огненный шар блюющей смерти. Потому что на мне сидела Брук.
— Боже мой! — ахнул Оливер, перекрывая звуки рвотных спазмов от колдуньи, скорчившейся в углу. — Ты чувствовала, сколько из нее вышло? Она же дом могла с землей сравнять!
Я шумно перевела дыхание, когда Брук с меня слезла, и увидела перед собой грубые ботинки Оливера.
— Такой черной ауры, как у нее, я никогда не видел, — сказал он презрительно, и я ойкнула, когда Брук подсунула ногу мне под ребра и перевернула меня. Надо мной склонились три лица: Брук, Оливер и самый молодой, горбоносый, который снова был в сознании и сам держал голову. Что-то едва заметно мелькнуло в высоких окнах, и я закрыла глаза. Джакс. Ник знает, что здесь произошло, и палец о палец не ударил, чтобы мне помочь. Все тот же старина Ник.
— Оливер, будь добр, сними с Аманды заклятие, — распорядилась Брук, беря ее за руку. — И посмотри, как там Вайатт заодно. Не понимаю, почему ты воспользовался лей-линейной техникой. Это не твоя сильная сторона.
— Потому что ты настояла на проведении этой акции так близко к океану, где моя магия не действует, — огрызнулся он.
— Какая теперь разница? Мы ее взяли.
Интересно, подумала я, наконец-то вытолкнув кляп изо рта.
— Едва-едва, — ответил Оливер, а Брук выгнула брови и шевельнула меня носком туфли под ребра. — Мне это не нравилось и теперь тоже не нравится, — продолжал он. — Могла случайно оказаться демоном.
— Не будь дураком, она не демон, — ответила Брук. — Всего лишь колдунья. Глупая колдунья, которая думала, что может то, чего не может. И вообще, демонов вызывать не запрещено законом.
— А надо бы запретить.
Оливер все еще шумно дышал от усилий, на лице у него выступил пот.
— Я думаю, репортеры сильно раздули ее репутацию. — Брук рассматривала меня, как жука на булавке. — Она ни одного заклинания не сотворила. А у нее была и возможность, и мотив.
— Тот чернокнижник вызвал ее именем демона, — возразил Оливер, внимательно глядя в глаза колдуна, которого я отправила в нокаут. Потом хлопнул его по спине в знак поддержки.
— Это он сказал, что вызывал именем демона, — ответила Брук. — Мог соврать, заплатить нам деревянным золотом.
Невидимая мне Аманда прохрипела между двумя рвотными спазмами:
— Оливер, пожалуйста, сделай что-нибудь!
Оливер с задумчивым лицом и горбоносый колдун пошли помогать Аманде и Вайатт, оставив меня наедине с Брук. Я смотрела на нее со злобой. Когда она снова шевельнула меня носком туфли, замычала.
— Колдунья круг ковена не сломает, хоть сколько у нее телефонов будет, — прошептала она с почти голодным видом. — Нет, Рэйчел, есть в тебе что-то особенное.
— Я тебе сделаю что-то особенное и в задницу тебе засуну! — буркнула я, ощущая собственную беспомощность.
Брук поджала губы и перевернула меня на живот. Я тут же перевернулась обратно, но она вынула телефон у меня из кармана. Я замерла, услышав голос Айви, которая грозилась меня убить, если я немедленно не отвечу. На мой гневный взор Брук нагло ухмыльнулась и закрыла телефон, прервав связь, а потом сунула его себе в карман. До меня донеслись звуки речитатива, и Аманду наконец-то перестало рвать.
Брук наклонилась пониже, чтобы перевести меня в сидячее положение, тихо спросив при этом:
— Отчего ты не вызвала своего демона? Ты это умеешь, я видела на тебе копоть.
Я задрала подбородок:
— Я не черная колдунья! — Резкий рывок за руку прервал мои возражения. — Ой! Нельзя ли поосторожнее?
Я сидела, а они возвращались, окружая меня, — суд, с которого мы начали. Никто не будет знать. А со временем никому и дела не будет.
— Рэйчел Морган! — торжественно начала Брук, и я знала, что момент настал. — Настоящим тебе предлагается выбор между магической кастрацией и невозможностью иметь детей — или же вечным заключением в Алькатрасе.
Я смотрела на них с негодованием.
— Вы все мерзавцы. Все.
Я ойкнула, когда Вайатт меня перевернула, дыхание вырвалось из легких. Отбросив волосы с глаз, я смотрела сердито и зло.
— Значит, Алькатрас, — заключила Брук, очень довольная.
Глава шестая
Отопление было включено и должно было разгонять сырой холод помещения с низким потолком, где мы ели, но все равно меня знобило. Согласно часам над шлюзом, отделявшим нас от кухни, был полдень, но по моим внутренним часам было уже три, и я была голодна. И яичница передо мной тоже мне в рот не попадет. С виду она вполне хороша, но в ней сера, от которой у меня будет мигрень. Пахло здесь забавно — смесь дохлой рыбы и гниющего красного дерева.
В мрачном настроении я взяла кусочек тоста, подумала, что у масла какой-то странный вкус, оставила. Соли, что ли, мало?
Чуть не вытерла руки о жесткие оранжевые штаны, но в последний момент передумала — неизвестно, когда дадут новые, — и просто облизала пальцы. Напротив меня сидел мой сосед сверху — мрачного вида колдун, не замечающий меня. Он макал тосты в кофе и ел. Слева сидела Мэри — мы с ней познакомились, разговаривая через стену, и когда я ее впервые увидела, это было потрясение: женщина оказалась худа, как скелет. Моим соседом справа был средних лет мужчина, не говорящий ни слова. Остальные все разговаривали. Алькатрас — учреждение не слишком большое, и какое-то… домашнее. Может быть, потому что мы на острове без лей-линий, окружены соленой водой. И путей отсюда нет.
Я недовольно отодвинула поднос и взяла пластиковую кружку с кофе. Сюда я попала полуночным пароходом, который привез вместе со мной партию консервов. А я была прикована к шесту посередине судна. Меня поставили под соленый душ в большом пустом помещении — как будто само по себе пребывание на острове среди соленой воды не уничтожит любые чары, — отполоскали пресной, обыскали, отвели, посплетничали на мой счет и выдали мне новую ленту заговоренного серебра, подписанную моим именем. Облегчением было оказаться в собственной камере, в изнеможении провалиться в сон за несколько часов до общего отбоя. Чувствовала я себя, как пойманная собака в приюте. И как у собаки, был у меня страх, что хозяин за мной не придет. Я надеялась, что вызовет меня Керн, а не Ал. Сама я его не могла позвать себе на помощь, потому что на мне было заговоренное серебро, но он меня — мог. Оставалось верить, что кто-нибудь меня да вызовет.
По крайней мере я пепел кремации с себя смыла.
Мэри толкнула меня локтем, и я моргнула, увидев у нее дырку вместо зуба.
— Значит, ты слыхала про еду? — спросила она, глядя на мой поднос, отодвинутый к середине.
— В смысле? — спросила я, оторвавшись от кофе.
— Они туда подсыпают, — ответила она, и мужик напротив пожал плечами, продолжая поглощать пищу.
Я не стала глотать. Держа кофе во рту, смотрела на них обоих, гадая, правда это или тюремная легенда. Здоровенный мужик напротив ел с удовольствием, но у Мэри был такой вид, будто она ничего много лет в рот не брала.
— Подсыпают! — убежденно сказала она, сделав большие глаза. — Аминокислоту такую, которая связывает рецепторы у тебя в мозгу и не дает творить магию, если слишком много съешь.
