Нужно остаться, твердо сказала себе Джейн, увидеть его с этой Кармен — женщиной, на которой он собирается жениться. Нужно выжечь свое чувство каленым железом, пока оно не погубило ее.
Когда Джейн наконец вернулась из ванной в спальню, то увидела, что Мария крепко спит. При виде одинокой слезы, застывшей на желтоватой детской щеке, у девушки сжалось сердце.
Бедная малышка, с внезапным гневом подумала Джейн. В этом доме не только я несчастна. Будь прокляты все эти Сальвадоре с их красотой и беспечной жестокостью!
Но я не дам им так легко отделаться от меня. Останусь здесь и покажу, что значит угнетать независимого человека, даже если придется бороться с самой собой.
Высоко подняв голову, Джейн вышла на лестницу.
Глава 6
Слава Богу, никого из семейства поблизости не оказалось и ничего сразу же ей доказывать не пришлось. За закрытой дверью гостиной слышался неясный гул голосов, в числе прочих раздавался дискант Себастьяна.
В кухне Джейн нашла Хуаниту — полную, улыбающуюся женщину, вовсю гремевшую кастрюлями и сковородками, — сухо представилась, красноречивым пожатием плеч ответила на поток вопросов, заданных на испанском, и чинно двинулась к флигелю во дворе.
Увы, домик оказался не слишком просторным. Наверху располагались две спальни и крошечная ванная, а на первом этаже — комната, объединенная с кухней.
Сжав зубы, Джейн стала думать, как здесь разместиться. Хорошо, что дети еще достаточно маленькие и могут спать в одной комнате. Значит, надо поставить обе односпальные кровати в большей комнате, а самой занять меньшую, в которой была еще раскладушка с довольно твердым матрасом. Все правильно. Даже графиня не придерется к ее выбору.
Двери в домике были узкими. Джейн тащила, толкала и в конце концов расставила кровати как хотела. Если когда-нибудь я потеряю работу, то всегда смогу устроиться горничной, подумала она, устало поправив волосы, и поморщилась, задев шишку.
Затем она нашла постельное белье и как раз подбирала простыни и наволочки, когда послышались быстрые, энергичные шаги и голос Энрико Сальвадоре. Больше всего в этот момент Джейн хотелось залезть в огромный старинный шкаф и спрятаться там.
Ненормальная, обругала она себя. Рано или поздно все равно придется встретиться с ним.
Сделав три глубоких вдоха-выдоха, чтобы успокоиться, Джейн стала спускаться по лестнице. Энрико в это время хмуро озирался по сторонам. Девушка остановилась на предпоследней ступеньке, чтобы хотя бы смотреть на Сальвадоре сверху вниз. В борьбе с ним не надо пренебрегать даже такими мелочами.
— Что-нибудь не так, сеньор? — холодно спросила она.
— Все не так, сеньорита, — откликнулся Сальвадоре, передразнивая ее официальный тон. — Я пришел извиниться перед вами.
— В этом нет никакой необходимости… — начала удивленная Джейн.
— Вы ошибаетесь. Необходимость есть, — пророкотал он. Не оставалось сомнений: граф взбешен. — Я просил вас остаться здесь, чтобы помочь Пауле и детям. Я не ожидал приезда Монсерат и гостей. И не ожидал, что она выселит вас в этот сарай. Но моя мачеха никогда ни с кем не считалась. — Энрико тяжело вздохнул. — Естественно, прибытие Монсерат меняет все. И я освобождаю вас от всех обязательств. Вы можете уехать, когда пожелаете.
А затем настала тишина.
Странно, с недоумением подумала Джейн. Только что она раздумывала, как ей поскорее уехать, и вдруг является Сальвадоре и отпускает ее. Вот только уезжать ей почему-то не хотелось.
— А что будет с детьми? — тихо спросила она.
