– Ты домогался женщины ближнего своего, а это все равно нарушение заповеди, – не сдавался Брэд. – И если по-честному, тебя надо приговорить к высшей мере наказания. Не надо было мне вытаскивать тебя из болота. – Он помолчал. – Марти, подвинься ко мне, похоже, тебя просто тянет в трясину.
Судья Лак проявил великодушие. Я опять тонул, а он, видимо, предпочел продолжать судебное разбирательство.
– Прошу вас, ваша честь, продолжайте! – произнес я с сарказмом в голосе, подвинувшись к нему.
Он оставил мой сарказм без внимания, а может, просто не понял.
– Переходим к рассмотрению смягчающих обстоятельств. Ты заслуживаешь снисхождения, потому как в трейлере ты проявил милосердие ко мне, хотя вполне мог пристрелить меня из своей пушки. Не пристрелил, но рукояткой нанес мне физическое увечье, саданул меня по голове. Далее, ты по доброй воле сообщил мне ценную информацию, касающуюся моей личной жизни. Оказывается, у меня есть дочь… Ё-мое, до сих пор не верится!
– Следите за своим языком, ваша честь! – съязвил я.
– Да пошел ты! – отозвался он. – В общем, высшая мера наказания на время отменяется. Более того, я собираюсь наградить тебя за то, что ты предоставил мне ценную информацию. Что скажешь, Марти?
– Офигительный вердикт! – хмыкнул я. – Ну а что за награда?
Брэд расстегнул мешок, достал упаковку с «Пандами».
– Сколько эти монеты стоят?
Я бросил на них оценивающий взгляд.
– По пятнадцать баксов за штуку.
Брэд нахмурился.
– Лепила ты, Марти! Враль, каких мало… А эта птица почем нынче? – Он вытащил «Золотого орла». – Я точно знаю, что она стоит семьдесят пять сотен баксов, потому как месяц назад почтальон при мне доставил в твой трейлер точно такую же. А эта, думаю, еще дороже, потому что она новее. Я дам тебе парочку птичек, то есть пятнадцать штук баксов. Ну, что ты теперь скажешь?
Что тут скажешь, если Брэд явно запутался в нулях. Такая монета стоит не семь тысяч, а семьсот баксов. Не хватит даже на авиабилет до Марракеша! Брэд ни за что не поверит мне, если внесу ясность в проблему. Ощущая неимоверную усталость, я поморщился.
– Оставь золотишко себе, – отмахнулся я.
Брэд закурил, затянулся.
– Возьми монетки! Ты честно их заработал.
– Отвянь! – огрызнулся я. – Ты честно у меня сбондил золото, вот и оставь все себе.
– Я золото взял в качестве уплаты за то, что спас тебе жизнь. Пара монет с птичкой – это тебе награда еще и за то, что ты отказался от Шерри-Ли в мою пользу! Короче, ты заслуживаешь награды за то, что вернул мне удачу.
– Не нужна мне твоя скребаная награда! Ты хапнул полмиллиона баксов за то, что спас мне жизнь, а теперь предлагаешь мне две монетки за то, что я спас твою? Давай проваливай! Благодетель хренов выискался…
– Марти, ты что, тупой? – Брэд запустил пятерню в свои лохмы. – Мы с тобой не друзья – после того, как подло ты себя повел, и не компаньоны. И ты уже доказал, что среди жуликов честь не в почете. Мы противники – ты и я, вот как все просто. Я стараюсь соблюсти приличия, а ты хотя бы согласись, что я заслужил это золото. Две птички – не милостыня, это плата за оказанную услугу. Положи их в карман и заткнись, пока я не передумал и не пустил тебе пулю в лоб.
Я потянулся к монетам. А когда взял их, из зарослей вышла Шерри-Ли. Она напоминала вьетконговского подрывника – вся в грязи и крови оттого, что порезалась об острую меч-траву. Мой дешевый пистолет у нее в руках казался внушительным.
– Брось пушку, Брэд! – крикнула она.
– Детка! – завопил Брэд.
