— Доброе утро, — сказала вампирша.
Рейя поднялась и пересекла комнату, усевшись у моих ног.
Трудно сосать и говорить одновременно, так что я просто кивнул. Мне было важнее утолить свою жажду, чем болтать с этой чужачкой, затесавшейся в нашу компанию. Пусть даже мы с ней и трахались вчера. Я выкинул опустевший пакет и мусорную корзину и потянулся за следующим. Оливия села в гробу Уильяма, скрестив ноги, она все еще выглядела осунувшейся и бледной. Я поймал себя на том, что сравниваю ее с Конни. Английская цыпочка казалась слишком хрупкой, особенно на фоне той Конни, какой я видел ее и своем сне. О-о!..
Я схватил третий пакет и тут почувствовал головокружение. Оно возникло так неожиданно, что я пошатнулся — и внезапно осознал, что делаю. Наливаюсь человеческой кровью и думаю о сексе с женщиной из своего сна. На самом деле никакой Конни не было, не так ли? И уж точно она не принадлежит мне — во всяком случае, пока что.
Все это может стать твоим…
Я отлепился от пакета, разорвал его, вылил остатки крови к стакан и предложил Оливии.
— Как тебе спалось? — спросил я, утирая губы рукавом рубашки. Яркие картинки недавнего сна по- прежнему неотступно преследовали меня.
Оливия взяла стакан и сделала глоток. Ее губы тут же окрасились алым, и я вздрогнул. Нет, определенно нужно взять себя в руки.
— Замечательно. Никаких сновидений. — Она выпрыгнула из гроба и шагнула ко мне. — А тебе?
Я не собирался отвечать на вопрос, но, раздумывая, как бы половчее перевести разговор на другую тему, внезапно ощутил запах Оливии. Она пахла Уильямом — наверное, потому, что спала в его гробу. Это знакомое и приятное воспоминание о моем создателе коснулось меня, как дружеская рука, обнявшая за плечи. Но едва я успел осознать это, резкая боль обрушилась на меня как удар в живот от Эвандера Холифилда в девятом раунде. У меня перехватило дыхание.
— Что с тобой? — спросила Оливия, подходя ближе.
Я поднял руку, отстраняя ее.
— Ничего, все отлично, — с трудом сказал я и скорчился на диване, обхватив руками голову. — Слишком много выпил.
Рейя подошла и села рядом, положив голову мне на колени. Я провел ладонью по ее светлой мягкой шерсти, борясь с желанием вскочить и убежать со всей возможной скоростью. Куда-нибудь… неважно куда, лишь бы подальше отсюда.
— Добрый вечер, — послышался голос Мелафии.
Я поднял взгляд. Мелафия выглядела как-то странно, будто решила уподобиться своим предкам- туземцам. Босиком, но на пальцах ног сверкали золотые и серебряные кольца. Слои тонкой прозрачной голубой материи разной длины являли собой подобие юбки, а блузка со шнуровкой на груди была ярко- красной. Черная паутина шали обволакивала ее плечи, среди нитей мерцали бусины, вспыхивающие, как темные звезды, при каждом вздохе жрицы вуду. Свои чудесные волосы она превратила в бесформенную слипшуюся массу с вплетенными в нее костями и раковинами. Мелафия излучала силу, которую способен почувствовать только мертвец.
Мертвец. Должно быть, речь обо мне.
— Пойдем, — сказала она тоном, не допускающим возражений. — Нам нужно приготовиться.
Уильям
Со второй попытки Ридреку удалось столкнуть камень с моей груди. Я с трудом сделал несколько глубоких вздохов и попытался сесть, чувствуя, как моя сила мало-помалу возрастает. Не потому, что я освободился от камня. Из-за Верма.
Ридрек отвел свежеиспеченного вампира на первую охоту сразу после захода солнца, и мы оба, Верм и я, стали немного сильнее. Еще одна оторванная голова украсила нишу, облюбованную Ридреком в качестве полки для трофеев. Мне было недосуг выяснять, кто оказался злополучным донором. В бурю порт не выбирают, как говаривали в дни моих морских приключений. Трудно быть разборчивым, когда ты настолько слаб, что вот-вот развалишься на части, так и не отомстив ненавистному врагу.
А я отомщу. У меня накопился слишком большой счет к своему создателю — от убийства моей семьи до пожара в доме Элеоноры. Часы начали тикать в тот миг, когда Ридрек освободил меня. Дай только выбрать момент.
Верм, мой новый отпрыск, сидел на одной из устланных костями плит. Его волосы, прежде выкрашенные в лиловато-черный цвет, приобрели свой природный светло-русый оттенок и светились здоровьем. С кожи исчезли все юношеские прыщи. Мускулы на тощем, все еще угловатом, теле приобрели некоторый рельеф. Я наблюдал, как Верм лениво выковыривает камушки из стены и швыряет их в воду. Каждый бросок сопровождался неприятным всплеском. Ящерицы проскальзывали в пещерки новообразованных дыр.
— Ну, хватит! — приказал Ридрек, и Верм немедленно посмотрел на него.
— Кажется, он принадлежит больше тебе, чем мне, — сказал я, признавая неприятную правду.
— А чего же ты ожидал? Похвал и наград? После того, как ты вставлял мне палки в колеса при любой возможности?
— Надежда умирает последней.
— Надежда? — Ридрек фыркнул. — Ты и впрямь глупец. Я уже отказался от попыток убедить тебя в чем бы то ни было. Сегодня придет конец всем твоим планам… и тебе самому. Жаль, Элджера нет с нами. Пожалуй, мне не стоило торопиться. Я получил бы несказанное удовольствие, убивая его у тебя на глазах.
Я отвернулся от Ридрека и отдал беззвучный приказ Верму.
Подойди и пожми руку своему создателю.
Во взгляде вампира-неофита скользнуло удивление. Он поднялся, отряхнул одежду и направился ко мне. Я протянул руку, и Верм потянулся к ней.
Ридрек ударил, прежде чем наши руки встретились. Он схватил Верма за шею и швырнул его на камни. Я ощутил панический страх своего отпрыска.
— Я оторву тебе голову и скормлю кровь собакам!
Мое горло сжалось, ощутив хватку Ридрека на шее Верма.
— Ты не двинешься с места и не издашь ни звука, пока я не разрешу. Или не хватает ума понять, кто здесь отдает приказы?!
— Он тебя не убьет, — прошептал я. — Ты ему нужен.
Верм попытался ответить, но только закашлялся. Ридрек толкнул его к двери, потом схватил кучку ближайших человеческих останков — горку истлевшей одежды и костей — и кинул в сторону Верма.
— А теперь иди и делай то, что я тебе велел!
Несколько секунд Верм стоял неподвижно, точно оглушенный. Очевидно, он постепенно осознавал свое место в пищевой цепочке вампиров.
— Пошел!!! — заорал Ридрек.
Мой новый отпрыск отряхнул пыль мертвецов со своей кожаной куртки, вспомнил, как надо передвигать ноги, и кинулся вон из склепа.
Джек
Мелафия отвела нас в подземный коридор, к стене с алтарями. Все тринадцать были вычищены, появились новые свечи и свежие цветы. Здесь стояли миски с едой и лежали подношения — павлиньи перья, африканские бусины и раковины. Я почувствовал острый запах ямайского рома и теплой куриной
