— Эй, перестаньте обсуждать меня так, словно я маленькая девочка и словно меня здесь нет! — возмутилась Энни.
— А разве ты — большая девочка? — изумился Алекс.
— Надо сказать, вы тоже иногда кажетесь мальчишкой, — рассмеялась Нора. — Однако всем нам пора спать. Энни, покажи Алексу его комнату и ложись. Спокойной ночи. — Нора встала, попрощалась и отправилась в свою спальню.
— Пойдем, — вздохнула Энни, вспоминая шикарные апартаменты, в которых прошли две их предыдущие ночи. — Надеюсь, моя комната не приведет тебя в ужас.
Здесь она жила, сколько себя помнила. Ее комната хранила отпечатки детства и отрочества Энни: золотисто–голубые обои в солнышках и облаках, розовый торшер и такие же занавески, кукла Барби на подоконнике, постер группы «Роллинг стоунз» на двери и стопка подростковых журналов на стеллаже. Книги на полках были такими же разноплановыми: от классики до комиксов, от толстенных альбомов по дизайну до любовных романов карманного формата.
— Не беспокойся, я переживу, — заверил ее Алекс. — Не думай, что я способен жить только в роскоши. Хотя, конечно, на этот вечер у меня были совсем другие планы…
Энни постаралась запретить себе думать о том, какие планы он имел в виду.
— Хочешь чаю? — предложила она. — Или сока, там еще немного осталось в холодильнике.
— Нет, спасибо. Правда, если ты предложишь немного сока на ночь Джеки, он будет тебе благодарен.
— Тогда я достану сок, чтобы он немного согрелся. Ты забыл, Джеки нельзя холодное.
Алекс выразительно постучал себя по лбу.
— Я идиот. Увидел, что ему уже легче, и расслабился.
— Не переживай. Ты же не доктор. Я так рада, что болезнь оказалась несерьезной, — добавила Энни.
— Я начинаю задумываться, не схитрил ли малыш, чтобы заставить нас вернуться пораньше, — заявил Алекс, когда Энни вошла с соком в руках.
Энни скорее могла заподозрить, что миссис Коннинз вступит в сговор с ветеринаром, чтобы прервать их вояж, чем предположить, что маленькая обезьянка затеяла интригу.
— Я думаю, ты ошибаешься. Бедняге пришлось несладко, — возразила она.
— Как бы то ни было, я задолжал тебе отпуск в Италии, — тихо произнес Алекс, вставая с дивана и подходя к Энни. — Кстати, твоя часть договора тоже остается недовыполненной.
— Ты имеешь в виду Линду? — уточнила Энни.
Алекс кивнул.
— Твои родные, наверное, расстроились, что ты так быстро уехал, — заметила она.
— Они расстроились, что мы так быстро уехали, — пояснил Алекс. — Ты им очень понравилась. Когда я им позвонил, чтобы сказать, что с Джеки все в порядке, они еще раз мне это подтвердили и просили тебя почаще приходить в гости.
— Очень мило. Спасибо за приглашение, — выдавила Энни. На глазах у нее проступили слезы.
— Энни… Ну что ты…
Алекс подошел к ней, нежно обнял и принялся поцелуями осушать ее мокрые глаза и щеки. Энни всхлипнула и приникла к нему всем телом. Когда они слились в глубоком поцелуе, Энни подумала, что совсем не важно, долго ли они будут вместе. Самое главное — это сладкий миг, когда он принадлежит ей, она принадлежит ему и больше нет никого и ничего.
Губы Алекса прошлись по ее шее, теплые руки задрали на ней футболку и язык нежно коснулся ее затвердевших сосков. Она никогда раньше не испытывала такого удовольствия и такого безудержного желания, ей хотелось растаять под ласками Алекса, но…
— Нет. Прекрати! — Она отшатнулась, одернула футболку и отошла подальше к двери. — Наш отпуск закончился, Алекс, и между нами тоже все кончено. Хватит.
