— Да, а как же свадьба Элис? — напомнила Энни. — И перестань себя винить, никто не мог предположить, что так получится. К тому же мама говорит, что Джеки гораздо лучше. Завтра никто и поверить не сможет, что ему нездоровилось.
— Мне показалось, что Нора нас просто утешает, — возразил Алекс. — Извини, но я должен быть с ним.
Когда утром Алекс постучал в дверь комнаты Энни, девушка поняла, что он почти не спал, — такими глубокими были тени у него под глазами. Пока она завтракала, Алекс позвонил миссис Коннинз и подробно расспросил ее о состоянии обезьянки. Хотя новости были утешительными, Алекс решил возвращаться домой. Никогда еще Энни не паковала чемоданы с такой скоростью — даже тем утром, когда пыталась сбежать из отеля. И теперь они мчались на серебристой машине Алекса из аэропорта в «Уютный дом».
Энни искренне надеялась, что обезьянка выздоровеет, но к этому чувству примешивалось еще одно: страх не оправдать доверие Алекса. Как они с Норой посмотрят ему в глаза, если у Джеки окажется что–то серьезное?
Энни казалось, что Алекс не только тревожится за своего любимца, но и злится на нее. А может, не на нее, а на обстоятельства, которые заставили их прервать поездку и умчаться, едва успев попрощаться с семьей? И не успев провести еще два романтических дня на острове? А ведь они еще так много собирались сделать: сходить в аквапарк, поездить на лошадях, отправиться на экскурсию в Венецию и покататься в гондолах…
У него еще не раз будет такая возможность… Но уже не с ней. Интересно, с кем Алекс приедет на следующий семейный праздник? С новой подружкой? Или упрямая Линда все же возьмет его в оборот?
А мое ли это дело, грустно подумала Энни. С кем бы он ни был, но не со мной. Прощай, чудный курорт, прощай, невиданная Венеция, прощай, море. И прощай, Алекс Кроуз…
При этой мысли Энни стало так жалко себя, что она чуть не расплакалась. Хорошо, что в этот момент машина подкатила к воротам, и в вихре приветствий и тревожных расспросов Энни стало не до того.
— Нора, вы уверены, что с ним ничего страшного? — не решаясь поверить своим ушам, повторял Алекс.
— Поговорите с доктором Браули, он только что осматривал Джеки, — мягко успокаивала Алекса миссис Коннинз. — Вот он идет, — добавила она.
По дорожке к ним спешил приятный улыбчивый мужчина средних лет в белом халате и докторской шапочке. В руке он держал чемоданчик с инструментами.
— Здравствуйте, доктор, — почтительно поклонился Алекс. — Что с Джеки?
Доктор повел Алекса к дому, по дороге отвечая на его вопрос, Энни с Норой последовали за ними.
— Мне так жаль, дорогая, — говорила миссис Коннинз, — что вам пришлось прервать поездку. Но ведь не могла же я не предупредить Алекса? А вдруг оказалось бы что–нибудь серьезное?
— Да, конечно, — кивнула Энни. — Ты все сделала правильно. А как дела у Джеки на самом деле? Ему лучше или ты просто пыталась нас утешить?
— Ему действительно лучше. А когда он увидит Алекса, я уверена, что он будет в полном порядке.
— Алекс нам не простит, если что–то случится, — поежилась Энни.
А вот если бы она заболела, примчался бы Алекс с другого конца света, чтобы спросить, как она себя чувствует? Если бы такое случилось, она бы, наверное, забыла про все свои хвори и принялась плясать от радости. Совсем как его ручная обезьянка… Только вряд ли он приедет, случись такое. Энни горестно вздохнула.
Тем временем доктор объяснял:
— Ничего страшного, уверяю вас. Миссис Коннинз заботилась о нем, как о собственном ребенке. Но, похоже, когда вы привезли его в отель, он уже был слегка простужен. К вечеру второго дня Джеки немного загрустил, не хотел ни играть, ни гулять, ни есть, и миссис Коннинз встревожилась. Но потом он успокоился, повеселел, и теперь выглядит довольно бодро. Могу вам сказать, — доктор лукаво прищурился, — у меня есть своя версия произошедшего.
— Какая версия? — насторожился Алекс.