– Не смей называть меня «деткой»! – Она ловким движением, как героиня боевика, сняла пистолет с предохранителя. – Сукин сын, брось пушку!
– Лапочка! – улыбнулся Брэд, швырнув «хеклер-и-кох» ей под ноги и наплевав на глушитель за триста баксов.
Шерри-Ли нагнулась и подняла пистолет. Я обомлел. Судя по всему, она вернулась к трейлеру, нашла пистолет там, где я его обронил, всю дорогу бежала, чтобы спасти меня. Брэд оказался прав: она и в самом деле была лапочка. А мое бедное сердце билось только ради нее!
– Брэдли Лак, ты ничтожная личность, – заявила она.
– Ах, детка, ты не права! У нас с тобой все впереди! У нас с тобой все наладится!
– Нечего нам с тобой налаживать! – огрызнулась Шерри-Ли. – Мартин, дорогой, передай мне, пожалуйста, сумку, будь так любезен!
– Какую сумку? – спросил я.
– Она имеет в виду сумку с золотом, тупарь ты законченный! – Брэд пихнул ногой сумку в ее сторону.
– Это же моя сумка! – возмутился я.
– А может быть, моя? – усмехнулся Брэд.
Шерри-Ли выстрелила вниз, в грязь, приглушенный хлопок привлек наше внимание.
– Джентльмены, это моя сумка! Дайте мне ее… И побыстрее, пока я кого-нибудь из вас не прихлопнула!
– Ну, чего стоишь? Выполняй… – Я покосился на Брэда.
– Она тебя просила! – Он глянул на меня с прищуром.
– Ах, так? – взорвалась Шерри-Ли. – Где собака? – Она направила лазерный прицел в темноту, и спустя пару секунд красное пятнышко замерло на мокром носу Клинтона. Помахивая хвостом и скосив глаза, как загипнотизированный, пес смотрел на красную точку, как Бемби на бабочку.
– Раз… два…
Брэд поднял сумку и бросил к ее ногам.
– Сумка тяжелая, лапочка, – заметил он. – Может, мне ее взять?
Шерри-Ли перевела прицел с морды Клинтона на насупленный лоб Брэда.
– Как мило с твоей стороны, Брэд! – произнесла она с усмешкой. – А теперь шагом марш в трейлер. Гуськом и не торопясь! Я замыкающая… И пусть ни один из вас даже не думает ни о каких глупостях!
Так и знал, что она именно так поступит! С нашим братом рассусоливать вредно и опасно…
– Напрягись, Марти! – бросил Брэд, идя впереди меня по узкой тропке в зарослях меч-травы. – Сколько раз я успел выстрелить – одиннадцать или двенадцать?
– Заткнись, Брэд! – осадила его Шерри-Ли.
– Видишь ли, если из этого превосходного ствола выпустить двенадцать патронов, он станет пустым, как башка моего пса…
– А если одиннадцать?
– Лапочка, я не сомневаюсь в том, что ты способна всадить двенадцатый мне в затылок, – хохотнул Брэд. – В общем, по моим подсчетам, я уже выстрелил двенадцать раз. Что скажешь, Марти?
По моим подсчетам, он выстрелил семь раз, что оставляло ей еще пять попыток.
– Ты кое-что упустил из виду, мой дорогой, – вмешалась Шерри-Ли. – У меня в кармане ствол Мартина, и, хотя ему недостает всяких прибамбасов, как у твоего «хеклер-и-коха», я совершенно уверена в том, что он сумеет сделать дырку в твоей тупой башке. Так что хватит болтать…
Я понял, ради чего все это было затеяно, когда мы протиснулись сквозь дыру в сетчатой ограде и оказались в цивилизованном мире трейлерного поселка. Ограниченные, но вполне адекватные способности моего пистолета позволяли продырявить башку Брэдли Лака. Мне стало как-то не по себе… Шерри-Ли, похоже, что-то задумала. Хотелось бы знать, что именно.
– Что ты намерена предпринять, Шерри-Ли? – спросил я, когда мы проходили мимо трейлера Бендеров.
