– Слушай, – опять заговорил Джесси. – Он заплатит тебе пятьдесят кешей за полчаса. А может, он и двадцати минут не продержится.
Во рту у меня пересохло, и я опять бросил взгляд на другую сторону улицы. Он стоял все там же. Я попытался распознать его мысли, но вспышка не сработала. По моему желанию она никогда не появляется.
– Пятьдесят кешей, Седжал, – настаивал Джесси. – Ты когда-нибудь зарабатывал пятьдесят кешей в течение двадцати минут?
– Ни за что, – повторил я, но уже не так громко, как в первый раз.
– Ты играешь не на том инструменте, парень, – Джесси кивнул на мою флейту.
Я посмотрел на него. В эту минуту я мог бы оттолкнуть его силой сознания. Еще одно мое умение, которым я могу распоряжаться по своей воле. Я будто бы протягиваю руку и натягиваю какие-то струны, и люди начинают двигаться так, как я хочу. Такое получается не только с одним человеком, а даже и с группой. Уже месяца три как у меня открылся этот талант.
Первый раз это произошло случайно. Я возвращался домой, проиграв целый день на улицах и заработав два кеша. Вдруг на меня напал какой-то громила, а второй приставил нож к горлу. Там был еще и третий. Я так перетрусил, что не мог даже думать. Я просто отбросил их силой сознания. Не знаю, как правильно это описать. Как будто пространство вокруг меня становится плотным, реальным, а я передаю через это пространство свои команды. Тем двоим я очень настойчиво скомандовал, и они просто приросли к месту. Третий испугался, я переключил свое сознание на него и еще подбавил напряжения. Тут он испугался по- настоящему и дал деру.
Об этом я тоже никому не рассказывал. Ни Джессу, ни Грампи Лону, и уж, конечно же, ни маме. Не знаю, связано ли это второе умение со вспышками в чужом сознании. Может, и связано, но спросить-то не у кого.
– Слушай, ну помоги ты мне один раз, а? – приставал Джесси. – Если не понравится, никто же тебя снова заставлять не будет, но деньги-то ты получишь все равно. Всего двадцать минут, парень.
Я опять посмотрел через дорогу. У того человека волосы были более светлого оттенка, чем мои, почти каштановые. По крайней мере, не противный на вид. Джесси рассказывал мне, что клиенты бывают разные, бывают очень толстые, бывают такие, которые совсем не моются. Этот-то на вид ничего. И пятьдесят кешей. Это больше, чем месячная плата за жилье.
– Чего именно он хочет? – спросил я.
Джесс усмехнулся и повел меня через улицу. Клиент и на самом деле ничего особенного не хотел.
Джесс сказал правду: я просто лег и лежал с закрытыми глазами. Не знаю, чей это рот меня обрабатывал и отчего тряслась кровать. В комнате было душно и попахивало плесенью, простыни были слегка влажные. Эта тряска и облизывание все не кончались, а мне хотелось поскорее оттуда выбраться.
И тогда я применил такой же прием, как и с теми двумя бандитами. Не очень-то хотелось забираться в сознание этого придурка, но пришлось. Оказалось, он возбужден и заведен до предела. Я добавил ему напряжения, и он пережил такой оргазм, какого в жизни не испытывал. С громким криком он повалился на матрац, а мне на ногу закапало что-то теплое. Я все так же лежал с закрытыми глазами. Зубы сжал так сильно, что даже голова заболела.
– Вот дьявол, – пробормотал Джесси. – Он в обмороке.
Джесс принес из ванной мокрое полотенце, отжал немного воды прямо ему на лицо, а потом вытер мою ногу. Когда я открыл глаза, клиент уже одевался. Он улыбался во весь рот.
– Если еще придет такая охота, ребята, я плачу вдвое. Слава, – сказал он.
Мы с Джессом получили от него еще по двадцать кешей, и он ушел. Я взглянул на часы. Прошло двадцать минут. Семьдесят кешей за двадцать минут.
– Что это было? – Джесс перешел на шепот, разглядывая деньги у себя в руке. Он был все еще голый.
– Не знаю, – я стал натягивать одежду. – Ну что, это все? Мы закончили?
– Закончили, приятель, если только ты не хочешь подать сведения налоговому инспектору.
Я даже не засмеялся. Просто ушел.
И вот я сижу в своей комнате. Мама собирается на какой-то митинг. Вся ее жизнь – сплошные митинги. Она, возможно, захочет, чтобы я посидел с малышами, но я пошлю ее подальше.
Ну, не так грубо, конечно. Вообще-то я ее люблю, но иногда она уж очень достает. Вечно на каком- нибудь митинге решает какие-то неотложные проблемы. Можно подумать, что если бы не она и ее митинги, вся наша жизнь пошла бы прахом.
Интересно, что бы она сказала, если бы узнала обо всем? Коньки бы отбросила, как пить дать. Как же я скажу ей про деньги?
Я их отложу. Может, если удастся скопить побольше, я куплю нам пассажик где-нибудь подальше от этих каменных джунглей, где бы не воняло день и ночь рыбой.
Да. А деньги-то можно добыть лишь одним способом – продолжая в том же духе. Но этим я больше не намерен заниматься. Ни за что на свете.
Мам идет. Пора закругляться.
Я не сдержал свое обещание. Наверное, это плохо. Что, если меня поймают? Бояться надо не только властей, но и хозяев заведений. У них ведь все расписано, кто где может стоять, что кому разрешается делать, а что – нет. А если кто посягнет на их территорию, тому мало не покажется.
Так вот. Я спокойно играл себе на флейте, на своем обычном месте, и не собирался ни во что
