– Ну как? – спросили они.
– Ничего не получится, – ответила Кэрри Эн.
– Он вроде нервничает, – заметила Речел.
– По-моему, я ему уже осточертела. Наверное, говорит со мной лишь потому, что есть какой-нибудь кодекс аниматоров, предписывающий общаться с гостями. Спорим, когда я вернусь к бару, его уже не будет? Хотя нет, никуда я не пойду. Буду сидеть с вами.
– Нельзя сейчас сдаваться, – запротестовала Речел.
– Еще как можно.
– Ты просто должна сделать решающий ход, – науськивала Яслин. – Какой смысл миндальничать, как дома? Здесь совсем другие правила. Не надо волноваться, что он посчитает тебя потаскушкой, ведь ты его не в мужья готовишь. Всего-то хочешь позабавиться с этим молоденьким ягненочком. И после сегодняшней ночи никогда больше его не увидишь. Кэрри Эн задумалась.
– Марш на место, иначе скажу Мортену, что ты его разыскивала, – пригрозила Яслин. – И не забудь вывесить трусы от купальника на дверь, если потащишь его в наш номер.
Кэрри Эн обновила помаду.
– Ладно, в конце концов, что это за девичник, если ни одна из нас даже не перепихнется!
– Боже мой, – прошептал Жиль. – Ты был прав. Она возвращается. Давай же, Аксель. Улыбайся!
Жиль растворился в толпе.
Кэрри Эн снова уселась напротив Акселя и забрала у него стакан.
«Пора действовать», – подумала она. Часы над барной стойкой показывали без пяти десять.
Аксель тоже смотрел на часы. Без пяти десять. Сейчас или никогда. Яссер уже кружился поблизости.
– Хочешь, пойдем ко мне в комнату? – Они произнесли слова одновременно.
– Поиграем в шахматы. – Эта фраза тоже была сказана хором.
Они взволнованно смотрели друг на друга. Дело сделано. Поиграем в шахматы? Вот смеху-то.
– К тебе или ко мне? – наконец спросила Кэрри Эн.
Аксель в панике сглотнул; адамово яблоко странно перекатывалось в горле.
– Пойдем к тебе. – Кэрри Эн взяла на себя ответственное решение. Поставила бокал на барную стойку. – Пойдем, – произнесла она. – Показывай дорогу.
Аксель тоже опустил бокал. По крайней мере, попытался. Но он так нервничал, что промахнулся и уронил его на пол. Кэрри Эн продолжала идти по направлению к аниматорским бунгало. Аксель запаниковал: что же делать дальше? Наклонился, чтобы поднять крупные осколки, но Жиль вырос над ним стеной.
– Пятьдесят евро! – напомнил он Акселю. – Марш в комнату. – Жиль схватил воротник своей счастливой рубашки и поставил Акселя на ноги. – Бегом за ней.
Он развернул его в нужном направлении. Аксель заковылял вслед за Кэрри Эн. Все аниматоры, аниматорши и даже некоторые гости сердечно похлопывали его по спине, провожая на ответственное задание.
Ксавье засвистел:
– Вперед, Аксель! Он и вправду собирается трахнуться! – восхищенно ахнул инструктор по водным видам спорта.
– Так, внимание, вы все это видели. Никакой он не педик. Выкладывайте наличку, – проговорил Жиль.
48
Через час беседа за столиком у бассейна начала затихать. Речел, Яслин и Мерчанты исчерпали все светские темы, принятые в Юго-Восточной Англии. Цены на недвижимость, автомобильные пробки, утомительная дорога из пригорода в Лондон. Речел рассказала о приготовлениях к свадьбе. Салли описала собственную свадьбу пятилетней давности – несколько неохотно, как подметила Яслин. Когда речь зашла о свадебных путешествиях, она слегка приободрилась. Речел не знала, куда они отправятся. По традиции, медовый месяц организовывал Патрик – в качестве сюрприза будущей жене.
– Мне все равно, куда мы поедем, – призналась Речел. – Лишь бы не в Индию.
Маркус посмотрел на Салли: станет ли она защищать любимую страну? Салли сосредоточенно выуживала пакетик мятного чая из чашки.
– Не хочу подцепить какую-нибудь гадость, – объяснила Речел.
Словно по команде, Маркус поморщился:
– Ее и здесь можно подцепить. Извините.
– Тебе нехорошо? Я пойду с тобой, – сказала Салли.
– Не надо, – ответил Маркус. – Оставайся, выпейте еще.
– Я буду чувствовать себя виноватой.
– И поделом, – заметил Маркус. Но его улыбка означала, что он разрешает Салли остаться в баре. Он пожелал Речел и Яслин спокойной ночи и ушел.
– Если что, я буду здесь, – крикнула Салли ему вслед и повернулась к соседкам. Вообще ей не очень-то
