верность друзьям и решимость больше не рисковать теми, кого я люблю.
Он нашел мою руку, и я сжала его ладонь.
Я не допущу, чтобы сожгли дом Дженкса и перебили его детей. Я на все пойду. И Пирс это знал.
Крепко сжав мне пальцы, он отвернулся.
— Госпожа эльф! — сказал он Кери спокойно и решительно. — Изощрены ли вы в искусстве заброса?
Кери резко и быстро вдохнула, ее дикий взгляд стал еще более свирепым.
— Да, — ответила она, гордо выпрямляясь.
Заброс — это как сеть, которую нужно плести нескольким заклинателям одновременно, но если обычная сеть предназначена для сковывания противника, заброс еще содержит какое-нибудь разрушительное заклинание. Делается это редко, потому что работа хитрая и слишком легко упустить заклинание на свободу.
— Знаете ли вы заклинание, сжигающее даже тех, кто обладает аурой?
У меня колени подкосились. О господи, только не это!
— Это черная магия! — Я оттолкнула от себя руку Пирса. — Это же убийство!
Кери посмотрела на меня долгим взглядом и ответила Пирсу, не отводя глаз:
— Знаю.
Я с яростью обернулась к Пирсу, к Дженксу, выстраивавшему свою семью перед последним штурмом:
— Нельзя их жечь живьем! — заорала я.
Кери нахмурила брови.
— Нас двое. Чтобы забрасывать отсюда без риска, нужны трое.
— Нас трое, — возразил Пирс. — Один создает, другой защищает, третий определяет.
Последнее было адресовано мне, и в глазах Пирса мелькнуло воспоминание о давнем трудном решении.
— Я не буду сжигать весь свой сад и всех, кто в нем находится! Там Дженкс летает!
— Под землей никто не пострадает, — возразила Кери.
— Я сказала «нет»! — отрезала я, но глаза Айви умоляли меня сказать «да».
— Тогда погибнет Дженкс и вся его семья, — предупредила Кери.
Я стояла, разрываясь от досады. Вот прямо сейчас я ее ненавидела, хотя совершенно незаслуженно.
Пирс притянул меня к себе. Различие между гордым презрением Кери и его сочувствием до боли просто поражало.
— Ты — определяющая, — тихо сказал он. — У тебя получается круг шире и мощнее, чем у любого другого. Сделай такой, чтобы он охватил весь сад. Я буду предохранителем, не дающим магии обратиться против нас. Все, что будет между моим кругом и твоим, внешним, попадет под мгновенную вспышку жара.
Я посмотрена на мою церковь, увидела ее обгорелой и разрушенной. Своими руками ее сжечь?
— Деревья, сад! — прошептала я.
Кери отвернулась от подлетающих фейри, не скрывая своего нетерпения и заставляя меня чувствовать себя дурой.
— Сгорят листья. Корни пустят новые побеги. Церкви твоей жар ничего не сделает, только паутину повыжжет. Даже Биса не тронет. Рэйчел, Дженкс долго не выстоит против такой орды! Вырежут его и всю его семью! Отчего ты медлишь?
Оттого что это — черная магия. Колдовство, проходящее сквозь ауру и сжигающее заживо, колдовство может быть только черным. Я стану черной колдуньей. Все, что про меня говорили, станет правдой. Но стоять в пузыре и смотреть, как Дженкса и детей собьют и зарежут…
— Другого выхода нет, Рэйчел, — сказал Пирс, и я обезумела. Из-под защиты круга я слышала, как Дженкс выкрикивает детям последние команды. Они не бросятся врассыпную, будут стоять до последнего. Испуганные глаза Айви смотрели с мольбой. Другого выхода нет.
Не говоря ни слова, я закрыла глаза и поставила неначерченный круг пошире того, что на Фаунтейн- сквер. Ощутила, как он взметнулся вверх, окружив церковь, дворы при ней, кусок кладбища.
Сколько под него попало? Сколько их погибнет?
