Граф сокрушенно опустил голову.
– Анри меня не любит. А ведь я говорил ему, что не нарочно разбил ту вазу. Я только споткнулся, и поэтому… – Жак осекся.
– Я уверен, что Анри давно забыл об этом. Не беспокойся, – попытался успокоить графа Тристан.
– Возможно, ты и прав. У Анри ведь так много ваз. Одной больше, одной меньше… – на лице Жака снова сияла обезоруживающая улыбка. Он взглянул на Мари: – О, какая чудесная шейная цепочка! И корона тоже. Ты выглядишь, прямо как фея из сказок, которые мне всегда читает Жислен.
Мари попыталась держаться непринужденно и дружелюбно ответила:
– Спасибо, Жак. Мне никто еще не говорил таких приятных слов, – она заметила, что с Жака не спускает глаз мужчина, ростом не уступавший графу, но с жестоким выражением лица.
– Жислен сегодня тоже надела сверкающие цепочки. Она сказала, это потому, что мы идем к Анри. И я должен говорить тихо. Но я ведь и так всегда говорю тихо.
– Она только хотела напомнить, чтобы ты не забыл, – вмешался Тристан.
– Если за едой я не опрокину стакан и буду со всеми мил, Жислен завтра пойдет со мной в зверинец. Я ведь мил, Трис?
– Конечно!
Мари увидела, как к ним спешит Жислен. На графине было платье золотых и бронзовых тонов, которое очень шло к ее волосам и карим глазам. Проходя сквозь луч падающего света, она на долю секунды показалась облитой жидким янтарем.
– Жак! – с облегчением воскликнула она, усидев супруга. – Сколько раз я тебе говорила, что ты не должен убегать, пока я разговариваю с другими людьми!
Он надул губы:
– Но это так скучно. Кроме того, здесь Ришар, – выставив руку, он указал на гиганта. – Он всегда рядом. Тебе не стоит беспокоиться.
Жислен вздохнула и слегка повернула голову:
– Рада снова видеть тебя, Трис. Мадам де Рассак, как ваши дела?
– Замечательно, графиня, – Мари улыбнулась ей, оставаясь, впрочем, стоять, хотя этикет требовал, чтобы она сделала реверанс. Это был первый раз после скандала в «Мимозе», когда она встретилась с графиней.
– Рада это слышать. Ну что ж, нам с Жаком надо идти. Мы обязательно встретимся позже, – она кивнула обоим, взяла под руку явно сопротивлявшегося мужа повела его на улицу.
Восторженный крик графа, когда он увидел павлина, был слышен в конце галереи.
Тристан вынул из кармана свою коробочку с фиалковыми пастилками и предложил их Мари. Она отрицательно покачала головой:
– Это случайность, что мы не встречались с графиней ни в каком другом обществе?
Де Рассак взял пастилку и опустил коробочку обратно в карман.
– Нет. Жислен принимает лишь немногие приглашения. Любая незнакомая ситуация вызывает у Жака приступ бешенства и ярости. А в одиночку она выезжает и того реже. У нее слишком жесткие взгляды относительно своего супружеского долга.
Мари воздержалась от комментариев. Она осталась рядом с Тристаном, болтая со знакомыми и приветствуя тех, с кем встречалась впервые.
Наконец гостей пригласили к столу. Во главе стола сидел герцог, по правую руку от него – граф де Сен- Круа, рядом с ним – Жислен с мужем. Напротив них разместились Тристан с Мари. Трой был изгнан на одно из удаленных мест.
Сен-Круа своими длинными белыми пальцами безупречно управлялся с приборами, а когда говорил, то делал это в исключительно изысканной манере. Мари решила, что ему примерно лет двадцать пять. Несмотря на все его бьющие в глаза достоинства, граф ей не понравился.
– Анри рассказал мне, что этой весной вы были в Версале, шевалье де Рассак. К сожалению, не могу припомнить, чтобы нас представляли друг другу. Или вашу обворожительную супругу, о чем я весьма сожалею, – он одарил Мари улыбкой, на которую молодая женщина натянуто ответила.