— Но послушай, Энни…
Энни дрожала — от охватившего ее желания и от ужаса перед тем, в какую роковую зависимость от собственных чувств она могла попасть, если бы вовремя не остановилась. Чтобы унять дрожь, она обхватила себя руками за плечи.
— У нас были трудные дни, Алекс. Трудные и очень насыщенные событиями. Не знаю, как ты, а я безумно устала. Я просто выжата как лимон.
— Если бы ты знала, как я устал, — ответил Алекс.
— Вот и отлично. Если ты хочешь поскорее лечь в кровать, идем, я покажу тебе твою комнату.
Не дожидаясь, когда Алекс захватит свои вещи, она развернулась и пошла по коридору к спальне. Алекс подхватил свой кейс, стоявший в углу, отдал сонной обезьянке согревшийся сок и поспешил вслед за Энни.
Энни спиной чувствовала, что Алекс, как и она сама, борется с желанием. Но гордость не позволяла ему уговаривать и умолять. Что ж, все к лучшему. Если он попытается настоять, у Энни не хватит силы воли противиться их взаимному желанию. И тогда расставание станет для нее во сто крат мучительней, чем сейчас. Мужчину, которого познала, она забыть не сможет.
Впрочем, она и сейчас не сможет его забыть. Но теперь, пока они еще не стали близки, ей будет проще научиться жить без него. Значительно проще.
— Извини за убогость обстановки, — поморщилась она, открывая дверь в свою комнату. По сравнению с тем, к чему привык Алекс… Впрочем, какие могут быть сравнения?
— Перестань, здесь вполне уютно, — возразил Алекс.
Вряд ли он остался при том же мнении, когда присел на ее узкую тахту, покрытую мохнатым пледом цвета фуксии.
— Ой, а это что? — Алекс просунул руку под плед и достал плюшевого мишку, в обнимку с которым Энни имела обыкновение засыпать.
— Это Тэдди, — смущенно пояснила Энни. — Он у меня еще с начальной школы.
Алекс добродушно рассмеялся.
— Господи, какой же ты еще ребенок!
Пять минут назад ты воспринимал меня как совершенно взрослую женщину, подумала Энни, а вслух сказала:
— Где ванная, помнишь. Располагайся поудобнее. Спокойной ночи.
— Энни, — окликнул Алекс, когда она уже собиралась закрыть дверь.
— Что–то еще? — устало спросила она, заметив, что в глазах Алекса снова заплясали ехидные чертики.
— Можешь мне кое–что объяснить? — лукаво спросил Алекс.
— Не время объясняться, спать пора, — попробовала улизнуть Энни.
— И все–таки я спрошу. Ведь я тебя и раньше целовал… Но такая реакция… Что изменилось с тех пор, как мы вернулись домой? Ты стала какой–то… другой.
Еще бы не изменилось. Если до этого он ей наполовину нравился, наполовину — возмущал, то теперь она была влюблена до самых кончиков ногтей. И не дай Бог, чтобы Алекс это заметил. Что она может ответить на его вопрос?
— Не знаю, о чем ты. — Энни с деланным недоумением пожала плечами.
— Ну вот… Ты отдаляешься от меня. Стала такая колючая, совсем не та девушка, которая отправлялась со мной в Италию в пятницу утром!
— Алекс, я говорила тебе, что страшно устала. — Энни покачала головой.
— Дело только в этом?
— Да.
Она зябко поежилась. После солнечной Италии дома было довольно прохладно.
— Ложись спать, — добавила она. — Нам обоим надо отдохнуть. Завтра поговорим, если хочешь.
— Спокойной ночи, — нехотя кивнул Алекс, явно не поверивший в искренность ответа Энни.
— Спокойной ночи. — Она вышла и закрыла дверь.
В гостиной дремал в своей корзине Джеки, смешно выставив черные пятки из–под детского одеяльца.
