— То есть добро…
— Добро — это мир без хищников. А Зло — это мир, где хищники могут есть кого им вздумается. В общем, всё очень тупо.
— А откуда у нас это самое… магия?
— Ну ты спросила… Всё равно что спрашивать, откуда взялся разум, блин. Кстати, оттуда же. Разум — это простейшая магическая способность. Ну как ребёнок осваивает там речь, ходьбу, то-сё, пятое-десятое? Магически. Правда, у людей вся магия в три-четыре годика вырубается нахер. Так, воспоминания остаются какие-то. Сказки, блин, фантазии всякие, всё это отсюда: Ладно, фигня, проехали.
Значит, насчёт света и тьмы. Ну так из-за этой хрени мы всю свою историю и провоевали. Друг с другом. Светлые с Тёмными. Потому что Ориентация определяется в нас доминирующим геном, каждая сторона настроена, блин, на уничтожение противника, и всё такое… Ну была большая магическая война, и всех накрыло медным тазом. Сама увидишь.
Я ещё раз коснулся её лба.
— Ужас… Какой ужас…
— Да, весёлого мало. Что-то ты не быстро оклемалась на этот раз.
— Господи, я же чувствовала, что мне предстоит… какое-то испытание: я считала, что готова… Но такое…
— Что — такое-то? Мясорубка как мясорубка. Мне в своё время так даже интересно было посмотреть… Хе-хе. Ладно, не криви мордашку, мы в одной лодке.
— Меня это обстоятельство не радует. Да и, собственно, почему я должна вам верить?
А бабёнка-то держится. Два вливания информации в голову — это много. Тем более информация о Великой Войне: для блонди такая штука посильнее «Фауста» Гёте. Аура плохая, но линии Силы не прут наружу: держится. Может, её и на долговременную абстиненцию хватит. Ладно, продолжим…
— Не радует, говоришь? Меня тоже. Честно сказать, я предпочёл бы жить тогда… Извини, ты что-то сказать хотела.
— Я не поняла одного… Мы что, не умираем?
— Умираем. Но не как люди. У нас у всех есть такая фича, как душа. Изобрели её во времена Расцвета. Ну уже никто не помнит, как эта хрень устроена. Какой-то там сгусток информационных сущностей, привязанный к геному: я, блин, в этом не секу. Да если честно, у нас в этом никто давно уже не сечёт. На самом деле лучше бы всей этой хрени не было.
— И что с нами бывает после смерти… смерти тела, да?
— Уходим Вниз. Только не спрашивай меня, где это. Наши орденские придурки любят потрепаться про какие-то субизмерения, но меня это как-то не греет. На самом деле никто в этом деле толком не сечёт.
— Я как раз хотела спросить… И с ними можно общаться, да?
— С мертвяками-то? Можно. Ещё как можно.
— И: что они говорят?
— Что хреново им там.
Мы помолчали.
— Да: А откуда взялись вот эти… обычные люди?
— А, эти: Ну это мы их вывели. Кажется, тёмные. Люди у них были за прислугу и всё такое. Ну прикинь, удобно же: магии у них нет, а голова на плечах есть, и приказы понимают. Души у них, кстати, нет, они подыхают навсегда, безо всяких последствий. Но не это главное. У людей нет Ориентации. То есть они не светлые и не тёмные. Им это вообще по барабану.
— Я не поняла… Есть же человеческая мораль, этика, да? Добро, зло. Истина, любовь, красота… Ну какие-то принципы, что-ли? Должно же быть что-то такое?
Ха. Для светленьких это самый неприятный момент.
— Есть. Навязанные такими, как мы. Магами. Людям от этой хрени, если честно, только лишний геморрой. Понимаешь, им-то всё это наше добро и зло на самом деле до едрёной фени. Только жить мешает.
— То есть как?
— А вот как…
Ещё касание.
На этот раз она плакала. Плакала надрывно, взахлёб, размазывая слёзы и сопли по лицу. По своей глупой роже.
Я вдруг почувствовал, что ненавижу её, и тут же попытался задавить в себе эту эмоцию.
Н-да, не очень-то у меня получилось. Абстиненция — это наука. Для нас — главная.
Я снова вытянул руку, и она отшатнулась так, что чуть не слетела со стула.
— Да хватит тебе! — нет, всё-таки надо пожёстче… — Ты, глупая сука!.. — нет, мало: не люблю мата, но на женщин это, говорят, действует… — Блядь! Пизда вонючая!
Она даже не оскорбилась. Просто не заметила. И аура такая желтенькая…
А вот теперь действительно плохо.
Ладно, ещё одно магическое вмешательство… одно касание… вот так. И так.
Ох, до чего же это приятно — использовать Силу! Хотя бы по мелочёвке. Если бы…
Нет, нет, об этом не думать. Не думать. Не думать.
Анна всхлипнула ещё пару раз и затихла.
Теперь её надо занять её каким-нибудь посторонним вопросом.
— Ну ты поняла, почему нас так мало?
— А…га… После того заклятия… мы больше не можем размножаться…
— Во-во. Мы рождаемся только от людей. К сожалению, сколько-то наших генов там осталось. Иногда, очень редко, наш геном активизируется.
— Лучше бы не…
— Да, лучше бы не. Как ты права, лапуля, даже сама не знаешь. Ладно, проехали. В общем, так. Мы сильнее людей, и когда нас после Великой Войны осталось с гулькин хрен, мы стали воевать их руками. Все войны, революции, прочая лабуда — это всё мы. Мы внушили людям всякие идеалы. В основном свои собственные. Которые они к тому же ни хрена не просекают. Ну да ты видела…
— Да, я видела: А Магомет был, значит, тёмным?
— Да, типа Гитлера. А этот, как его…
— Я поняла. Он был светлым. Но после этого началось такое, да?
— Да в общем пофиг, что там началось. Главное, что это никому не нужно. Понимаешь, люди — они всё равно все эти дела не догоняют. Им вся эта борьба света с тьмой и бобра с ослом абсолютно не нужна.
— То есть как не нужна?
— А вот так. У людей нет никакой морали. Им для нормальной жизни хватает страха перед начальством и любви к детёнышам. Всё остальное им внушили маги древности. Понимаешь, им очень хотелось вернуть старые добрые времена. Правда, людей не переделаешь, по крайней мере массово. Но они зачаровывали целые толпы мудаков, и те пёрли сражаться за очередного бобра с ослом. Ну ты ж видела. Религии там всякие. Войны. Революции эти мудацкие. В общем, вся хренотень.
— Зачем? Если маги знали…
— Ну, не знаю. Какие-нибудь надежды, какие-нибудь там старые счёты, желание слепить из этого мира хотя бы плохонькую копию того, который был тогда… Слушай, спроси их сама. Они все Внизу, так что, если будет интересно… Я бы, правда, не стал. Лишний раз обращаться Вниз, знаешь ли… не хочется. К тому же это плохая отметка в личном деле. А я намерен протянуть подольше.
— То есть?
— Тебе как объяснить? Ещё раз вкачать информацию, или лучше словами?
— Словами… Я ещё раз не выдержу.
Так, она что-то предчувствует. И ей страшно.
— Ну ладно, слушай. Понимаешь, в наше время маги долго не живут. Если, конечно, практикуют
