поиск никаких результатов не дал. Саперы разрыли все подозрительные места на глубину до семидесяти пяти сантиметров — глубже гитлеровцы МЗД до сих пор нигде не ставили.
Осмотрев здание, Болтов приказал в центре его отрыть шурф на глубину двух метров.
— Ничего там нет, почти на метр копали, — заметил Александров, однако тотчас же приказал сержанту и двум солдатам приступить к работе.
Когда глубина шурфа достигла двух метров и стали проверять щупом, послышался металлический звук. Вскоре откопали две пятисоткилограммовые авиационные бомбы с взрывателем «Ягд-Федер-504».
Всего в городе Ново-Белица было обнаружено двенадцать мин замедленного действия. Они могли взорваться в любое мгновение в течение двадцати одних суток, на которые были рассчитаны «ягд- федеры».
Трудно даже представить те колоссальные жертвы и разрушения, которые принесли бы эти мины, если бы их вовремя не обнаружили и не обезвредили советские саперы.
Обезвреживая мины замедленного действия, саперы 8-го гвардейского батальона ежесекундно рисковали жизнью. Ведь каждая мина могла иметь ловушку. Малейшее неосторожное движение — и взрыв. А сколько они вложили энергии и труда, отыскивая и обезвреживая мины! Выбросили тысячи кубометров грунта, вскрыли сотни квадратных метров различных полов, в том числе и железобетонных.
За отвагу и высокое воинское мастерство большая группа саперов, разминировавшая город Ново- Белица, была награждена орденами и медалями. Начальник инженерных войск фронта генерал А. И. Прошляков в своем приказе объявил благодарность всему личному составу 8-го гвардейского батальона специального минирования.
В Ново-Белице мы впервые столкнулись с относительно широким использованием противником мин замедленного действия. Раньше в полосе действий 1-го Белорусского фронта этого не наблюдалось.
А бои тем временем уже шли на ближних подступах к Гомелю. Командование бригады предполагало, что противник может заминировать все уцелевшие крупные здания и в этом городе. В таком случае нашим саперам предстояла большая работа…
Командиру 8-го гвардейского батальона предложили заранее наметить план разведки и разминирования Гомеля. Получив это приказание, подполковник Пергамент собрал офицеров батальона. Надо было довести до них поставленную командованием задачу, посоветоваться, как лучше ее выполнить.
«Если гитлеровцы узнают, что мы обезвредили все их мины в Ново-Белице, то начнут применять новые приемы установки. А надо сделать так, чтобы фашисты работали по-старому», — сказал, выступая на совещании, заместитель командира батальона по технической части гвардии капитан М. Ш. Меламед.
Его заявление было встречено с недоумением, а кое-кто начал даже отпускать ядовитые шуточки: «Может, попросить об этом фрицев?»
Капитан разъяснил, как скрыть наш успех в обезвреживании мин замедленного действия, показать противнику, что его методы установки не раскрыты и можно действовать по-старому.
Предложение Меламеда было принято, приступили к его осуществлению. Около разминированных зданий уложили взрывчатку, промасленную ветошь, шашки с дымовой смесью, бочки с мазутом и керосином. Самим же зданиям придали вид разрушенных.
Дней через восемнадцать — двадцать после освобождения Ново-Белицы над городом стали появляться фашистские самолеты-разведчики «Фокке-Вульф-189».
Очевидно, они были посланы для проверки действия гитлеровских «адских машин» и фотографирования ожидаемых результатов взрывов.
Наши саперы один за другим начали подрывать заряды, имитирующие срабатывание мин замедленного действия. Над городом поплыли клубы дыма. Все это, конечно, фиксировалось фотоаппаратом «фокке-вульфа».
Трудно определенно утверждать, удалось ли нам обмануть врага. Однако никаких новшеств по части установки мин всех типов впоследствии не было обнаружено.
В Гомель саперы-разведчики 8-го гвардейского батальона специального минирования вошли на рассвете 26 ноября 1943 года вместе с передовыми частями 11-й армии.
