которая нашлась у него в кармане.
Держа стакан перед глазами, он мог поближе рассмотреть необычных червей. В этот момент мимо него прошли два санитара из прибывшей «скорой помощи». Один нес носилки, другой — одеяло. Последний узнал Брэди и кивнул ему.
— Что здесь произошло? — спросил санитар, пока его напарник раскладывал носилки рядом с телом.
Брэди покачал головой и опустил руку со стаканом вниз. Он смотрел, как санитары перекладывают тело на носилки и прикрывают его одеялом. Потом он прошел через толпу незамеченным. Как раз подъехало несколько полицейских машин, их голубые огни неслышно вращались. Брэди сел в свою машину, а стакан поставил на сиденье рядом. Несколько мгновений он сидел не шевелясь, устремив взгляд на огромные отвратительные создания, которые, к счастью, были мертвыми.
Теперь он должен был выяснить, что это за твари.
Повернув ключ зажигания, он завел мотор, и «воксхолл» двинулся по направлению к музею. По непонятной причине Брэди не мог оторвать взгляда от стакана. При толчках он перекатывался по сиденью и однажды даже свалился. Брэди осторожно поставил его на место.
Он ехал быстро и на этот раз был уверен, что пот, выступивший у него на лбу, появился совсем не из-за жары.
Припарковался он рядом с потрепанным «фольксвагеном» Фоли. Рядом стояло еще несколько машин и школьный автобус.
Взяв стакан с сиденья и закрыв дверцу на ключ, он быстрыми шагами направился к главному входу. В нижней галерее оказалось полно детей. Они сновали повсюду с блокнотами в руках, записывая свои впечатления. За ними присматривала немолодая учительница в очках. Дети вертелись и болтали, кто-то из них налетел на инспектора. Миновав весь этот шум и гам, он подошел к лестнице и нажал на кнопку звонка, но никто к нему не вышел. Он звонил снова и снова. Куда мог деваться Фоли в рабочий день? Брэди подошел к двери лаборатории и постучал кулаком. Знакомый голос попросил минуточку подождать. Потом дверь распахнулась, на пороге появился очень озабоченный Фоли и пригласил инспектора войти.
— Как дела? — спросил он, вытирая мокрые руки о джинсы.
— Я хотел задать вам этот же вопрос. — С этими словами инспектор протянул Фоли стакан. Молодой ученый взял его, поставил на металлическую крышку стола и осторожно снял прикрывающую стакан салфетку. Потом достал пластиковый поднос, выложил на него червей и расправил кончиком скальпеля.
— Где вы их взяли?
Услышав нотку беспокойства в голосе Фоли, инспектор подошел поближе.
— Только что в «Сити-отеле» умер человек. Один из официантов позвонил мне. Есть подозрение, что черви попали на тарелку погибшего по недосмотру кухни. Но официант сказал, что сам видел, как один из них выпал из его глаза… Что, черт возьми, вы можете сказать по этому поводу?
Фоли ничего не ответил, продолжая рассматривать червей. Он тоже обратил внимание на отсутствие характерных для червей сегментов.
— Но это ведь невозможно, не правда ли? — Вопрос Брэди повис в воздухе без ответа. — Я видел круглых червей и других паразитов десятки раз, но никогда не встречал что-либо подобное! Фоли, ради всего святого, это же невозможно!
Ученый повернул к нему озабоченное лицо.
— Сначала я хочу вам рассказать о тех слизнях, которых вы принесли вчера. Я провел над ними некоторые опыты.
— Хорошо, поговорим о слизнях через минуту. Сначала что-нибудь об этих чертовых червях, — с раздражением прервал его Брэди.
— В этом-то все и дело, — резко ответил Фоли. — Слизни и эти черви связаны между собой.
— Каким, черт возьми, образом? — спросил инспектор, буквально падая на стоявший рядом стул.
— После того, как вы ушли, я рассек их и исследовал вдоль и поперек. Я прочел буквально все, что есть в библиотеке.
— И?
— Итак, — Фоли глубоко вздохнул, — это совсем не новый вид, насколько я теперь могу судить. Это новый гибрид.
— Что вас в этом убедило?
— То, что они по всем данным самые обычные садовые слизни, — ответил Фоли.
Брэди рассмеялся.
— Эти создания доходят до восьми и даже двенадцати дюймов в длину. Тот, которого вы вчера исследовали, был пяти с половиной дюймов, и он считается самым маленьким. Теперь пусть кто-нибудь скажет мне, что обычный черный слизень, длина которого не достигает и трех четвертей дюйма, и эта сволочь — одно и то же. К тому же обычный слизень не способен кусаться!
— Это я и имел в виду, говоря, что они гибриды. Видимо, они скрестились с другими видами. В нашей стране водится три вида плотоядных слизней: тестаселла могеи, тестаселла халиотида и тестаселла скутулум. Эти три вида охотятся и убивают земляных червей и других насекомых, иногда и других слизней.
— Но тогда они бы не скрестились с садовыми слизнями, они бы их просто съели, — прервал его Брэди. — Кроме того, вы сказали, что эти огромные слизни являются обычным садовым видом.
— Они безусловно имеют те же характеристики, если отделить тот факт, что они могут питаться мясом, — ответил Фоли.
Инспектор тяжело вздохнул.
— Я пока не вижу ответа на вопрос, почему и как обычные садовые слизни смогли дорасти до размеров, которые мы с вами видели, и почему они вдруг стали плотоядными, — сказал Фоли. — У меня есть только мое предположение о смешении видов.
— Но ведь слизни являются гермафродитами, не так ли?
Фоли кивнул.
— Они могут оплодотворять свои икринки и производить перекрестное оплодотворение.
Наступила долгая пауза, прерванная наконец Фоли:
— Может быть, вам будет интересно узнать, что одна самка откладывает в год до полутора миллионов икринок.
С этими словами он потянулся к своему кофе, отхлебнул глоток и сморщился, обнаружив, что кофе уже холодный.
Брэди молчал. Фоли продолжал выкладывать всю добытую им информацию о слизнях.
— Очень большой процент их погибает. Слизни сами поедают более молодых особей. Они настоящие каннибалы. Из сотни отложенных икринок выживают и достигают полной стадии взросления только три или четыре слизня. Но даже, если учесть при этом, что одна самка откладывает полтора миллиона икринок в год, это очень много. Есть одно важное условие их выживания: для сохранения икринок необходима влажность. — Фоли помолчал и добавил: — Я также обнаружил, что раздражающий компонент, содержащийся в их слизи, смертелен.
— Смертелен? Как вы это обнаружили?
— Я дал немного слизи лабораторной крысе, и она была мертва через три часа. Из этого я делаю вывод, что, если, скажем, ребенок случайно коснется слизи и занесет ее в рот, это для него может закончиться смертью. Как она действует на взрослого человека, я пока не знаю.
— А как она действует на ребенка?
— Ну, если судить по симптомам, которые она вызывает у крыс, то возникают конвульсии и отклонения в сознании. Крыса становится агрессивной, она убила находившуюся с ней в клетке другую особь.
— Просто трудно в это поверить, — сказал Брэди, вытирая со лба пот.
— Хотелось бы, чтобы я ошибался.
— Как они распространяются по территории?
— Ползают. Зарываются. Плавают. Разные пути.
