— О, не бойтесь! Вы вскипели. — Он, наверное, хотел сказать «вспотели». — Не нужно волноваться, там везде охрана. Очень безопасно!
— Merci beaucoup, — пробормотала я, отдав ему стопку купюр. — Сдачи не надо.
— Глубоко дышать, и все будет хорошо, mademoiselle! — крикнул водитель мне в спину, когда я уже бежала к башне. — Без паники!
Увы, путь мне преградила плотная толпа журналистов. Единственным, кто меня заметил, был Габриель.
— Эмма! — закричал он.
Остальные репортеры обернулись на его голос, и на меня внезапно обрушился шквал вопросов, на которые я просто не успевала отвечать.
— Правда ли, что Гийома допрашивает охрана башни?
— Он пьян?
— Его забрали в тюрьму?
— Выход альбома будет отложен?
— «KMG» уже подготовила официальное заявление?
— Нет, — буркнула я, расталкивая толпу.
— Действительно ли Гийом провел ночь в Эйфелевой башне? — громко спросил Габриель с таинственным американским выговором. — Или вы это отрицаете?
— Не понимаю, о чем вы.
Я с трудом пробралась сквозь толпу и быстро объяснила охраннику, кто я такая, — к счастью, он немного знал английский. Переговорив с кем-то по рации, охранник неохотно повел меня к южной опоре башни.
— Правда ли, что он голый? — крикнул Габриель мне вслед, когда я уходила, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.
— Неправда, — отрезала я, злобно покосившись на Габриеля.
— Если ничего не произошло, зачем вы приехали? — нагло спросил он.
Зеленые глаза торжествующе сверкнули за стеклами очков. Габриель улыбнулся, и я была вынуждена признать, что его ямочки все так же очаровательны, пусть он сам и выводит меня из себя. Нет, так нельзя. Габриель Франкёр не должен мне нравиться.
— Э-э… мы делаем промоушен его нового альбома, «Риш», презентация которого состоится через три недели, — быстро сообразила я. — Прошу прощения за то, что вас снова дезинформировали. Надеюсь, вы, как и я, с нетерпением ждете выхода альбома, с этими словами я устремилась ко входу.
— Если ничего не произошло, — услышала я голос Габриеля за спиной, — то пусть Гийом выйдет и поговорит с нами, когда вы закончите!
Я промолчала, с трудом проглотила комок в горле и покрепче сжала пакет из «Селио». Как же провести Гийома мимо журналистов, если его задержат? Вот и влипла! Я понятия не имела, как уговорить охранников не задерживать Гийома.
После короткой беседы с начальником внешней охраны меня проводили к лифту и подняли на шестьдесят ярдов над землей, где находился первый уровень башни. Я даже не успела толком прочувствовать, что вновь оказалась в своем любимом здании, и едва заметила причудливую геометрическую ковку — лифт стремительно нес меня наверх, где творилось нечто еще более безумное, чем в отеле «Жереми».
Провожатые отвели меня по нескольким коридорам в небольшой кабинет за почтовым отделением Эйфелевой башни, где я познакомилась с двумя охранниками, задержавшими Гийома.
— Где? — устало спросила я.
Ухмыльнувшись, один из них указал на закрытую дверь.
— Bonne chance, mademoiselle, — пожелал он мне удачи.
Когда дверь открылась, на несколько секунд я замерла на месте, не в силах пошевелиться.
В маленькой полупустой комнате на пластиковом стуле сидел Гийом — совершенно голый, если не считать красных выцветших трусов с широкой белой полоской на талии. Гийом непринужденно скрестил ноги и читал потрепанную книжицу «Страх и ненависть в Лас-Вегасе». Вдобавок ко всему на нем был черный цилиндр) а рядом со стулом стояла черная трость с белым набалдашником.
— Allons-y, — поторопил меня охранник.
Я сглотнула и вошла в комнату. Дверь зловеще хлопнула за моей спиной, и Гийом поднял голову. Несколько секунд он пытался меня опознать, а потом заморгал и улыбнулся.
— О, bonjour, Эмма! — весело поздоровался он, как будто я пришла в его личный пентхаус, а не в комнату охраны Эйфелевой башни. — Чудесно выглядишь!
Я попыталась не краснеть — и не пялиться на его обнаженное тело.
— Гийом, что ты здесь делаешь?!
— Я не виноват, Эмма, — пожав плечами, ответил он, коснулся цилиндра и лениво встал.
Я отвернулась. Да, передо мной было самое красивое мужское тело на планете, но ведь это не имело значения, так?
— Ну конечно, ты, как всегда, ни в чем не виноват, — мрачно сказала я и протянула Гийому пакет. — Будь добр, оденься.
Гийом сначала посмотрел на меня, потом взял пакет и заглянул внутрь.
— Эмма! Ты принесла мне одежду! Как мило с твоей стороны. А я ничего тебе не принес. Грубиян!
Он радостно улыбался, как будто не видел в сложившейся ситуации ничего дурного.
— Да, а я просто ангел. Что ты вообще тут делал? — окинув его взглядом, пробормотала я.
Гийом недоуменно на меня посмотрел.
— Исполнял танцевальный номер, Эмма.
— Танцевальный?!
— Ну да. Хочешь взглянуть?
— Неособенно.
Гийом ухмыльнулся и покачал головой.
— Эмма, ну где твоя тяга к приключениям?
— Понятия не имею. А где твоя одежда? Он пропустил мой вопрос мимо ушей.
— Я просто хотел понять, каково быть Фредом Астером. Ты же американка, должна оценить, а?
С этими словами он бросил пакет на пол и подобрал трость.
— Гийом…
Он поднял руку.
— Не мешай творческому процессу, Эмма. Гийом закрыл глаза, вдохнул, выдохнул, прошептал:
«Дзен», и в одних трусах и цилиндре принялся отбивать чечетку. Босиком.
— Have you seen the well-to-do… [17] — громко запел он, размахивая тростью.
Я в ужасе наблюдала, как Гийом скачет из стороны в сторону по крохотной комнатке, машет тростью, козыряет и вертится вокруг меня, пока он не пропел последнюю строчку: «Puttin' on the Ritz!»
Несколько секунд я молчала. Гийом стоял передо мной на коленях, держа цилиндр в одной руке, а трость в другой. Он поднял на меня взгляд, полный надежды, и я поняла, что от меня ждут аплодисментов.
Вместо этого я покачала головой.
— Ты точно ненормальный.
Гийом надулся и небрежно уронил трость с цилиндром на пол.
— Эмма, я всего лишь развлекаюсь…
Я закрыла глаза и сделала глубокий вдох.
— Чудесно, Гийом. Будь так любезен, оденься и позволь мне все уладить. Иначе следующий танец ты исполнишь в местной тюрьме.
— А я хотел, чтобы ты станцевала со мной «Щека к щеке»… Мой любимый номер у Астера.
— Как-нибудь в другой раз. А теперь, пожалуйста, одевайся!
