другом месте. Она подвинула ко мне по стойке бокал с холодным пивом, не сводя глаз с экрана телевизора. Я проследил за ее взглядом и попытался завязать разговор.
– Как думаете, будет дождь? – спросил я, когда прогноз погоды закончили штормовым предупреждением.
Барменша кивнула и сменила тему:
– Англичанин, что ли?
Пожав плечами, я кивнул.
– Убойное произношение! – заявила она таким тоном, будто больше ей во мне ничего не приглянулось.
Перед тем как напиваться в хлам, важно утолить жажду. Это всякий знает! Поэтому я залпом прикончил пиво и заказал еще, разглядывая бутылки у нее за спиной и обдумывая следующий ход. Традиция требовала, чтобы я потратил оставшиеся баксы на пойло из солода и сусла, а моя амбициозность настаивала на текиле. Текила, между прочим, – отменный напиток из сока агавы. Никакого похмелья! Просыпаешься утром, голова не болит… Спасибо испанцам! Это они, отчаявшись вырастить в мексиканском климате и на мексиканских почвах виноград, довели дело до ума.
Короче, в итоге экономические соображения одержали верх.
– Что тут у вас самое дешевое из крепких напитков? – поинтересовался я, по ходу дела сообразив, что ответить на мой вопрос можно по-разному.
– Наверное, немарочное виски, – сказала барменша, почесав живот. – Когда у вас автобус?
– Какой автобус? – ответил я, наблюдая, как она наливает в стакан для виски подкрашенное жженым сахаром пойло, объемом на два пальца.
– Почти все, кто здесь заправляется, ждут свой автобус.
– Мне билет не по карману, – сообщил я, пожав плечами и посмотрев ей в глаза в надежде снискать ее сочувствие.
– Вот так так! – вскинула она брови. – А выпивка, стало быть, вам по карману, да?
Я послушал музыку, посмотрел телик и предпринял попытку составить план дальнейших действий.
Бар накрыли густые тропические сумерки. Пропустив еще пять бокалов пива и шесть порций виски, я по требованию барменши выложил на стойку всю свою наличность. Мне не хватало четырех долларов, что заставило блондинку принять угрожающий вид.
– Кажется, у меня осталась кое-какая марокканская валюта, – вякнул я, однако выражение ее лица не изменилось.
Я порылся в сумочке и вытащил вещицу, которую стащил за пару дней и целую жизнь до этого вечера.
– Ну, может, это… – промямлил я заплетающимся языком. – Возьмите в счет разницы. Это открывалка из отеля «Мамуния» в Марракеше.
Я положил открывалку на барную стойку, и мы принялись ее оценивать.
– Ух ты! – оживился парень на соседнем табурете. – Антикварная вещица!
– Реликвия! – добавил я. – В этом отеле, жемчужине в ожерелье многочисленных экзотических отелей Марокко и Северной Африки, всегда Уинстон Черчилль останавливался. В любимом номере Черчилля с видом на Марракеш с его мечетями полно картин маслом самого Черчилля, изображающих сад во внутреннем дворике, заложенный еще в XVI веке. Возможно, этой открывалке лет двести…
Парень подался вперед и схватил со стойки открывалку. Похоже, смысл его жизни заключался в том, чтобы надираться по вечерам. Типичный разъездной агент! Прикид так себе… Мотается из одного конца страны в другой, впаривает лохам всякую лабуду, чтобы иметь возможность бухать в каждом баре каждого штата, кроме тех, где в цене трезвость. Я почувствовал к нему огромное уважение, несмотря на то что манжеты у него были в пятнах от супа.
– Даю вам за нее пять баксов, – предложил он.
Для меня стоимость открывалки была равноценна «выездной визе» из бара, для него открывалка служила доказательством для жены, что он вышел на международный рынок.
– Десять, – возразил я.
– Пять! – отрезал он.
– Ладно! – сказал я и, пожав плечами, взял у него банкноты.
Бросив пятерку на стойку, я взял себе доллар. Барменша выхватила его у меня.
– У нас, – оскалилась она по-волчьи, – принято давать чаевые.
Проливенный дождь с Атлантики барабанил по тротуару, а я прятался под навесом автовокзала и наблюдал за тем, как подходят и уходят в ночь мокрые «Грейхаунды».
Последний автобус на Форт-Майерс отправлялся в десять тридцать, и я рассчитывал на него сесть. Билеты у пассажиров водители проверяли на входе, а затем жадные до чаевых шоферюги междугородных автобусов спешили помочь каждому из них устроиться как можно комфортнее. Судя по всему, контролеров в салоне не было и не предвиделось. Стало быть, если мне удастся незамеченным сесть в кресло, я спокойненько покачу в Форт-Майерс. Важно не привлечь к себе внимание, то есть не занять оплаченное место.
Мои опасения проколоться возрастали по мере заполнения автобуса пассажирами, так что в идеале мне следовало проскользнуть в салон в последнюю минуту. Я поежился, когда очередной порыв ветра обрушил на меня брызги дождя. Мне не терпелось поскорее очутиться в тепле и уюте автобуса.
В лужах отражался свет оранжевых уличных фонарей и мерцающих неоновых вывесок закусочной, переговорного пункта и круглосуточного винного магазина. Нехилый пейзаж с натюрмортом подкинула мне судьба! Не попаду в автобус, придется любоваться им до утра, как минимум…
– Вам чё, как бы помощь нужна? – раздался вкрадчивый голос.
Я оглянулся. Рядом стоял тощий коротышка в надвинутом на глаза капюшоне. Неоновый свет вывески автовокзала позволил мне разглядеть тонкие усики и козлиную бородку.
– Все в порядке, приятель, – ответил я, вытаскивая руки из карманов.
– Вы чё, типа ждете кого-то?
Я вздохнул.
Лихие люди донимали путешественников на больших дорогах еще задолго до того, как апостол Павел отправился пехом в Дамаск.
Техника во всем мире развивалась в общем-то одинаково, но природа брала свое. А в наши дни еще и чужое норовила прихватить!
Гиены постоянно снуют вокруг мест обитания парнокопытных, и стаи волков с высунутым языком терпеливо ждут, когда какой-нибудь олень отобьется от стада. Усекли? Короче, я пожалел о том, что у меня нет при себе пистолета, рукояткой которого можно было бы заехать незнакомцу по сусалам, положив тем самым конец беседе, смахивающей на допрос с пристрастием. Но с другой стороны, я находился в Майами, и у моего дотошного собеседника наверняка была заткнута пушка за пояс мешковатых штанов.
– Мне некого ждать, так как у меня нет ни друзей, ни приятелей, – ответил я. – И бабок тоже нет, – добавил я с усмешкой. Взять с меня нечего, кроме вот этой гребаной дамской сумочки.
Коротышка сдвинул капюшон на затылок, и я увидел его лицо, на котором застыло слегка озадаченное выражение.
– Тебе чё, остановиться негде?
Я покачал головой:
– Есть у меня одно местечко. Форт-Майерс… Может, слыхал?
– Не-а, не слыхал. Сигареткой не угостишь?
Я протянул ему пачку «Мальборо». Он взял сигарету, закурил.
– Ну а билет-то у тебя есть? – поинтересовался он после первой затяжки.
– Нет, билета у меня нет, – сказал я, отводя взгляд.
– Тогда как же ты попадешь в этот самый Форт-Майерс?
– А я знаю?
Коротышка присвистнул.
