имя всего святого, здесь происходит?
Жуя булку, Хоро чуть приподняла косынку и подвигала ушами, вслушиваясь. Лоуренс, однако, был не в настроении полагаться лишь на этот ленивый способ выяснения ситуации. Спрыгнув с козел повозки, он вошел через деревянные ворота, предназначенные для повозок, и оказался в погрузочном дворе Гильдии.
В перенаселенном Рубинхейгене, где здания теснились так плотно и где, как шутили, «нищим приходится спать стоя», сохранить достаточное пространство для погрузки и выгрузки товаров было весьма непросто. Но несмотря на это, погрузочный двор Гильдии Ремарио был достаточно большим, чтобы в нем поместились одновременно три повозки. Если мерить товарами, здесь вполне хватило бы места на сотню мешков пшеницы. В углу двора стоял даже столик для переговоров и стойка для обмена денег. На стене висел лист пергамента, на котором была написана молитва о процветании Гильдии.
В целом, погрузочный двор Гильдии Ремарио можно было назвать роскошным.
Но сейчас на этом роскошном дворе царил полный беспорядок: повсюду валялись пучки сена и соломы, конский навоз и остатки пищи. Сколько на все это ни смотри – при всем желании не скажешь, что здесь убираются каждый день. Более того, даже работников, которые должны заниматься разгрузкой товаров, видно не было.
Конечно, ситуация в торговле нередко стремительно менялась от хорошей к плохой и обратно, так что полное отсутствие посетителей не было чем-то необычным. Однако даже если посетителей не было, погрузочный двор должен был содержаться в чистоте.
Все указывало на то, что гильдия разорилась. Прежде чем заняться чем-то еще, Лоуренс вернулся обратно и влез на козлы повозки. Остававшаяся там Хоро, судя по всему, покончила со своим хлебом. Сейчас она шуршала рукой в мешочке, пока не извлекла из него мясной пирог. Если Лоуренса не подводила память, этот пирог должен был стать его обедом.
- Ты все время ешь. Ты не боишься, что из-за того, что ты так громко жуешь, эти ушки, которыми ты так гордишься, окажутся бесполезными?
- Неплохо сказано. Однако ради сохранения моей репутации я должна заметить, что внутри здания все-таки что-то происходит.
Закончив фразу, она без колебаний откусила от мясного пирога. Похоже, она не собиралась ни с кем делиться хоть кусочком чужого обеда.
- Там внутри люди? – спросил Лоуренс.
- Да... гхх, гмф... но там что-то неприятное. Во всяком случае, радости там нет.
После этих слов Хоро Лоуренс, глядя на заброшенный погрузочный двор и пятиэтажное деревянное здание Гильдии Ремарио, ощутил, как по спине у него побежали мурашки. Здание разорившейся гильдии было проклятым. Когда гильдия разорялась, Церкви приходилось проводить немало месс по тем, кто умер в течение следующей недели.
- И все-таки сидеть и гадать смысла нет. Если товар не продать, денег не выручишь.
- И мясной пирог если не съесть, от него никакого проку.
- Я собирался съесть его позже!
Прежде чем направить повозку вперед, Лоуренс вперил в Хоро сердитый взгляд. Та вернула взгляд, всем видом говоря: «Кончай скулить».
Однако, опасаясь, видимо, что если съест весь пирог, то будет потом чувствовать себя виноватой, она все же разломила надвое то, что еще оставалось от пирога, и протянула половину Лоуренсу. Это была лишь четверть того, что Лоуренс собирался съесть, но он рассудил, что если будет жаловаться дальше, то лишится и этого, и выхватил у нее пирог, словно вор.
В мясные пироги, которые продают в палатках, обычно кладут мясо, которое уже почти нельзя хранить согласно уставу гильдии мясников, - иными словами, когда оно перестает быть свежим, его измельчают и используют как начинку для пирогов. Однако в таком важном городе, как церковный город Рубинхейген, похоже, и мясные пироги были отменными. В два укуса Лоуренс прикончил свой кусок пирога, и во рту у него расплылся вкус настоящего мяса; в то же время повозка его медленно въезжала в безлюдный погрузочный двор.
- По-моему, до воскресенья еще далеко. Что случилось? – поинтересовался Лоуренс.
- Нет... эммм... дело в том, что... господин, ты только сегодня приехал в Рубинхейген?
Сперва работник (это был мужчина средних лет) говорил запинаясь, но потом вдруг стал внимательно разглядывать Лоуренса.
Взгляд его напомнил Лоуренсу взгляд разбойника, который оценивает, сколько денег в кошеле у богача. Чутье торговца подсказывало Лоуренсу, что здесь опасно. Более того, приглядевшись, он заметил, что у работника изнуренный вид. Конечно, работники, занимающиеся физическим трудом – разгрузкой товаров, - редко выглядели элегантно, но обычно это были пышущие здоровьем люди.
Положение было плохое, явно плохое.
- Нет, я приехал несколько дней назад, но должен был сперва еще кое-чем заняться. Я вижу, ты занят. В таком случае я заеду попозже. Все равно у меня ничего срочного.
Специально не глядя на работника и не дожидаясь ответа, Лоуренс собрался влезть обратно на козлы.
Хоро, похоже, тоже почувствовала, что что-то не так. Она кинула на Лоуренса вопросительный взгляд, но тут же снова опустила голову.
Обычная городская девушка едва ли вела бы себя так разумно. Все-таки самопровозглашенная Мудрая волчица не зря так звалась.
Однако работник не собирался отпускать добычу с крючка.
- Пожалуйста, не говори так, останься еще немного. Ты, господин, похоже, торговец высокого полета. Как же я могу допустить, чтобы ты ушел ни с чем? Это было бы крайне невежливо.
Если бы Лоуренс просто не стал обращать на него внимания, ему бы вскоре перемывали косточки по всему городу.
И все же кровь торговца в его жилах кипела.
- Нет, нет, такой мелкий торговец, как я, может продавать одни лишь жалобы.
Если торговец, приехавший куда-то, чтобы продавать и покупать товары, преуменьшает свои достоинства, он плохой торговец. Служители Церкви восхваляли скромность как добродетель, но для торговца держаться скромно – все равно что схватить самого себя за горло и не отпускать.
И все же Лоуренс решил, что правильнее всего в первую очередь убраться отсюда. То, что Хоро все это время сидела неподвижно, еще больше убеждало его в этом.
- Господин, тебе вовсе не нужно принижать себя. Даже слепому нищему ясно, что ты очень неплохо одет, - ответил работник.
- Лесть не принесет тебе никакой выгоды.
Лоуренс уселся на козлы и взял в руки вожжи. Увидев это, работник, похоже, понял, что ему остается лишь сдаться. Он выпрямился – до того он стоял, склонившись в полупоклоне, в надежде убедить Лоуренса остаться.
«Похоже, я выбрался», - подумал Лоуренс и обратился к работнику:
- Что ж, я поехал.
- Хорошо... хотя мне очень жаль, что мы лишены удовольствия вести с тобой дела, но мы будем ждать твоего нового визита.
Смиренно улыбнувшись, работник отступил на шаг. Полагая, что сейчас самый подходящий момент, чтобы уехать, Лоуренс собрался развернуть повозку.
И когда Лоуренс уже решил, что он в безопасности, работник неожиданно произнес:
- А, я совсем забыл поинтересоваться твоим именем.
- Я Лоуренс из Торговой Гильдии Ровена.
Уже в следующее мгновение после того, как он, не задумываясь, назвал свое имя, у Лоуренса
