– Увы, босс, – закончил я, глядя прямо в лицо Тэду Тернеру и изо всех сил стараясь не отвести глаза в сторону. – В легенде о Ковчеге нет вымысла. Она правдива в своей основе. Менелик, действительно, похитил драгоценный сундук и, к несчастью, погиб в кратере вулкана Кибо. В отличие от Генриха Шлимана, мне не повезло. Я ничего не сумел обнаружить.
Тэд немного поерзал в кресле.
– Что ж, по крайней мере, ты пытался. И, нужно признать, поработал блестяще.
– Спасибо, босс, – с благодарностью отозвался я.
– В самом деле, – задумчиво произнес Тэд. – Никто не может нас ни в чем упрекнуть. Когда ты думаешь сделать серию репортажей о своем расследовании?
«Лет через сто, – чуть не сорвалось у меня с языка. – Это может быть обнародовано лишь после конца света».
– На следующей неделе, босс, – механически сказал я. – Пару дней отдохну и буду как огурчик.
– Начни с программы Ларри Кинга, – посоветовал Тэд. – Пусть он проведет с тобой часовое интервью.
– Мне будет о чем рассказать. О погибших древних цивилизациях и затерянных реликвиях. И о том, что происходит сегодня в Африке. Кстати, снова можно будет поднять тему терроризма.
– Может быть, это и к лучшему, что Ковчега Завета больше нет, – предположил Тэд, подойдя к своему любимому львиному чучелу. – Трудно даже представить себе, что могло бы произойти, узнай охотники за сокровищами о сенсации: библейская святыня находится в Аксуме.
– В лучшем случае, ее бы украли, – согласился я. – Подобно тому, как похитил сокровища Трои Генрих Шлиман. Ведь клад, найденный на холме Гиссарлык у западного склона горы Ида, находился на территории современной Турции. Обнаруженные драгоценности были переправлены контрабандой сперва в Афины, а затем – в Берлин. Теперь турки заявляют свои права на сокровища царя Приама и требуют вернуть их Стамбулу.
Слегка нахмурившись, Тэд потер подбородок.
– Я знаю, Стив. После войны сокровища были вывезены из Германии по приказу Сталина. Сегодня они находятся в Москве, которая долгое время категорически отрицала, что клад Приама спрятан в Советском Союзе. Так что, может быть, и к лучшему, что в Аксуме ты обнаружил лишь многочисленные копии ветхозаветного Ковчега. У нас совесть чиста: мы проверили легенду на предмет ее достоверности.
Уже находясь в дверях, я вдруг вспомнил одну историю и, повернувшись, спросил Тэда.
– Кстати, Тэд, это похоже на исторический анекдот…Вы знаете, как Соломон развеял слухи о том, что у царицы Савской кривые ноги?
Озорная усмешка промелькнула на лице у владельца Си-Эн-Эн.
– Ну… наверное…
– Нет, это было еще до того, как последовало официальное предложение с его стороны. Они еще не были близки.
Тэд спохватился и поинтересовался:
– Подожди… Царица Савская славилась своей красотой. О каких кривых ногах ты говоришь?
Я пожал плечами и потрогал ручку двери.
– Придворные убеждали Соломона в том, что у его гостьи – некрасивые ноги. И царь не мог, конечно, по ставить ее в неудобное положение, просто попросив поднять платье и продемонстрировать свои коленки. Он придумал нечто другое: приказал изготовить зеркальный хрустальный пол. В нем все отражалось, словно в воде. Пригласив к себе гостью, Соломон остановился в конце этого хрустального пола и вежливо попросил Македу подойти к нему. Решив, что ей придется идти через воду, царица, как и всякая женщина, приподняла свои юбки. Когда она ступила на хрустальный пол, то нескольких шагов было достаточно для того, чтобы Соломон убедился в том, что у царицы красивые стройные
ножки.
Тэд обошел письменный стол и сел в кресло.
– Соломон был мудрым царем, – улыбнувшись, сказал он.
– Но от любви Соломона и Македы родился человек, укравший Ковчег, – парировал я. – Поистине, любовь – это единственная глупость мудрого и единственная мудрость глупца. Если бы Соломон увидел, как медленно-маняще запрокидывает ногу за ногу Шэрон Стоун в фильме «Основной инстинкт», демонстрируя отсутствие нижнего белья обалдевшим от такого зрелища полицейским, то он распустил бы весь восточный гарем. Или, по крайней мере, не тратил бы время на проделки с хрустальными полами.
Тэд подвинул к себе одну из папок, лежавших на столе.
– Ты думаешь, что в тот момент, когда Соломону только пришла в голову вся эта комбинация, он и потерял Ковчег? Священная реликвия начала медленно уплывать из его рук?
Я приоткрыл дверь.
– Может быть, босс.
– Соломон был игроком. Азартным игроком. Все, что нас окружает – это игра. Ты сам это знаешь: абсолютно все – игра. Завтра солнце может рухнуть с небес. Произойдет землетрясение или поезд попадет в железнодорожную катастрофу. Мир может погрузиться во тьму. Жизнь – это игра, – убежденно произнес Тэд и укоризненно добавил. – Вот видишь, пять минут назад ты говорил мне, что рассказал абсолютно все о Ковчеге. Оказывается, ты утаил такую забавную историю…
Я попрощался и вышел.
Тэд был прав. Если бы он только знал, как был прав…
2
Фотография террориста номер один до сих пор висит у меня в кабинете – по настоянию Мишель, я убрал снимок Абу Дауд а из спальной комнаты.
На ней изображен обычный человек среднего роста с гладко выбритым лицом – фотография была столь высокого качества, что я мог даже увидеть миниатюрный шрам на левой стороне подбородка.
Такая же фотография, как и у меня, находится у тайных агентов Моссад. После моего сообщения капитану Ставински о том, что террорист устремится в Эфиопию, пытаясь разыскать Ковчег, израильская разведка предприняла серьезные усилия с целью расстроить его планы. Были использованы все рычаги влияния для того, чтобы Абу Дауд не мог высунуть и носа из Алжира, где он пребывает и по сей день.
К сожалению, помимо Ливийской пустыни, Алжир -единственное место на земле, где Абу Дауд может чувствовать себя относительно спокойно. В последнее время он развлекается тем, что убивает журналистов. Начиная с мая тысяча девятьсот девяносто третьего года от рук исламских террористов в Алжире погибло более тридцати журналистов. Очень часто свидетели убийств безошибочно опознавали на предъявленных им фотографиях человека со скучающим и невыразительным взглядом серых глаз,
В декабре девяносто четвертого года погиб главный редактор газеты «Матен» Сайд Мекбель…
В марте девяносто пятого был убит руководитель ведущей алжирской газеты «Эль-Муджахид» пятидесятилетний Мохамед Абдеррахмани. Автомобиль «Рено-девятнадцать» был обстрелян из автоматов, но контрольную пулю в голову истекавшего кровью раненого редактора выпустил человек среднего роста с неприметной внешностью и стальными серыми глазами.
Особенно он любит убивать иностранных журналистов, находящихся в Алжире…
Увы, я стал редко видеться со стариной Леклером. Он так и не поверил моему рассказу о том, что в Аксуме находится копия Ковчега.
– Стив, – обиженно буркнул он в ответ на мои уверения в безрезультатности поисков священной реликвии, – мне трудно понять почему ты говоришь неправду… Но я надеюсь, что тобой движут благородные помыслы.
