единообразии.
Так было всегда.
— Кого это ты там высматриваешь?
Он обернулся. Мэри. Она вошла в комнату с двумя кружками чая, одну поставила на стол.
Дойл наблюдал, как она села на стул, вытянув стройные ноги, взяла свою кружку обеими руками.
— То, что надо, — сказал Дойл, взяв свою кружку.
— Добавить в него что-нибудь? — смеясь, спросила Мэри, кивком показав на дымящийся напиток.
Дойл недоуменно посмотрел на нее.
— Пару капель чего-нибудь погорячей, — улыбнулась она. — Так говаривал мой отец. — Ее улыбка поблекла.
— Это твой отец? — спросил он, кивнув на фотографию, которую он заметил на камине между вазой и часами.
Мэри кивнула.
Дойл встал и подошел к фотографии.
— Да, это мой папа. — Она снова улыбнулась.
— А кто там? — спросил он, показывая на молодую женщину, снявшуюся рядом. Он подумал сперва, что это Мэри.
Мэри опустила глаза, наблюдая за струйками пара.
— Моя сестра Коллет, — прошептала она.
— Очень похожа на тебя.
— Она умерла, — вздохнула Мэри. — А у тебя есть родные? — Она явно хотела перевести разговор. — Я ведь ничего не знаю о тебе, об этом я подумала еще в дороге. Где и кто твои близкие?
— Следовало быть поосторожней, приглашая незнакомого мужчину, не так ли? — улыбнулся он. — Можешь притащить Бог знает кого.
ОХОТНИКА ЗА ТЕРРОРИСТАМИ.
— Я знаю, что твой брат убит ОДС, — вот и все, что мне известно.
Он снова поглядел на фото.
Потом на Мэри.
— Что бы ты хотела узнать? — спросил Дойл.
— Есть ли у тебя кто-нибудь? Женщина?
Он покачал головой.
— Кто-то ведь у тебя должен быть, — предположила она, улыбнувшись. — Или ты блюдешь невинность?
— Кто-то и БЫЛ, — негромко ответил он.
ДЖОРДЖИ.
— Она умерла.
— Извини, — сказала Мэри.
— Ничего.
Несколько секунд они молчали.
— Она была немного похожа на тебя, — наконец произнес он.
ПОКА ОНИ НЕ УБИЛИ ЕЕ.
Он сделал глоток.
ЗАБУДЬ ЭТО.
— Ты сказала, кто-то обязательно должен быть, — спокойно проговорил он. — Почему ты так уверена?
— Да брось, Джек. У парня вроде тебя? У которого так подвешен язык? Да девушки должны за тобой толпами бегать.
— Такие, как ты? — тихо спросил он.
Мэри встала и подошла к дивану, где сидел Дойл. Она устроилась на краешке и посмотрела ему прямо в глаза.
— Да, такие, как я, — сказала она и наклонилась, подставляя ему губы.
Они жадно поцеловались. Ее язык, теплый и влажный, проник ему в рот. Дойл откликнулся, увлекая ее, откинулся на спинку дивана и стал гладить ее длинные шелковистые волосы.
Она прервала поцелуй, провела кончиками пальцев по его щекам и подбородку с пробивающейся щетиной. Она очертила линию его губ, и Дойл, садясь, лизнул ее пальчик языком.
Мэри не сдвинулась с места. Она сидела верхом у него на коленях лицом к нему. Ее промежность прижималась к его паху, и девушка слегка покачивала тазом. Даже через джинсы она чувствовала его эрекцию. Мэри чуть отодвинулась, чтобы можно было расстегнуть его джинсы, сунула свои длинные пальцы еще дальше и охватила ими напряженный пенис.
Когда она провела подушечкой пальца по набухшей головке, Дойл застонал.
Она встала и под его взглядом стала раздеваться: стащив свитер, отбросила его в сторону, расстегнула джинсы, спустив их к полу, переступила через них и осталась стоять перед Дойлом в одних трусиках.
Дойл соскользнул с дивана и опустился перед ней на колени. Его горячее дыхание обожгло ее лобок, соблазнительно вырисовывающийся под тонкой материей. Он почувствовал запах мускуса, и это возбудило его еще больше. Он стал целовать ее тело через ткань, прижимаясь ртом к влагалищу. Его слюна проникала сквозь тонкий хлопок. Он стащил с нее трусики, позволив ей перешагнуть через них, и погрузил язык во вьющиеся на ее лобке волосы.
Ощутив на языке влагу, он лизнул ее клитор, от чего у нее перехватило дыхание, и она сильнее прижала к себе его голову.
Она оттолкнула его и присела на краешек дивана. Ее стройные бедра раздвинулись, лепестки половых губ набухли и увлажнились.
Дойл сбросил с себя одежду и опустился на колени между ее ног. Головка его члена раздвинула влажные губы и проникла в щель.
Он замедлил движение, едва войдя в нее. Затем вынул член, набухшая головка которого теперь тоже увлажнилась. Он снова и снова повторял это, пока она не посмотрела на него умоляюще, призывая к более глубокому проникновению, которое он обещал, но не спешил осуществить.
Сжимая член одной рукой, он водил его напрягшейся головкой по клитору, все более возбуждаясь от этого, все сильнее желая ее.
— Возьми меня! — хрипло простонала она.
Дойл одним движением проник в нее, Мэри вскрикнула и откинулась на спину, повалив его на себя. Она схватила его за руки, когда он начал ритмично двигаться.
Он почувствовал, как ее внутренние мышцы плотней сомкнулись вокруг его члена. Ощущение было таким восхитительным, что он сладостно застонал.
Она подняла свои ноги и сомкнула их вокруг его талии, позволив ему еще глубже проникнуть в себя.
Он снова поцеловал ее, погладил по лицу, волосам, груди. Дойл ощущал под пальцами упругость ее сосков, а она, почувствовав, что приближается оргазм, положила ладонь на его руку, побуждая его к более энергичным ласкам.
Спина Мэри изогнулась, когда нахлынула первая волна наслаждения, все ее тело напряглось, а Дойл продолжал свои мощные движения. Он чувствовал, как сокращаются мышцы ее влагалища, видел, как исказились от наслаждения ее черты. Ее шею, грудь, лицо залила пунцовая краска. Он чуть замедлил ритм, глядя на нее, впитывая каждую деталь увиденного: лицо, покрытое бусинками пота; шелковистые пряди волос, которые разметались по ее шее; упругость грудей с напрягшимися сосками; ровный и гладкий живот, переходящий в треугольник светлых кудрявых волос между ее ног, куда он по-прежнему вонзал свой пенис, и, извлекая его, видел, что он покрылся соком ее удовлетворенного желания.
Мэри протянула руку и обхватила пальцами член, не дав ему еще раз проникнуть в себя.
Она, улыбаясь, села, продолжая сжимать рукой пульсирующий ствол пениса, и принялась быстро двигать рукой вверх и вниз, пока не почувствовала, что Дойл напрягся, и тогда отдернула руку, остановив задыхающегося партнера на самом краю оргазма.