– Я пробыл в Версале всего несколько недель. Уладил свои дела и вернулся на юг. Впрочем, из Версаля я привез сувенир… – Тристан поднес к губам руку Мари.
– В самом деле? Вы познакомились со своей супругой там? Ах, как досадно, что не я обнаружил первым эту драгоценность!
Сен-Круа одарил Мари томным взглядом, который ни в малейшей степени не произвел на нее впечатления. Чего нельзя было сказать о том факте, что Тристан все еще сжимал ее руку. Она любила флиртовать с ним при подобных обстоятельствах, поскольку в такие минуты он излучал очарование.
– Это никак не помогло бы вам, граф. С того момента, как я впервые увидела Тристана де Рассака, я пропала!
Но так быстро сдаваться племянник короля не собирался:
– Мадам, поверьте мне, я бы с наслаждением отвел стрелу Амура.
Мари почувствовала раздражение. Эта бесстыдная речь в присутствии ее супруга не нравилась молодой женщине, поэтому ответ ее оказался более резким, чем ей того хотелось:
– Для этого вам пришлось бы удавить доброго Амура его же тетивой, граф.
– Цель оправдывает средства.
– Однако некоторые цели выглядят недостижимыми. И таковыми остаются, – сухо возразил Тристан, теперь даже не пытаясь скрыть презрение в голосе.
Какое-то звяканье привлекло всеобщее внимание: Жак обеими руками сжимал бокал, наполненный соком бузины, и широко распахнутыми глазами смотрел на Жислен:
– Он не опрокинулся, видишь? Он не опрокинулся! Так я могу посмотреть зверинец? Ты ведь обещала!
– Да, Жак, утром мы посмотрим зверинец. – Жислен по гладила руку мужа, который довольно заквохтал.
Мари сочувственно посмотрела на графиню, а потом отвела глаза, не выдержав холода, с которым Жислен ответила на ее взгляд. Племянник короля кашлянул и начал рассказывать анекдоты о принце Конде, которые вызвали у присутствовавших не более чем вежливую улыбку. Герцог позволил беседе течь в таком же русле, в то время как Тристан молчал, а Мари сосредоточила внимание на своей тарелке.
Наконец все встали из-за стола, и оркестр заиграл, что говорило о начале танцев. Мари скользнула к открытым дверям в сад. Воздух в комнате казался ей тяжелым и душным, но, возможно, она просто выпила слишком много вина. Молодая женщина лихорадочно обмахивалась веером.
– Что за ужасный хлыщ, – сказала она Тристану, который последовал за ней.
– Это купающийся в лести племянник короля. Каждый прогибает спину, чтобы услужить ему. Так зачем же ему утруждать себя хорошими манерами?
– Его слова почти заставили меня поверить, что он делает мне авансы в твоем присутствии.
– Не без того. Сен-Круа на самом деле думает, что сегодня я провожу тебя к его апартаментам и, прежде чем смиренно удалиться, пожелаю вам получить много удовольствия, – сказал Тристан и вынул коробочку с фиалковыми пастилками. – В Версале тебе ведь приходилось сталкиваться с этим достаточно часто? Для придворного сие самый надежный путь к достижению цели, а для представителя низших слоев дворянства – возможность получить какие-нибудь перспективы в обозримом будущем.
Мари схватилась за виски:
– Нет, с подобным я никогда не сталкивалась… – она осеклась. – Но ты… ты ведь не станешь делать того… что он ожидает?
Мгновение Тристан пристально смотрел на нее:
– Ну, разве что ты сама захочешь.
Ответить ей не пришлось, поскольку внезапно рядом с ними появился де Сен-Круа.
– С одной стороны, я, конечно, впечатлен празднеством Марьясса, – сообщил он, хотя его ни о чем не спрашивали, и Мари инстинктивно отступила на шаг назад, – но с другой – нахожу чрезмерным требование сидеть за одним столом с пускающим слюни кретином, даже если он муж сестры герцога. Если уж не утопили эдакое существо сразу после рождения, то его надо до конца жизни держать подальше от цивилизованных
