Умерев однажды, подумаешь дважды

обратном.

— Вот дерьмо, — я встала напротив зеркала, от страха мое сердце гулко билось. Я выглядела нормально, но я взяла камеру и взглянула на себя через линзы…

— Дерьмо, — произнесла я в третий раз. Это было не столь очевидно, но сквозь меня виднелась тень, там, где стояла кровать, и даже очертания подушек.

Совсем не то, что мне нужно. Джош был готов постучать в мою дверь, чтобы отвезти меня на сражение со злым жнецом и украсть его амулет. У меня не было времени на новые вызовы. В волнении я сжала амулет и ослабила фокус, пытаясь достичь того туманного состояния, которое было вчера, чтобы прояснить вопрос. Может быть, я порвала слишком много нитей, когда практиковалась в невидимости? Может я начала распутывать то, что нельзя исправить? Грейс предупреждала меня не делать этого. Но я никогда не узнаю, если не перестану дрожать!

Время, проведенное с Барнабасом на крыше учась расслабляться, окупилось. Медленно мой пульс исчез. Мои зубы разжались, и я обнаружила в своих мыслях туманный образ нити жизни и кружевную шелковую сеть, как у паука, соединяющую меня с вселенной. В то же мгновение узел в животе расслабился. Нити связей были очевидны, они привязывали меня к настоящему, а нити будущего проскальзывали в сегодняшнее. Мой разум плел новые нити так быстро, как солнце двигается по небу, неся меня наряду с остальной частью мира. Я ничего не нарушила.

— Тогда почему я вижу сквозь себя, — прошептала я. Паника сменилась беспокойством. Я загрузила фото моей обуви в компьютер. Я была в ней в то время, когда делала снимок. Прищурившись, я снова взглянула на снимок, но все, что я могла разглядеть, так это то, что мои лодыжки выглядели как обычно. Успокоившись, я скинула обе картинки в корзину и очистила ее. Вэнди придется обойтись без фотографии. Ни при каких обстоятельствах я не позволю кому-либо сделать мое фото.

Звук подъезжающей машины на тихой жилой улице заставил выглянуть меня из окна. Я улыбнулась при виде старого голубого грузовика Джоша. Он был здесь. Наконец-то.

Вскочив на ноги, я отключила камеру, схватила кошелек, похлопала по заднему карману, чтобы убедиться, что взяла телефон, и вылетела в холл. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть мой отец не знает, что меня не было дома этим утром. Это могло быстро обернуться неприятным криком «Стой».

— Мэдисон? — отозвался отец слабым эхом. — Джош здесь.

Его голос звучал спокойно, я облегченно выдохнула.

— Уже иду! — ответила я и бросилась вниз по лестнице. Отец, улыбаясь, ждал меня внизу у входной двери, как обычно в джинсах и легкой рубашке. У меня снова получилось, но только до поры до времени.

— Не забудь принтер, — предупредил он, вручая мне маленький футляр для камеры. — Я добавил в него бумаги и чернил, — сказал он, пока я перекидывала через плечо ремень, чувствуя себя виноватой. — Вполне достаточно, чтобы ты сделала столько фотографий, сколько захочешь.

— Ага, па, — ответила я и заглянула внутрь. — Сколько фотографий, ты думаешь, им понадобится? — Я даже не собиралась там быть. Как я собиралась объяснить, что ничего из этого не использовала? Но мне надо справиться с Кайросом сейчас, с Грейс или без. Если она действительно думает, что я в опасности, тогда она должна позвать Рона.

— Я тебя знаю, когда ты с камерой, ты не можешь удержаться. Считай это моим вкладом. Не облагаемым налогом! — пошутил отец, широко улыбаясь, и его улыбка как будто осветила продолговатое лицо. — И мне нравятся твои фотографии, — добавил он, обнимая меня на прощание. — Они понравятся и остальным. Ты выглядишь прекрасно сегодня. Ты была права. Фиолетовый — твой цвет.

Его выражение лица вдруг стало задумчивым, и он взглянул на грузовик Джоша. — У тебя с Барнабасом ведь все в порядке, правда?

