Как ни крути – помрешь

притягивая, побуждая его приникнуть теснее. Меня толкнуло изнутри, кровь бросилась к коже, звеня по всему телу, а поцелуй Кистена становился крепче, обещал больше. Исходил этот звон не от шрама, и я притянула к шраму руку Кистена, чуть не ахнула, когда его пальцы коснулись почти незаметного бугорка соединительной ткани. Мельком вспомнилось руководство Айви о поведении на свидании, и вдруг я увидела его в совершенно новом свете. Бог мой, что только могу я делать с этим мужчиной.

Может быть, мне и нужен был опасный мужчина, подумала я, чувствуя, как поднимается во мне неукротимая эмоция. Это мог бы понять лишь тот, кто сам поступал неправильно. Да, мне тоже приходилось совершать сомнительные поступки, но все равно я оставалась хорошим человеком. Аесли Кистен может быть и хорошим, и плохим, может быть, и у меня получится?

И тут я бросила даже притворяться, будто думаю. Его рука ощущала мой пульс, я прильнула губами к его губам, осторожно проникла языком в раскрытые губы, зная, что нежная ласка большего добьется, чем требовательное прикосновение. Я нащупала гладкий клык, обернула его языком, лаская и дразня.

Кистен задышал быстрее и отдернулся.

Я застыла, когда вдруг перестала ощущать его рядом, и только кожа еще помнила жар его тела.

– Я без чехлов, – сказал он. Чернота набухала в его глазах, мой шрам пульсировал, предвкушая. – Так за тебя волновался, что не было времени их надеть… но я не… – Он вздохнул – нервно, прерывисто. – Господи, как ты хорошо пахнешь!

С бешено колотящимся сердцем я заставила себя отодвинуться на свое сиденье, глядя на Кистена и заправляя выбившуюся прядь.

– Прости, – сказала я, задыхаясь, чувствуя, как еще шумит кровь в ушах, во всем теле. – Я не хотела так далеко заходить.

Но ты вроде как сам меня спровоцировал.

– Не за что извиняться. Ведь это не ты забыла… чего забывать не надо.

С шумом выдохнув воздух, Кистен попытался скрыть выражение голода, желания на лице. А под этими эмоциями проглядывали благодарное понимание и облегчение. Я приняла его страшное прошлое, зная, что будущее может оказаться ничуть не лучше.

Не сказав больше ни слова, он включил первую скорость и тронулся с места. Я держалась за дверцу, пока мы не выехали снова на дорогу, радуясь, что ничего не изменилось – хотя все стало по-другому.

– Отчего ты так хорошо ко мне относишься? – спросил он задумчиво, набирая скорость и обгоняя попутную машину.

Потому что мне кажется, будто я тебя люблю? – подумала я, но пока еще не могла сказать такого вслух.

ГЛАВА ТРИДЦАТАЯ

Услышав тихий стук в дверь, я подняла голову. Айви бросила на меня предупреждающий взгляд, потягиваясь чуть ли не до потолка.

– Я открою, – сказала она. – Наверное, опять цветы.

Я откусила кусок от коричного тоста и промычала с полным ртом:

– А если еда, принеси ее сюда, ладно?

Айви вздохнула и вышла, сексуальная и непринужденная одновременно в своих обтягивающих спортивных штанах и в мешковатом свитере до середины бедра. В гостиной было включено радио, и я со смешанными чувствами слушала голос диктора, сообщающий о трагедии – взрыве судна этой ночью. И даже вставили запись, когда Трент всем рассказывает, как я погибла, спасая ему жизнь.

Действительно странно, думала я, вытирая пальцы от масла. К нашей двери все приходили и приходили. Приятно было знать, что по мне будут горевать – я даже не подозревала, что значу что-то для стольких людей. Конечно, когда я вылезу на свет божий и объявлю, что я жива, будет не больно красиво – не встану же я у алтаря раздавать обратно все, что принесли? Хотя если быя умерла сегодня, то ушла бы в могилу, зная, кто мне друг. Здорово похоже на ощущения Гека Финна.

– Да? – разнесся по церкви настороженный голос Айви.

– Это Дэвид. Дэвид Хью, – ответил знакомый голос, и я, проглотив последний кусок тоста, побежала в передние залы церкви. Мне дико хотелось есть, и я думала, уж не подсыпала ли мне Айви «бримстона» в кофе, пытаясь мобилизовать резервы моего тела после этого купания в речке.

– А это кто такая? – услышала я недружелюбный вопрос Айви, входя в святилище и увидев ее с гостями у дверей. Луч заходящего солнца косо проникал внутрь мимо их ног.

– Я его секретарь, – ответила, улыбаясь, подтянутая женщина, стоящая рядом с Дэвидом. – Можно нам войти?

Я широко раскрыла глаза:

– Стоп-стоп-стоп! – сказала я, взмахивая руками в жесте протеста. – Я не могу за вами двумя присматривать и при этом Ли скрутить.

Дэвид оглядел мой домашний свитер и джинсы, и видно было, как в его глазах мелькают цифры моей оценки. Взгляд задержался на моих подстриженных волосах, только сегодня временно выкрашенных в каштановый, как предложил он по телефону.

– Миссис Эйвер с нами не поедет, – сказал он и одобрительно кивнул головой в неосознанном жесте. – Разумно будет, если твои соседи увидят, как я приехал с женщиной и уехал с женщиной. У вас приблизительно одинаковые фигуры.

– А!

Идиотка. Как я сама об этом не подумала? Миссис Эйвер улыбнулась, но видно было: она тоже подумала, что я идиотка.