Империя Немых

– Что последним осталось у тебя в памяти? До того, как все перемешалось и пошло не так? – спросил он, стараясь говорить спокойным голосом.

Седжал поерзал, пружина под ним скрипнула.

– Я вошел в транс, ты бил в барабан. – Он помолчал. – Потом я услышал… Как будто меня кто-то зовет. Ты стал играть по-другому, и я это заметил. Потом я как бы… пошел на звук, и вдруг все смешалось. Не знаю, как правильно сказать. Будто весь окружающий мир завертелся вокруг меня, а голоса звали куда-то, уводили, и ветер рвал мое тело на части.

– А что было потом?

Седжал нахмурился.

– Я понял, что мне нужна помощь, и я стал звать тебя. Мне кажется, я тебя чувствовал. Я знал, где ты находишься, и стал тебя звать.

– Я слышал, – сказал Кенди. – Это называется «постучать в дверь».

– Потом я испугался по-настоящему и стал звать тебя еще сильнее. Говорю, я мог тебя чувствовать, поэтому я как бы протянул руку и… и стал тащить. Потом я услышал твой голос, ты мне говорил, что надо делать. Я все исполнил, как ты сказал, и вдруг – я стою посреди гостиной. А ты в порядке? Я что-то сделал не так?

Кенди покачал головой.

– Не знаю, как правильно ответить на твой вопрос.

«Кенди!» – раздался голос Ары.

– Мы здесь, – отозвался он. – Сможешь нас найти?

Пространство всколыхнулось, и Ара возникла рядом. Седжал чуть отпрянул.

– Что произошло? – спросила она. – Вы оба в порядке?

– Да, все хорошо, – ответил Кенди. Он рассказал ей о случившемся. Он уже заканчивал, когда появились Гретхен и Триш, и ему пришлось начать рассказ с начала. Потом настала очередь говорить Седжалу. Кенди заметил, что у Триш даже в Мечте под глазами темные круги. Она совсем перестала спать с тех пор, как погиб Питр.

– Объясни, Кенди, – спросила Гретхен, – как это Седжал сумел затащить тебя в Мечту?

Кенди покачал головой.

– Не знаю. Может быть, это как-то связано с его способностью проникать в чужое сознание. Мы ведь можем общаться с другими Немыми через Мечту, обращаясь к ним мысленно, вот и он делает что-то в этом роде.

Седжал молчал.

– Не стоит говорить об этом сейчас, – решительно заявила Ара. – Нестабильность растет, и оставаться здесь долго небезопасно.

– Это твоих рук дело? – Гретхен повернулась к Седжалу.

– Какое дело? – спросил он изумленно.

– Речь идет о черной тьме, – спокойно пояснила Триш. – Ты что, не видел ее?

– Да, но… – Седжал кивнул. – Но я думал, что это такой пейзаж, что так и должно быть. Вряд ли это моих рук дело. Я сам даже не понимаю, откуда вот это все взялось. – Он махнул рукой вокруг.

– Это рефлекс, – объяснил Кенди. – Большинство Немых, попадая в Мечту впервые, материализуют хорошо знакомые, безопасные места. Ты скоро научишься создавать себе любую обстановку, на свой собственный выбор, пока же…

– Давайте отложим беседу, – перебила его Ара. – Кенди, сможешь выбраться?

– Не знаю, – в тревоге признался Кенди.

– Постарайся, – твердо сказала Ара. – А мы поможем Седжалу.

Закрыв глаза, Кенди сосредоточился, не обращая внимания на бухающее сердце. «Во исполнение моих глубочайших чаяний и глубочайших чаяний всего живого и сущего, – мысленно произнес он, – да будет мне позволено покинуть Мечту».

Чувство полета. Кенди замахал руками. Но ничего не ощущал, ничего не видел. Из горла готов был вырваться крик, вот только горла у него не было.

Внезапно он понял, что видит перед собой нечто дымчато-серое. Кенди не шевелился. Спустя мгновение это серое нечто оказалось потолком его собственной комнаты. Он лежал на своей постели. Само по себе это уже было несколько странно, потому что обычно, возвращаясь из Мечты, он чувствовал под коленом свое копье. Он был в растерянности. Голова кружилась.

В поле зрения Кенди возникло чье-то лицо. Из-под взъерошенной челки на него смотрели встревоженные синие глаза.

– Бен, это ты? – спросил Кенди.

Во рту у него пересохло, как будто он был в австралийской пустыне. От потери ориентации его сознание бесцельно блуждало, как стрелка сломанного компаса. Он чувствовал, что должен ухватиться за что-то твердое, что вернуло бы его в реальный осязаемый мир. Кенди машинально протянул руку и погладил Бена по щеке. Щека была теплой и плотной. Что-то не так. Он не должен был делать этого, хотя не помнил, почему именно. Ощущая себя последним дураком, Кенди убрал руку.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Бен, не обращая внимания на руку Кенди.

– Пить хочу, – проскрипел тот.