— Сердечная драма, — пояснил доктор Браули. — В отеле существует что–то вроде карантина, и животных содержат в разных вольерах, пока не убедятся, что они здоровы и не агрессивны. Как и полагается, Джеки отвели в отдельную клетку. Проходя через комнату, в которой содержится прекрасная особа по имени Люси, Джеки воспылал страстью к этой симпатичной обезьянке. Но его увели, а гордая мартышка даже не взглянула на него.
Миссис Коннинз пыталась его отвлечь, приносила ему игрушки и угощение, разговаривала с ним, но он был безутешен. От переживаний и простуды у Джеки подскочила температура, и миссис Коннинз позвонила мне.
Когда я пришел, Люси бегала по пятам за миссис Коннинз и каталась у нее на плече, как делает это всегда, когда в отеле нет посетителей. И осматривать Джеки мы отправились втроем: я, миссис Коннинз и Люси.
Издалека увидев Люси, пациент оживился, в глазах его снова появился блеск и он через решетку принял из ее рук гостинец — апельсин. После этого Джеки сразу пошел на поправку. Для удобства его перевели из клетки в дом. Учитывая его недавнее состояние, я пока не рекомендовал подпускать Люси слишком близко, но она подходит к его комнате, и они подолгу лопочут, глядя друг на друга через окно.
Доктор Браули закончил свой рассказ, и Алекс с облегчением расхохотался.
— Ну слава Богу, если все так, как вы рассказываете, доктор. Любовь лечит. Но как же он нас напугал…
Кого лечит, а кого и заставляет почувствовать себя совсем больной и разбитой, подумала Энни.
— Рассказывай, — взяла ее под руку Нора. — Как ваша поездка?
— Просто здорово, — через силу улыбнулась Энни. — Знаешь, там так потрясающе красиво! И семья Алекса — такие милые люди, все прошло замечательно.
— Ну вот, я же сразу сказала, что он — хороший человек, — удовлетворенно кивнула Нора.
Еще бы. Хороший. Обворожительный, сексуальный, умный, с ним так удивительно. И все то ужасное, что она о нем думала, оказалось глупой ошибкой. Но он — сам по себе, Энни — сама по себе. И пора ей уже перестать думать о том, какой он замечательный.
По лужайке вокруг дома носились ньюфаундленд Монстр и рыжая Джесси — ирландский сеттер, а беспородный Пушок и кошки валялись на траве, подставляя бока солнцу. Алекс проследил взглядом за собаками, устроившими кутерьму, и лицо его озарилось улыбкой.
— Собак в дом не пускай, — напутствовала Нора. — Пока Джеки приходит в себя, я перенесла его корзинку в гостиную, там спокойней. Люси приходит поглядеть на него через оконное стекло, но я стараюсь не выпускать ее слишком часто, потому что Джеки начинает суетиться и пытается сбежать.
Энни на ум пришла забавная вещь: а если бы их с Алексом разделяло стекло, что бы сделал Алекс? Высадил раму? Или не стал бы беспокоиться, продолжая существовать в своем привычном уютном мире, в котором для нее места нет?
Компания подошла к дому и поднялась на террасу. Нора на минуту исчезла в доме и вернулась с Джеки на руках. При виде Алекса Джеки радостно заверещал, слез на пол и кинулся к хозяину. Алекс подхватил его на руки, как ребенка, и, смеясь, осторожно прижал к груди.
— Ну что, малыш? Как ты? — ласково спросил он.
Джеки, ухая и раскачиваясь, ловко перебрался ему на плечи и уселся там, держа Алекса за уши.
— Да, я вижу, что ты лучше всех, только не скальпируй меня, пожалуйста, — прокомментировал Алекс.
Как он радуется возвращению хозяина, подумала Энни, глядя в карие обезьяньи глаза, в которых читались радость и укор оттого, что малыша оставили в незнакомом доме на целых два дня.
Всего два дня, поправила себя Энни. Прошло всего два дня, как они отправились в свое незабываемое путешествие, а за это время столько всего произошло и так много изменилось! И вот она снова стоит на террасе до боли знакомого дома, но уже никогда не будет прежней Энни, взбалмошной и бесшабашной. Кое–что случилось: она повзрослела. Она впервые влюбилась по–настоящему. А это совсем не то же самое, что просто найти себе очередного бойфренда. Вот только что ей теперь делать с этой любовью?