Город представлял собой печальное зрелище. Большинство деревянных зданий было сожжено. На пепелищах сиротливо торчали закопченные печные трубы. От многих кирпичных зданий остались лишь груды развалин.
Еще при разминировании Ново-Белицы нам удалось узнать, кто здесь устанавливал МЗД. Об этом рассказали местные жители и военнопленные. Это делала специальная гитлеровская саперная группа «Зондеркоманда-29». Ездила она на тяжелом грузовике с кузовом, прикрытым камуфлированным брезентом. Войдя в Гомель, разведчики капитана Болтова расспросили жителей, не встречали ли они такую машину. Выяснилось, что за два-три дня до отхода гитлеровцев ее видели у здания государственного банка, театра имени М. И. Калинина и у школы № 27. В первую очередь решили проверить именно эти объекты. Почти одновременно приступили к поиску мин и в других крупных зданиях.
Первый день поисков ничего не дал. Но саперы действовали настойчиво, проверяя каждый квадратный сантиметр. И вскоре поступили доклады об обнаружении мин замедленного действия.
Однако командиры групп, прибывшие после осмотра Дома специалистов и Дома коммуны, самых больших зданий города, доложили:
— Никаких мин не обнаружено!
Трудно было поверить, что фашисты их не заминировали. Скорее всего, наши саперы плохо искали мины или противник применил какую-нибудь хитрость. Дорога была каждая минута. На полное разминирование Гомеля командование давало довольно жесткий срок — всего одну неделю.
На помощь нашим минерам в Дом коммуны направился капитан М. П. Болтов, а в Дом специалистов — капитан М. Ш. Меламед.
Командир группы в Доме коммуны лейтенант В. Пашков доложил:
— Товарищ капитан! Работаем вторые сутки. Мин не обнаружено!
Болтов обошел все подвальные помещения. Опытный минер чувствовал: где-то в здании должна находиться мина. Неумолимо постукивает ее часовой механизм, с каждым мгновением приближающий время взрыва. Но где же мина заложена? Из опыта Болтов знал, что фашисты всегда стараются полностью вывести из строя здание или же нанести ему наибольшие повреждения. С таким расчетом они обычно и ставят мины.
Значит, скорее всего, рассуждал Михаил Павлович, они поставили мины в центре здания, напоминавшего в плане букву «П», и в крыльях. Именно здесь и надо рыть шурфы.
Предположение Болтова оправдалось. В правом крыле здания на глубине трех с половиной метров были обнаружены две огромные, выше человеческого роста, тысячекилограммовые авиационные бомбы. Взрыватель с часовым механизмом был установлен на предельный срок взрыва — 21 сутки.
Дальнейшие поиски в этом доме никаких результатов не давали. Снова и снова прощупывается каждый квадратный сантиметр подвала. Никаких результатов! Приближается возможный срок взрыва мин… Поиск прекращается. Саперы уходят из здания. Выставлено оцепление. Тянутся последние томительные дни. Неужели немецкие саперы из «Зондеркоманды-29» оказались хитрее наших специалистов? Неужели допущен брак в работе?
Но вот прошло три недели после ухода гитлеровцев из города. Взрыва нет! Значит, здание можно заселять.
Не увенчался успехом вначале и поиск в огромном двухсотквартирном Доме специалистов.
Опытные саперы из роты капитана Будко мин не обнаружили. Приближался возможный срок взрыва. Нужно было выводить людей из здания. Тогда к командиру роты обратился ветеран батальона старший сержант Васюков:
— Товарищ капитан, хлопцы моего взвода просят еще на сутки оставить их в здании. Не может быть, чтобы фашисты его не заминировали.
Получив разрешение, отважные саперы-добровольцы начали вторично исследовать каждый уголок здания.
Уже на исходе суток разгребли кучу угля в подвале и заметили, что бетонные плиты пола недавно поднимались. Когда на этом месте отрыли шурф, обнаружили взрыватели замедленного действия и заряды
