года. Вот тогда я и должна была насторожиться. Ведь как можно было поклясться до конца жизни любить человека, который не смог бы пообещать любить меня всего три года, причем каждый выходные я бы приезжала домой?
– Мать Патрика тоже бросила учебу, чтобы выйти замуж, – задумалась Речел. – Но когда Патрик и Дженнифер пошли в школу, она закончила Открытый университет.
– Как же иначе, – фыркнула Яслин. – Она же суперженщина. Ты с ней так и не поговорила?
– Пока нет, – призналась Речел.
– А с Патриком?
– Нет, – соврала Речел.
Вообще-то, с Патриком она разговаривала. Правда, не слышала ни слова из того, что он ответил. Дозвонилась в разгаре какой-то пьяной игры. И каждый раз, когда Патрик отвечал на ее вопросы, его голос заглушал рев дружков: кто-то неправильно пересказал сложный лимерик и должен был опрокинуть штрафную рюмку.
И вот, в который раз, Речел так и не удалось сообщить Патрику, что его мать заказала рыбу для вегетарианцев, и пока он напивается в дублинском пабе, пятьдесят пушистых маленьких беленьких барашков прощаются с жизнью, чтобы стать обедом для гостей со вставными челюстями. Гостей, с которыми Речел и Патрик даже незнакомы.
Но день близился к вечеру, и Речел задумалась, а не слишком ли она суетится? Ведь эти пушистые беленькие барашки были специально выращены на убой. А рыбу поймали в Атлантическом океане и заморозили еще задолго до того, как они назначили дату свадьбы.
Это всего лишь один день в ее жизни. Правда, он должен был стать самым прекрасным, но втайне Речел всегда ненавидела эти розовые сопли. Будет лучше, если самый прекрасный день ее жизни настанет уже потом, в счастливом и долгом замужестве. Ведь никому не хочется, чтобы день свадьбы ознаменовал собой начало конца.
И Хелен вовсе не хотела навредить, вмешиваясь в свадебные приготовления. Речел должна быть благодарна, что Хелен вообще заинтересовалась свадьбой. И когда Речел позвонила своей матери в поисках поддержки, та заметила, что, пожалуй, Хелен была права насчет вегетарианского меню. И в семье Речел полно народу, кто более охотно полакомился бы барашком, чем паштетом из авокадо.
– Когда женились твои бабушка и дед, – сказала ее мать, – у них даже не было нормального торта. Им удалось наскрести продуктов всего на один ярус свадебного пирога, собрав пищевые карточки у всех членов семьи. Другие два яруса были из картона. И видела ли ты более счастливую пару?
После этих слов Речел почувствовала себя просто инфантильной эгоисткой. Не свадебный прием имеет значение. Важны те клятвы, что жених и невеста дают накануне. И в свадебном обете нет таких строк: «Клянусь любить и почитать тебя, пока твоя мать не начнет совать нос в наши дела».
Бассейн почти опустел. Гости отеля возвращались в номера переодеться к ужину. Темой вечера был «Мулен Руж».
– Пора наряжаться, – объявила Яслин.
– Я первая иду в душ, – проговорила Кэрри Эн, вскочив с шезлонга.
– Только не навечно! – предупредила Яслин.
– Ну знаешь, усы за секунду не обесцветишь.
Кэрри Эн стояла перед зеркалом в ванной и оглядывала нанесенный ущерб. Кожа, обычно прозрачно- белая, как у истинной ирландки, порозовела и покрылась россыпью веснушек вокруг носа. Волосы, которые она каждый день перед работой целый час выпрямляла утюжками, пушистым нимбом торчали во все стороны. Грегу всегда нравилось, когда она выпрямляла волосы – прическа, как у Ясмин Ле Бон. Но даже если спать на гладильной доске, кельтской блондинке в жизни не превратиться в стройную брюнетку- персиянку. Кэрри Эн вспомнила то утро, когда пришлось пойти на работу в образе растрепы Энн: дорожные рабочие у ее дома случайно перерезали кабель, и три соседних улицы погрузились в темноту. В тот день прическу Кэрри Эн заметили все. И если подумать, отзывы были только положительные.
– Вы выглядите моложе, – сказала ее ассистентка Джейн.
К несчастью, тогда Кэрри Эн казалось, что «моложе» – синоним «неопытнее». На следующий день электричество починили, и выпрямляющие утюжки снова взялись за работу. Кудряшки Кэрри Эн носила только на отдыхе или когда болела.
При мысли о Джейн Кэрри Эн неизбежно вспомнила об офисе. Она проработала в «Офисных ангелах» пять лет – там и познакомилась с Речел, а потом основала «Бюро Фишер», агентство по подбору временного персонала. И с тех пор Кэрри Эн редко могла расслабиться на отдыхе. Никогда не уезжала больше чем на неделю – кроме того раза, когда они с Грегом пытались спасти брак. Вернувшись после двухнедельного отпуска и стопроцентно убедившись, что их браку конец, Кэрри Эн обнаружила, что офисный туалет затопило в первый же день ее поездки, и все это время никто ничего не делал – ее тогдашняя ассистентка не догадалась вызвать водопроводчика, заглянув в «Желтые страницы».
После того случая Кэрри Эн наняла ассистентку с образованием выше среднего (это была Джейн) и не позволяла себе уезжать более чем на пять дней – в целях минимизации возможного ущерба. И все эти пять дней она переживала и беспрерывно названивала в Англию. В прошлом году, отдыхая на юге Испании, Кэрри Эн под палящим солнцем вскарабкалась на гору, чтобы мобильник нашел сеть. Она позвонила Джейн и услышала, как та сказала «о'кей», после чего связь снова отрубилась.
На этот раз Кэрри Эн уже не так волновалась. Позвонила Джейн один раз и приказала в случае кризиса прислать сообщение. Но пока кризисных предупреждений не поступало, и, вопреки себе, Кэрри Эн даже не звонила, чтобы проверить и докопаться, не скрывает ли Джейн от нее чего-нибудь, что по возвращении могло бы обернуться смертельной катастрофой. Но похоже, все временные сотрудники работали и были довольны. А клиенты платили без задержек.
Но Кэрри Эн наскучил кадровый бизнес. Когда она только начинала, в офисе ежедневно требовалось ее стодесятипроцентное присутствие. Теперь же контракты продлевали автоматически. Ей потребовалось ровно шестьдесят секунд, чтобы понять, станет ли пришедшая с улицы девушка надежным работником или же потребует выходной, чтобы поплакаться из-за нечаянной грубости дружка. Все стало слишком легко. И, возможно, поэтому ей было так трудно поверить словам Яслин, что собственным бизнесом можно гордиться.
