которая веками старается держаться в тени. Сам понимаешь, эти люди не станут афишировать свою деятельность. Их методы — это осторожность и секретность. Совать нос в дела подобных персон всегда опасно. Ну так что, продолжим?
— Ты очень решительно настроена.
— До недавних пор ты вел себя точно так же, но, наверное, о чем-то мне еще не рассказал.
— Годунов обмолвился, что в Париже черт знает что творится. Что он имел в виду? Что такого могло случиться в Париже?
— Гадать тут бессмысленно, так что не бери в голову.
— Марго, мы с тобой не на экскурсии!
— Я отдавала себе в этом отчет с самого начала. Люди, которые входят в братство «Красная змея», убили двоих и похитили меня, хотя этот случай выглядел скорее не как похищение, а как предупреждение. Как бы то ни было, все это очень опасно, но ведь мы узнали об этом вовсе не здесь, Пьер! Ты сам сказал важную вещь. Мы с самого начала понимали, что отправляемся не на экскурсию, что нас ожидает нечто гораздо более опасное. У нас есть возможность повернуть обратно и передать все это дело в руки полиции. Ну что же, значит, мне не доведется разобраться в истории «Красной змеи», а ты, разумеется, останешься без своего репортажа. Итак, я спрашиваю во второй и последний раз — продолжим?
Пьер умом понимал, что Маргарет права, однако никак не мог решиться на дальнейшие действия. Чтобы собраться с духом, он подумал об убийстве Мадлен. Теперь он чувствовал себя в долгу перед ней. Ведь именно она предложила ему тему репортажа за ужином в «Ле Вьё бистро». Самое малое, что Бланшар мог сделать ради покойной подруги, так это двигаться вперед.
— Продолжим.
Раскидистые деревья оказались лучшими союзниками самодеятельных детективов, позволив им незамеченными подобраться к месту проведения собрания. Пьер и Маргарет дошли до опушки рощи, упали на траву и принялись осматриваться. Вокруг замка все было тихо и спокойно. Пьер подумал, что это как-то подозрительно. Двери замка оставались закрытыми, окна тоже. Никаких машин рядом со зданием не наблюдалось. Здесь вообще не происходило никакого движения.
— Кажется, тут никого нет, — заметил Пьер.
— Это странно.
— Даже слишком. Должно же здесь хоть что-то происходить! Какие-нибудь передвижения, не знаю…
— Подойдем ближе?
— Да, так будет лучше всего. Притворимся туристами, привлеченными красотой замка.
Пьер и Маргарет уже собирались выбраться из своего укрытия, когда услышали гул мотора. Они остались на месте, наблюдая во все глаза, и вскоре заметили микроавтобус, подкативший к дверям замка. Сбоку автомобиль украшали надписи «L'Eponge d'Or»,[17] «Лиму» и два телефонных номера.
Вот и первые признаки жизни!
За рулем сидела молодая девушка. Рядом с ней расположился мужчина в возрасте, одетый в рабочий комбинезон и шапку-ушанку. Они вытащили из автобуса картонную коробку и нечто вроде плетеной корзины, наполненной белыми простынями, открыли дверь и исчезли внутри замка, не заперев вход.
Маргарет взглянула на Пьера.
— Ты думаешь про то же, про что и я?
— Да.
— Тогда действуем, не теряя ни секунды.
Они вышли на поляну, раскинувшуюся перед замком, и подбежали к дверям.
Маргарет уже на пороге посмотрела по сторонам и воскликнула, нарочно усилив свой иностранный акцент:
— Эй! Есть тут кто-нибудь?
В здании ничто не указывало на спешную подготовку к приему гостей. Из прихожей брал начало темный коридор со спущенными шторами и мебелью, затянутой в чехлы.
— Есть кто-нибудь?
— Что вам угодно?
На шум появилась девушка с корзиной белья.
— Простите, но мы заметили, что дверь открыта, и вот… — промямлил Пьер.
— Это частное владение, — отрезала девушка. Вблизи она выглядела еще моложе. Судя по всему, вторжение пришлось ей не по душе.
— Какой миленький замок. Можно нам осмотреть его?
— Извините, но посещения не разрешены.
Маргарет показалось, что сейчас эта барышня без всяких объяснений выставит их за порог.
— Здесь, наверное, никто не живет, хотя внутри такая чистота и порядок, — заметила шотландка, усиленно корежа французские слова.
Ей хотелось, чтобы их с Пьером приняли за туристов.
Девушка заметно успокоилась. Вышло так, что Маргарет добилась своей цели. Она хорошо знала, что для многих людей, особенно для тех, кто занимается уборкой, нет ничего более приятного, чем похвала за чистоту.
— Хозяин приезжает сюда, только редко. Мы как раз и явились, чтобы застелить постели свежим бельем, расчехлить мебель, проветрить комнаты и пополнить запасы в кладовке.
— А сами вы из Лиму? — спросил Пьер.
— Да, у нас там фирма. Мы убираемся, поддерживаем порядок.
— «L'Eponge d'Or»?
— Вы про нас слышали?
Глаза девушки заблестели.
— Слышал. О вас рассказывали в Каркассоне и, кстати говоря, отзывались весьма лестно.
— Так вы из Каркассона?
— Да, — без колебаний соврал журналист. — Я показываю эти края моей подруге. Она шотландка, и ей все здесь нравится. Мы случайно набрели на этот чудесный замок, а когда вы приехали, подумали, что нам можно будет посмотреть. Ну что ж… Не станем вас больше задерживать. Спасибо вам за беседу.
Маргарет с изумлением смотрела на журналиста. Пьер так явно обхаживал эту провинциалку, наврал с три короба, а теперь без зазрения совести играл на ее самолюбии. Шотландке сделалось настолько неловко, что она чуть было не выскочила из замка, осталась только потому, что, в конце концов, Пьер был журналистом, а людям этой профессии частенько приходилось пользоваться недозволенными приемами. Далеко ходить за примерами было ни к чему. Она сама явилась жертвой его журналистских плутней. Маргарет прекрасно понимала, почему ее товарищи по университету называли всю эту братию нехорошим словом «журналюги».
— Что ж, пойдемте со мной, я проведу для вас коротенькую экскурсию.
Замок и вправду оказался чудесным памятником семнадцатого века. Его залы и коридоры повторяли версальский первоисточник и были перегружены украшениями. Именно так когда-то проявил себя во Франции стиль рококо. Потолки были расписаны аллегорическими сценами, на стенах в изобилии блестели зеркала в причудливых золоченых рамах. Повсюду царил порядок, и все-таки ничто не указывало на предстоящую большую встречу.
Прежде чем распрощаться и поблагодарить своего неожиданного проводника, Пьер, который во время экскурсии без устали ахал и восхищался, решил задать вопрос:
— Так кто же владелец этого замка?
— Один господин из Парижа.
По тону девушки могло показаться, что речь идет о каком-нибудь небожителе.
— По-видимому, он из знатного рода.
— О да! Вы наверняка слышали об этом семействе — Виллербан де Сен-Морис.
Пьер пытался вспомнить, о ком идет речь, а девушка не спускала с него глаз, дожидаясь ответа.
— Так вы говорите о той самой семье, из которой родом один из президентов республики?
