто. В Сан-Мартине не было ни раздражительности Миранды, ни военного дилетантства Боливара. Он был знающим, храбрым и добросовестным офицером. Потому дослужился до самых высоких чинов. Его братья тоже были на хорошем счету в армии: Хуан Фермин — командир гусар в Лузоне, Мануэль Тадео — полковник пехоты, даже игрок и гуляка Хусто Руфино стал офицером полка Алмансы.
ГЛАВА 26 ЗАЩИЩАЯ АРГЕНТИНУ
14 сентября 1811 года в порту Кадиса Хосе де Сан-Мартин, старший офицер, имеющий выдающиеся боевые заслуги, вовсе не склонный к фантазиям, происходивший из семьи с крепкими военными традициями, двадцать два года прослуживший в испанской армии, тайно проскользнул на борт британского корабля и отправился в Лондон. Он был готов стать изменником и повернуть оружие против страны, которой прежде так преданно служил. И все это ради континента, где прожил всего лишь семь первых лет жизни. Мы имеем весьма смутные представления о том, как произошла эта перемена. Кадис, буквально наводненный испано- американскими ссыльными, всегда был рассадником заговоров. Известно лишь то, что в 1808 году Матиас Сапиола, офицер испанских военно-морских сил, в Буэнос-Айресе завербовал Сан-Мартина в масонскую ложу «Рыцари разума». Эта ложа была связана с немасонской ложей Миранды в Лондоне, которая называлась «Реуньон». В нее входили известные сторонники борьбы за независимость в Буэнос-Айресе Карлос де Альвеар и Хуан Мартин де Пуэйрредон.
Сам факт его присоединения к ложе говорит о том, что Сан-Мартин сомневался в правильности испанской колониальной политики. В 1810 году испанская и португальская монархии уже лежали в руинах. Монаршие особы находились в ссылке. В Каракасе и Буэнос-Айресе произошли восстания. Сан-Мартин скорее всего понял, что будущее — за независимыми испанскими колониями.
Он был офицером испанской армии самого высокого ранга. И тем не менее пришел к такому выводу. Похоже, что вступление такой важной персоны в масонскую ложу следует считать не столько результатом усилий ссыльных аргентинцев, членов масонских лож, сколько секретной службы Британии. В Кадисе лорд Макдафф (позднее — четвертый граф Флейты) подружился с Сан-Мартином. Он договорился с британским дипломатом сэром Чарльзом Стюартом о поездке Сан-Мартина в Лондон. Стюарт обеспечил Сан-Мартину безопасный проезд и поддельный паспорт. В декабре 1811 года в гражданской одежде и без гроша в кармане Сан-Мартин прибыл в Лондон и снял там убогую квартирку.
Сан-Мартина сразу же приняли в старом доме Миранды на Графтон-Вей. Теперь там жил венесуэльский поэт Андрес Бельо. Дом Миранды стал местом встреч членов ложи «Реуньон», которая, хоть и не была масонской, заимствовала от франкмасонства его одержимость, таинства и ритуалы, включая клятвы и обеты.
Там Сан-Мартин познакомился с девятнадцатилетним Карлосом де Альвеаром, а также с Мануэлем Морено и Томасом Гидо, которые были старше его. С Альвеаром он уже встречался в Аргентине пять лет назад. Он был знаком и с одним из друзей братьев Каррера. Через месяц Сан-Мартин покинул Лондон на маленьком судне «Джордж Каннинг», которое прибыло в Буэнос-Айрес в марте 1812 года. Через пять лет
