из дома месье Бланшара.
— Что ты имеешь в виду?
— Материалы, переданные ему мадемуазель Тибо и подтолкнувшие журналиста к поискам. Речь шла о том, чтобы изъять из обращения все документы, имеющие отношение к «Красной змее».
— По моему мнению, три убийства и похищение знаменитого историка выставили нас на всеобщее обозрение, — с упреком заметил сенешаль.
— Я, верховный руководитель братства, заявляю, что наши действия были оправданны. К тому же речь идет вовсе не о трех убийствах.
Стальные глаза д'Амбуаза блеснули, он определенно встревожился.
— Значит, не о трех?
— Нет. Позже я вернусь к теме убийства Антуана Вожирара и его несчастной подруги.
Сенешаль вскочил на ноги. В нем было по меньшей мере метр девяносто, судя по фигуре, он сохранил превосходную физическую форму. Этот человек был уже далеко не юноша, однако не поддавался старческим недугам и отличался замечательной выправкой.
— Я настаиваю на том, что мы привлекаем слишком много внимания к истории, о которой на протяжении вот уже двадцати лет никто не вспоминал. Все, что связано с этой папкой, совершенно необоснованно отвлекает нас в момент, когда все усилия братства должны концентрироваться в совсем ином направлении. — Лоссеран вышагивал вдоль стола. — Я считаю, что никогда еще у нас не было столь благоприятного шанса, чтобы осуществить одну из величайших целей «Змееносца». Я осмелюсь сравнить теперешнюю ситуацию с той, которая сложилась во время Великой революции. Именно тогда была воплощена в реальность первая из двух задач, семьсот лет тому назад возложенных на «Братство змеи» орденом храма.
— Дорогой мой Филипп, ты вторгаешься в пределы, которые на данном собрании переходить не следует. Сейчас перед нами стоит задача окончательно залатать прореху, чтобы позже сосредоточить все наши усилия на исполнении основной задачи. Нами было решено, что издержки в виде нескольких газетных заголовков — это адекватная цена за то, чтобы предать забвению весьма печальный эпизод истории нашего братства.
— Ты уверен в том, что он будет предан забвению?
— Для этого я вас и созвал.
Д'Амбуаз нажал кнопку звонка. Через несколько секунд в зале появился личный секретарь магистра. Он вошел через дверь, сливавшуюся со стеной, в руке у него был черный кожаный портфель. Молодой человек шел размеренным церемониальным шагом, сознавая, что находится в центре внимания всех собравшихся. Секретарь словно участвовал в священнодействии. Он молча подошел к магистру, передал ему портфель, потом наклонился и прошептал на ухо несколько фраз.
— Прекрасно, Андре. Большое спасибо. — (Секретарь удалился.) — Господа, здесь находится вся документация, связанная с папкой, доставившей нам столько головной боли. — Магистр открыл портфель и выложил на стол немалое количество бумаг и компьютерных дисков. Он не притронулся только к какому-то бархатному фиолетовому мешочку.
— Все, что вы перед собой видите, принесено сюда из дома журналиста. Вот диск, который передала ему мадемуазель Тибо, резервная копия, которую сделал сам Бланшар, распечатка с диска, три листа его пометок, тетрадь с записями профессора Тауэрс и несколько десятков отрывных листочков с отдельными замечаниями. Мне остается добавить, что компьютер журналиста был полностью очищен. Смею заверить, что мы можем быть уверены в исходе данной операции. От материалов, раскрывающих деятельность братства, не осталось и следа. — Магистр вытащил другую стопку документов: — Это копии, которые Антуан Вожирар передал комиссару Годунову из убойного отдела, а также доклад, составленный инспектором по фамилии Дюкен. Следовательно, мы получили в свои руки весь материал, который был собран полицией. — В завершение магистр извлек из фиолетового мешочка пластиковую папку и потряс ею в воздухе так, чтобы все могли видеть: — Перед вами, господа, тот самый оригинал, который Гастон де Мариньяк двадцать лет назад передал в Национальную библиотеку, причина всех наших проблем. У меня есть и микрофильмы, на которые когда-то было заснято содержимое папки. Рад сообщить, что электронный носитель тоже уничтожен.
Зал наполнился гулом голосов. Магистр прислушивался к ним с удовольствием фехтовальщика, который только что нанес удачный удар.
— Все это означает, что «Змееносец» теперь контролирует угрозу, которая на него надвигалась, — заявил он.
— Каким образом к нам попала папка? — спросил сенешаль.
— Ты об этом? — Магистр еще раз взмахнул документами, которые так и не положил на стол. — Нам предоставил ее Вожирар. Мы уже давно вели с ним переговоры о передаче документации.
— Почему же братство не получило ее раньше?
— Потому что Мадлен Тибо, начальник «отдела игрек», с которой Вожирар из-за карьерной ревности находился на ножах, уже напала на след этих проклятых бумаг. Вожирару было непросто ими завладеть. Именно он предупредил нас о том, что его начальница собирается передать информацию Бланшару.
— Тогда почему же библиотекарь погиб?
— Это мне неизвестно.
Емкая фраза магистра снова вызвала ропот собравшихся.
— Ты в этом уверен? — Лоссеран остановился у края стола.
— Именно так.
— Однако же пресса утверждает, что рядом с двумя трупами был обнаружен пергамент со змейкой, нарисованной красными чернилами. — Сейчас Лоссеран больше всего напоминал собаку-ищейку, почуявшую след.
— Это правда. Все же я заверяю собравшихся в том, что мы их не убивали. Финансовые затруднения Вожирара превратили его в марионетку, которой мы могли управлять по нашему желанию. В данной ситуации библиотекарь, конечно же, был для нас гораздо полезнее живым, нежели мертвым. Кто-то с ним покончил, тем самым включившись в опасную игру, а подозрение пало на нас.
Сенешаль, возобновивший свою прогулку, чтобы размять правую ногу, которая в последнее время стала иногда затекать, снова обратился к магистру. В отличие от остальных он не поднимал руку, когда желал взять слово.
— В итоге выходит, что мы получили всю документацию, однако наделали немало шуму. Не так ли, Арман?
Магистр оделил Лоссерана взглядом, в котором отразились все разногласия, накопившиеся между ними.
— Ты слишком грубо формулируешь мысль, поскольку тебе неведомы некоторые детали. Да, конечно, поднялась шумиха, но ведь пыль всегда оседает! Чем располагает пресса? — Магистр тоже поднялся с места, желая вернуть себе главенствующую роль. — Я скажу вам, чем именно. Дымом! Только лишь дымом!
— Кто даст гарантию, что этот журналист не продолжит свое расследование? Мы лишили его документов и источников информации. Однако ему известно содержимое треклятой папки. — Сенешаль ткнул пальцем в бумаги, разложенные на столе. — Этого добра ему хватило на три страницы заметок и еще на целую тетрадь записей.
— Тем не менее все эти записи не означают, что Бланшару удалось обнаружить по-настоящему опасную информацию, притаившуюся в этом ворохе бумаг. Если бы он понял, в чем дело, то, уверяю вас, мы бы об этом узнали.
— Все-таки возможно, что у Бланшара достаточно данных, чтобы состряпать сенсационный репортаж и подвесить нас в центр урагана в тот самый момент, когда осторожность должна цениться на вес золота.
— Ни одна из авторитетных газет не опубликует репортаж, который не будет подтвержден документально, а мы как раз и лишили Бланшара документов и возможности их заполучить. У него остался лишь дым, как я вам и сообщил.
— Должен признать, что с этой точки зрения ты полностью прав, — подтвердил сенешаль. — Однако
