– Отлично, – сказал он с грубоватым восхищением. – Хотя ты ж с ним не спала.
– Вообще-то спала, – ответила я, когда он открывал мне дверь.
Он резко посмотрел на меня с выражением внезапного отвращения. Из церкви донеслись приглушенные возгласы:
– Да ты, блин, шутишь, на фиг? Она? Быть того ни фига не может!
Я прижала пальцы ко лбу. Хорошо он хотя бы при мне так не выражается. Я посмотрела на Дэвида, с которым меня разделяла дверь.
– Межвидовые связи тебе не нравятся? – спросила я ровным голосом.
Он ничего не ответил. Стиснув зубы, я сказала себе, что пусть он думает, что хочет. Я не обязана жить по его стандартам. Такое очень многим не нравится. И очень многим глубоко на это плевать. С кем я сплю – никакого отношения не имеет к нашему профессиональному партнерству.
С еще более мрачным настроением я села и закрыла дверь раньше, чем он успел бы это сделать. Щелкнула ремнем безопасности, Дэвид сел за руль и поехал. Я не сказала ни слова, пока он выезжал на дорогу, ведущую к мосту. Запах его одеколона был удушлив, и я приоткрыла окно.
– Ничего, что тебе придется действовать без амулетов? – спросил Дэвид.
В его голосе не было ожидаемого отвращения, и я на это обратила внимание.
– Мне приходилось действовать без амулетов, – сказала я. – И я надеюсь на Айви, что она мне их привезет.
Он не повернул головы, но в уголках глаз собрались морщинки.
– Мой прежний партнер никогда не выходил без амулетов. Я над ним смеялся, когда мы шли на дело, а у него на шее висели три-четыре погремушки. «Дэвид, – говорил он, – вот это – чтобы видеть, когда врут. Вот это – чтобы видеть, когда они под маской. А вот это мне сообщает, нет ли у клиента в ци такого запаса энергии, который уже готов нас разнести в клочья».
Я посмотрела на него, несколько смягчившись.
– Ты не против работать с колдунами?
– Не против. – Он убрал руку с руля, переезжая рельсовые пути. – Его чары избавили нас от кучи неприятностей. Но я не мог бы тебе сказать, сколько раз он перебирал амулеты в поисках нужного, когда старый добрый крест устаканил бы все куда быстрее.
Мы переехали через мост в Цинциннати, и здания замелькали мимо, скрываясь позади. Предрассудки у него, значит, проявляются, только когда дело касается секса. Тогда еще жить можно.
– Я не совсем беспомощная еду, – сказала я, потеплев. – Если надо, я могу воздвигнуть вокруг себя круг защиты. Но на самом деле я – колдунья земли. Из-за чего могут возникнуть трудности, потому что тяжело взять кого-то, если ты не владеешь его магией. – Я состроила гримасу, которой он не видел. – Но опять-таки мне ни за что не одолеть Саладана в магии лей-линий, так что можно даже и не пытаться. Я его возьму либо чарами земли, либо ногой в живот.
Дэвид плавно затормозил на красный. Проявляя первые признаки интереса, он обернулся ко мне.
– Я слыхал, ты взяла трех наемных убийц – лей-линейщиков.
– Ах, это… – Мне еще полегчало. – Я тогда помогала. Работало ФВБ.
– А Пискари ты брала сама.
Светофор переключился, и я с удовольствием отметила, что – Дэвид не стал подползать к впередистоящей машине, а подождал, пока она поехала.
– Мне помог начальник охраны Трента, – призналась я. – Он его только отвлек, – тихо сказал Дэвид. – А ножкой от стула его оглушила ты.
Стиснув колени, я повернулась к нему лицом:
– Откуда ты узнал?
Он шевельнул желваками на скулах, но глаз от дороги не оторвал.
– Говорил сегодня утром с Дженксом.
– Что? – воскликнула я, чуть не стукнувшись головой об потолок. – Как он? Что он сказал? Ты ему сказал, что я прошу прощения? Он будет со мной говорить, если я позвоню?
Дэвид покосился на меня, и я затаила дыхание.
– На последний вопрос ответ отрицательный. Он очень расстроен.
Я плюхнулась на сиденье, взволнованная и встревоженная.
– Ты должна сказать ему спасибо, если он еще когда-нибудь станет с тобой говорить, – напряженно произнес Дэвид. – Он чертовски хорошего о тебе мнения, и это – основная причина, почему я не пошел на попятный насчет взять тебя к Саладану.
У меня внутренности свело судорогой:
– Что это значит?
Он помолчал, пропуская какую-то машину.
– Ты его обидела недоверием, но он слова о тебе плохого не сказал и даже заступился за тебя, когда я сказал, что у тебя ветер в голове.
У меня горло свело спазмом, я отвернулась к окну.