Я резко остановилась. О, да-а.

— Пап, я говорила тебе, что мы с Барнабасом только друзья.

— Что-то многовато-то он только для друга тут околачивается, — заметил отец.

— Только друг, — твердо сказала я. — И он это знает. Я просто еду с Джошем сегодня. Это не имеет большого значения. Если нам повезет, то Барнабас придет, и мы будем на ярмарке вместе.

Кивнув, он опустил руку на мое плечо.

— Звучит так, как будто у тебя все под контролем, — и я подавила то, что можно было бы назвать истерическим смешком. — Повеселитесь сегодня.

— Обязательно, — ответила я. Моя тревога и чувство вины возросли. Я практически слышала песенку Грейс о том, как на свете лгунья жила, и на сковородку угодила она. — Спасибо за принтер и все остальное. — Я была такой плохой дочерью. Но он, по большей части, знал об этом, когда мама отправила меня к нему.

Отец шел за мной до крыльца, когда Джош вылез из грузовика.

— Привет, мистер Эй, — поздоровался Джош, махая рукой.

На нем были джинсы и футболка, но я видела его спортивную сумку на заднем сидении — полагаю, прикрытие для сегодняшнего выступления.

Просканировав небо на присутствие черных крыльев, я поспешно залезла в грузовик и захлопнула дверь, горя желанием побыстрее уехать. Харлей-колокольчик светился, и я наклонилась вперед, застегивая ремень безопасности.

— Грейс, для тебя я выгляжу нормально? — спросила я, вспомнив свою фотографию. — Я тонкая, то есть, прозрачная?

Гудение крыльев стало громче.

— Нет, ответила она, нависая надо мной. — А что?

Я открыла рот, чтобы все ей рассказать, но передумала, когда Джош открыл дверцу

— Позже.

Джош скользнул внутрь и искоса посмотрел на меня, захлопывая дверцу.

— Чувствуешь себя виноватой? — подколол он, видя мое беспокойство.

Закатив глаза, я скривилась.

— Джош, — начала я, пытаясь подобрать подходящее выражение, — от вещей, которые я вытворяла, когда мама думала, что я сплю, у тебя завьются волосы. — Он рассмеялся, и я продолжила: — В первый раз, когда я столкнулась с Кайросом, я умерла. Так что я немного нервничаю, ладно? — Я не собиралась рассказывать ему, что ночевала у его дома прошлой ночью после того, как он уснул. У парня должна быть гордость.

Джош посмотрел через плечо и задним ходом вырулил на улицу.

— Прости, — мягко сказал он.

Он медленно набирал скорость, направляясь в город, и на прощание я помахала рукой отцу, который стоял на крыльце. Если говорить прямо, мог бы он еще больше смущать меня?

— Эй, спасибо за смс-ку этим утром. Я видела черное крыло на рассвете. А ты?

— Ничего, — нахмурившись, он надвинул очки и повернул к парку Роузвуд. — Я рад небольшой передышке, но мы должны достать амулет Кайроса этим утром. Я больше не выдержу Грейс.

— Правда? — удивилась я, а ангел обиженно вздохнула.

— Я остался без горячей воды в душе прошлой ночью и уверен, что это сделала она. Интернет тоже не работал. А мой брат спотыкался всю долбаную ночь. Мэдисон, она сводит меня с ума.

От Харлей-колокольчика раздался звонкий смех.

— Джош порезался бы бритвой, если бы попробовал бриться без зеркала, а его брат собирался сделать что-то гадкое в Интернете, так что я испортила сигнал. И каждый раз, когда он чертыхался, я заставляла его спотыкаться.

Я взглянула на золотистый туман возле мягко покачивающегося колокольчика. Джош брился? Я поджала губы, когда вспомнила тот рухнувший светофор. Очевидно, что Грейс не против творить беспредел, если он менее ужасен, чем та проблема, которую ей казалось, она предотвращала.

— Ничего страшного не случилось вчера ночью, Грейс, — произнесла я, чтобы успокоить ее. — К полудню все будет прекрасно. Я задумалась об этом, о черных крыльях и глубоко вздохнула. — Джош в