— У них есть мать и бабушка…
— От которых нет никакого толку, — язвительно закончила Джейн. — Вы что, готовы принять эти хлопоты на себя?
— Я?! — повторил сбитый с толку Энрико.
— Я так и думала, — насмешливо кивнула Джейн. — В таком случае я остаюсь, сеньор. Но только ради детей и лишь до тех пор, пока вы не найдете мне замену.
— Ваше присутствие вызовет трудности, — резко бросил Сальвадоре. — Вы не представляете себе… кто эти гости.
— Вы ошибаетесь. — Джейн подняла подбородок. — Я прекрасно знаю, кого вы ожидаете. И уверяю вас, мне это безразлично. Так что можете не беспокоиться.
— Смелые слова… Но что будет, когда вы столкнетесь с действительностью? — Энрико беспомощно развел руками. — Я не хочу, чтобы вам было больно, Джейн.
Мне больно уже сейчас, хотелось крикнуть ей. Разве ты не видишь, что я истекаю кровью? Но не надо показывать, как она увлечена им. Наоборот, встреча с его невестой, подобно шоковой терапии, должна вылечить ее.
— Пожалуйста, не тревожьтесь. — Джейн расправила плечи. — Мне очень жаль, если у вас сложилось превратное представление о моих чувствах.
Настала напряженная тишина. Затем Энрико сказал:
— Понятно. — Его тон был вежливым и бесстрастным. — Значит, мое первоначальное мнение о вас было совершенно правильным. — Пока Джейн обдумывала его слова, Энрико указал на два чемодана. — Я нашел детскую одежду. И желаю вам успеха в новой роли, дорогая. Надеюсь, она будет не слишком тяжелой. — Ни о чем не беспокойтесь, — повторила Джейн. — Я буду помнить свое место.
Энрико резко повернулся.
— Ваше место? Я покажу вам ваше место.
В два шага преодолев разделявшее их расстояние, граф обхватил Джейн за талию, рванул на себя, и девушка упала к нему на грудь. Затем грубо и жестоко овладел ее ртом. Казалось, этот жадный поцелуй продолжался целую вечность. Ошеломленная яростью нападения, Джейн уступила, беспомощно раскрыв губы. Но когда ее сознание окончательно затуманилось и она готова была сдаться, граф внезапно выпустил ее, отстранился и презрительно бросил:
— Запомните и это. Еще один банальный случай для вашей коллекции. — И вышел из флигеля, хлопнув дверью.
Судорожно вздохнув, Джейн сжала пальцы в кулаки. В голове гудело. Она была готова расплакаться от гнева и досады.
Этот жадный поцелуй был намеренно оскорбительным. Неужели он действительно считает ее злобной дурой?
К ее стыду, очевидно, граф прекрасно догадывался о той сумятице, которая царила в ее голове, прекрасно видел ее притворство и наверняка был убежден, что Кармен сразу же заметит то же самое, а потому и пытался как можно скорее избавиться от нее.
Но его невеста ничего не заподозрит, молча поклялась про себя Джейн. Отныне граф Энрико Сальвадоре для нее — запретная зона, и надо будет сделать все возможное и невозможное, чтобы их дороги больше никогда не пересеклись.
Первым серьезным испытанием стал ланч. Облаченная в собственную одежду, Мария продолжала дуться, а Себастьян, все утро пользовавшийся безраздельным вниманием обожавшей его бабушки, казалось, задался целью всем показать, как плохо он может себя вести.
Красивый ребенок, но чудовищно избалованный, подумала Джейн после того, как помешала Себастьяну выкинуть на пол содержимое его тарелки.
За столом графиня говорила только по-испански, улыбаясь и бурно жестикулируя. Смущенная Паула несколько раз пыталась заговорить по-английски и вовлечь в беседу Джейн, но Монсерат тут же пресекала эти попытки и демонстративно не обращала внимания на присутствие няни. Детям преподавался наглядный урок грубости, завуалированный светскими манерами.