Я забрала у Пирса руку.
— Дженкс! — крикнула я, чувствуя, как шумит кровь от взятой из линии силы. — Под землю!
Резкий свист заставил меня открыть глаза и увидеть поток уходящих в пень крылатых пикси. Фейри, сломав строй, погнались за ними быстрее, чем казалось возможным. Факелы окружили дом Дженкса язычками пламени, трое фейри бросились в оставленную без защиты дверь. Дженкс, доверившись мне, дал противнику возможность перенести бой прямо в его дом.
— Я поведу, — сказала Кери, взяв меня за руку. Пирс взял за другую — осторожно, потому что она пришлась на его обожженную ладонь. Находясь в безопасности пузыря, поставленного Пирсом, Кери связала волю каждого из нас воедино, и аура ее заклубилась, прижимаясь к моей с ощущением шелка и запахом солнца.
Меня пробрала дрожь, а Пирс расширил свою ауру, укрепив поставленный им круг, защищая нас и сливая ее с аурой Кери, чтобы ее магия могла пройти наружу. Я так ауру сместить не могла бы. Такая изощренная магия мне не по плечу, и Кери улыбнулась озорной улыбкой, обрадовавшись встрече с коллегой столь же искусным. Она была похожа на богиню плодородия — с выпяченным животом и исходящей от нее силой. Пирс рядом с ней смотрелся темным и мужественным, сильным, и мысли его были в прошлом и в настоящем одновременно. А я в полном отчаянии стояла между ними. Готовая сплесни черное проклятие ради спасения жизни Дженкса.
Кери прервала распев, и я, ощущая тяжесть ее взгляда, проглотила слюну и выпустила зажатую энергию, пустив ее перетекать между нами, устанавливать равновесие.
Пирс втянул с шипением воздух сквозь зубы, рука его судорожно сжалась. Ни я, ни Кери ничего не сказали, но подождали, пока он кивнул, приняв наш уровень силы. Это было совместное заклинание, и я ощущала на вкус, как мы трое сливаемся воедино: горечь металла и пепла, пушистый осадок солнца и пыльцы, холодная острота открытой воды под зимним ветром. Вода под зимним ветром — это была я. Я собиралась убивать магией. Нет, должен был быть иной выход.
— Прекратите! — шепнула я, и мысли Пирса обернулись вокруг моих мыслей, удерживая их сосредоточенными на работе.
— Не сходи с пути, — сказал он, не сводя с меня пристально-жутких глаз. — Держись.
— Каждый убивает, чтобы жить, — шепнула Айви, и меня обдало вампирским ладаном, тут же унесенным прочь.
Но не я. У меня болели пальцы от хватки Кери, отказывающейся их отпустить.
— Accendere! — победно выкрикнула она, завершая проклятие.
Пошатнувшись, я выдернулась, но было поздно. Как оглушенная, почувствовала я, что черное проклятие раскаленным ножом вырывается из моего мозга, прожигая в нем знание. Кери ахнула, запрокинула голову — это проклятие вырвалось из пузыря, поставленного Пирсом. Будто в замедленной съемке, я следила за ним лентой мысли, и первые щупальца серебристого жара нашарили границы, поставленные мною, расширяясь и заполняя пространство, проползая по внутренней стороне купола, взбираясь на деревья, и листья сворачивались на ветках, задымилась земля, пар пошел над нею, обозначая контуры расширяющегося проклятия.
Все будет сожжено, что над землей.
Каждый убивает, чтобы жить, отдалось у меня в мозгу.
Но не я.
В панике я бросилась прочь от Пирса и Кери, ударилась телом в пузырь Пирса, уставилась в ужасе на них двоих.
— Нет! — заорала я и потянулась к проклятию. Я видела его создание. Я могу его отозвать.
— Рэйчел! — окликнула меня Кери, широко раскрыв глаза. Она уловила какое-то изменение.
Пирс уставился на меня:
