– Это риторический вопрос. Смотри, ты способен проникать в сознание. Причем нескольких людей одновременно. Так?
Я кивнул, проигнорировав недовольство своего внутреннего Джесса.
– Ты можешь проникнуть в сознание всех сражающихся солдат обеих враждующих сторон и заставить их прекратить войну. Ты можешь проникнуть в сознание командующих, и они подпишут приказы о прекращении военных действий. Ты можешь проникнуть в сознание политических лидеров, и они будут подписывать мирные договоры.
– Сначала, возможно, и сработает, – ответил я, – но потом-то я оставлю их в покое. И война начнется снова.
– Не начнется, если они будут знать, что твое вмешательство повторится. Повторится снова и снова, пока они не оставят свои попытки навсегда.
– Я только один, – возразил я. – Я никак не смогу все этого проделать.
– Тебе и не надо будет ничего делать, – Суфур улыбнулся какой-то кошачьей улыбкой. – Можно просто пригрозить, что ты на такое способен. Власти Единства уже сейчас готовы развязать войну на основании одной только угрозы, что ты способен на что-то такое, что может им не понравиться. Так ведь?
– Это следует из твоих слов.
– Они объявляют войну также и потому, что ты, хотя бы в теории, выступаешь союзником Конфедерации Независимости.
– Так, – сказал я, раздумывая, к чему же он клонит.
– Я же не выступаю ни на чьей стороне. – Он ударил себя в грудь. – Если ты пойдешь со мной, у властей Единства, да и у всех остальных не будет повода для объявления войны. Ты займешь нейтральную позицию, причем такую позицию, которая позволит тебе предотвращать будущие войны.
Я покачал головой. Невозможно так быстро разобраться в таком шквале информации. Я подошел к стеклянным дверям и слегка их приоткрыл. В комнату ворвался свежий прохладный воздух. Я высунул голову наружу. На общем балконе я увидел нескольких студентов, они стояли и оживленно беседовали, большинство было старше меня. Отлично. Если закричу, кто-нибудь меня услышит.
Или поможет, если придется быстро сматывать. Я немного успокоился. Суфур, в общем-то, мало похож на ненормального, но точно ведь никогда не скажешь.
– А ты знаешь, – заговорил опять Суфур, не вставая с моей кровати, – что случилось с твоими родителями, когда силы Единства оккупировали Ржу?
Я повернулся к нему.
– Что тебе о них известно?
– Я провел кое-какие изыскания, – ответил он. – Твои родители – Прасад и Видья Ваджхур, хотя твоя мать позже взяла себе фамилию Даса. У них было небольшое скотоводческое хозяйство недалеко от города Иджхана. Придя на Ржу, силы Единства применили биологическое оружие и уничтожили все продовольственные запасы на планете. Повсюду начался голод. Твои родители, как и многие другие, отправились в город, надеясь, что там дела обстоят лучше. Но они ошибались. Иджхан окружило море изголодавшихся обессиленных людей, погрязших в своих собственных нечистотах и отбросах, и среди этих людей были и твои родители. В результате небольшой войны, развязанной Единством, погибли сотни тысяч ни в чем неповинных людей.
– Где ты об этом узнал? – спросил я, хотя мне хотелось слушать, что было дальше. Мама никогда мне об этом не рассказывала.
– Твои родители, тем не менее, остались в живых, – продолжал Суфур так, будто я вообще ничего не сказал. – Они знали, что несут в себе гены Немоты, хотя сами и не были Немыми. Когда их положение стало совершенно безнадежным, они подписали контракт с корпорацией «Немые. Пополнение».
– Мне-то это известно, – перебил я его, – а вот ты откуда это знаешь?
– Я уже говорил, у меня много связей. – Он достал белый шелковый платок и провел им по лбу. Он что, волнуется? – Позднее этот контракт перешел к Единству, и твои родители, согласно условиям контракта, отдали им двух своих первых детей.
– И это мне известно, – перебил я опять. – Ну и что дальше?
– Война разрушила твою семью, Седжал. Из-за войны они чуть не умерли с голоду, из-за войны им пришлось расстаться с двумя твоими братьями. В результате войны силы Единства овладели твоей родной планетой и безжалостно эксплуатируют ее. Из-за войны тебе пришлось вести нищенское существование в грязных городских трущобах.
– Опять твои связи? – спросил я.
Суфур кивнул.
– Опять связи. Боюсь, тебе придется к этому привыкнуть. Слухи о тебе и твоих способностях распространяются все активнее. Поэтому, какой бы путь ты ни выбрал, каждый твой шаг, вся твоя жизнь будут постоянно привлекать всеобщее внимание. – Он поднялся и стоял, опираясь о дверной косяк. – Короче говоря, Седжал, все это сводится к следующему: Арасейль Раймар получила приказ тебя убить. Императрица отдала ей этот приказ, когда ни та, ни другая тебя еще и в глаза не видели. И даже если Ара решит сохранить тебе жизнь – в чем я лично очень и очень сомневаюсь, – неужели ты захочешь остаться здесь, где подобные приказы раздаются с такой легкостью?
Я ничего не сказал, потому что сказать было нечего. Внезапно меня опять охватил гнев. Еще сегодня утром все было хорошо. Мне купили новую одежду, у меня была своя комната, и были люди, которые хорошо ко мне относились. И вот явился этот придурок и все испортил.
– А какого дьявола вообще я тебя слушаю? – рявкнул я. – Почему я должен быть уверен, что ты говоришь о себе правду? Что я не подвергнусь опасности, если послушаю тебя и поеду с тобой? Откуда мне знать, может, и тебя подослали, чтобы меня прикончить?
Суфур поднял руки вверх, и тут до меня дошло, что этими своими словами я почти что согласился лететь с ним.
