Он припарковал машину рядом с Международным финансовым центром, где семья Сато делала свой бизнес.
Кэролайн велела ему не уезжать, на случай если ее оппонента не окажется на месте. В своем бледно- голубом плаще она пересекла площадь перед зданием, торжественно прошагала мимо пальм и вошла в сводчатый зимний сад, показала охраннику документы и направилась к целой батарее лифтов так, словно делала это каждый день.
Мистер Сато находился в офисе, но в данный момент был на встрече, сказала привлекательная молодая женщина в приемной. Кэролайн стало интересно, не развлекается ли он и с ней вдобавок к той русской.
Она посмотрела на часы.
– Я подожду, – заявила миссис Мичем и села в приемной напротив отличного вида из окна тридцатого этажа.
О да, она ждала.
Час, другой, третий ждала Кэролайн. Она подавила свой гнев и свою гордость. Она удержалась от того, чтобы барабанить мысами своих лакированных туфель «Торрини» или снять свой плащ, чтобы почувствовать себя комфортно. Миссис Мичем сидела и ждала, а перед ней мелькали один костюм за другим. Мужчины кивали, женщины нет. Все были молоды. И каждый считал себя пупом земли.
В час двадцать три Ли вышел из своего убежища, в котором скрывался все это время.
– Ты все еще здесь, – кинул он.
Кэролайн не стала вставать, когда он подошел.
– Я не уеду без объяснений.
– Они есть у твоей дочери. Кроме того, это не твое дело, Кэролайн.
С самого начала он стал называть ее именно так, даже раньше, чем она сама успела предложить: «О, не зовите меня миссис Мичем. Просто Кэролайн». Ли был до такой степени груб. Деньги обязывают.
– Ты встречался с моей дочерью достаточно долго. Она ужасно переживает.
Мимо прошел молодой человек с блэкбэрри.[42] Кэролайн решила, что неудобно – обычно – сидеть в приемной и вести такой приватный разговор, но Ли и не думал приглашать ее в свой офис, ну а эта миссия волновала ее куда больше, чем ее позор.
Он сел напротив нее на стул, обитый серой замшей.
– Хлоя не переживает. Она сильная, впрочем, как и ее мать. Справится.
Кэролайн смотрела на мраморный пол.
– Неужели ничего нельзя придумать?
– Ну, – сказал Ли, – я не знаю, что ты имеешь в виду.
– Я имею в виду, что могу убедить дочь, что нет ничего плохого в том, чтобы иметь несколько женщин, что это может даже хорошо сказаться на твоем бизнесе, но что она – твоя единственная любовь.
– Кэролайн, – сказал Ли, – не надо этого делать.
– Она послушает меня, Ли. Она всегда меня слушала.
– Нет, Кэролайн.
– Может быть, бизнес моего мужа может каким-то образом оказаться тебе полезным? У него есть много информации о его партнерах…
Ли поднял руку:
– Если ты имеешь в виду торговлю внутренней информацией, то Джек Мичем – последний человек, с которым я согласился бы иметь дело. И потом, он же женат на тебе.
Кэролайн повернула голову и посмотрела ему прямо в лицо.
– Да как ты смеешь?! – прошипела она.
Он засмеялся.
Он засмеялся!
– Кэролайн, – повторил он, на сей раз поднимаясь. – Неплохая попытка. Но прошу тебя, уходи. Прежде чем ты поставишь нас в глупое положение и начнешь предлагать себя, чтобы затащить меня обратно в свой убогий загон. – Он развернулся в своих туфлях на платформе с семисантиметровыми каблуками (он был маленького роста, но и это не спасло его) и ушел, оставляя смешки после себя.
– Позволь мне сказать тебе одну вещь, Ли Сато. – Кэролайн вскочила из своего кресла и стала потрясать кулаком. – Я бы не согласилась трахаться с тобой, будь ты даже последним чернорабочим на планете! Ты никогда не был парой для Хлои. Никогда! – У нее изо рта брызгала слюна. Она тут же вытерла ее с лица, затем сложила ладони рупором и прокричала: – И еще кое-что, ты, ублюдок! Она оставит твое чертово кольцо себе!!!
Он махнул рукой, даже не взглянув на Кэролайн. А потом завернул за угол и исчез навсегда из жизни нью-фоллских Мичемов.
Глава 29
Хуже всего было, конечно, то, что Стивен предугадал ее действия, что он знал, что Дана отправится к Майклу после того, как он ей отказал.
Как же ей теперь вообще и в принципе быть с этим? Они так редко ссорились, что это была абсолютно новая для нее ситуация.
