Тайлер присел на край кровати.
— Если многие жители покинули город, как сказала горничная, тогда понятно, почему везде такое безлюдье.
— А те, что не уехали? — задумчиво проговорила Джо.
— Остальные инфицированы, и сколько таких, неизвестно...
— Ты знаешь, я заметила, что они боятся света. Свет причиняет им боль. Как Николсу. — Она была сильно взволнована. — Что же это за вирус, который заставляет людей избегать света?
Джо надолго замолчала. Потом снова заговорила:
— Я думаю о том, что сказал Харлей. О синтетическом протеине, входящем в состав корма. Джеффри Андерсон, должно быть, знал об этом. Возможно, знал и его действие. Корм наверняка проходил тестирование.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Возможно, Андерсон обо всем знал и хотел мне рассказать об этом. Но кто-то заставил его молчать.
— Он мог знать о действии корма на животных. Но знал ли он, что произойдет с людьми?
— Я думаю, его заставили молчать. Пригрозив смертью.
— Ну, знаешь, Джо... Здесь тебе не Нью-Йорк.
— Он был очень взволнован, когда мне звонил. Он знал, что за ним следят.
— Кто?
— Это нам и предстоит выяснить.
Тайлер вздохнул:
— Мы даже не знаем, жив ли он. Мы вообще ничего не знаем.
— Мы знаем, что жители Вейкли инфицированы каким-то вирусом. Мы знаем, что он распространяется при употреблении в пищу зараженного мяса. И мы знаем, что заболевшие не выносят яркого света.
— Это ничего не объясняет, — возразил Тайлер. — Почему не все в Вейкли инфицированы этим вирусом? Почему мы с тобой не заболели?
— Я не ем мяса. Я не притрагивалась к нему с тех пор, как приехала в Вейкли.
Тайлер задумчиво потрогал подбородок.
— Если «Ванденбург кемикалз» несет ответственность за распространение вируса, — медленно проговорил он, — то они не захотят в этом признаться. И не допустят вмешательства извне.
— Ты полагаешь, что прекращение телепередач и отключение телефонной связи — это их работа? — недоверчиво спросила Джо.
— А что? Очень может быть. Хотя я сомневаюсь, что они могли бы все это проделать без сообщников.
— Без каких сообщников?
— И это мы также должны выяснить. Надо как-то внедриться в «Ванденбург кемикалз».
Джо молча смотрела на него, лишившись дара речи.
— Ты шутишь? Это место так же неприступно, как Форт-Нокс.
— Туда должна быть дорога. У нас нет выбора.
— Когда?
— Сегодня, — ответил он решительно.
— Но когда именно?
— Я думаю, нам надо ехать вместе. Я не оставлю тебя одну. Не сейчас, во всяком случае...
Она нежно поцеловала его подбородок, отбросила со лба прядь волос.
— А как же твоя ферма?
— Какая теперь ферма? — горько бросил он. — Я вернусь через час-другой. — Он ушел.
Чайник начал закипать, но Джо забыла о чае. Она смотрела в окно, где ветер гнал по темному небу облака.
Был час ночи.
Глава 30
Дубовый стол, стоявший в центре большой комнаты, футов тридцать в длину и двадцать в ширину, блестел как лед на катке под люминесцентными лампами. В комнате пахло мастикой и табаком. В воздухе висел сизый дым. На свежепобеленных стенах висели картины. Тернер над электрокамином выглядел сущим анахронизмом. А все вместе напоминало склад ненужных вещей, столкновение разных культур, эпох и вкусов. Антикварная мебель бок о бок стояла с современными компьютерами, в старинные оконные рамы были вставлены двойные стекла.
За столом сидели пятеро мужчин, перед каждым — блокнот и ручка. В тишине гулко тикали напольные часы — стрелки приближались к трем ночи. Сэр Оливер Торндайк удивленно взглянул на циферблат своих наручных часов и притворно закашлялся, обращая на себя внимание остальных. Это был пятидесятилетний высокий мужчина, плотного телосложения, с густой бородой и грустными глазами. В 1978 году ему было присвоено дворянское звание за работу в области генетики. С 1980 года он работал в «Ванденбург кемикалз». Мужчина кашлянул еще раз и стряхнул воображаемую пылинку с лацкана пиджака цвета морской волны.
— Джентльмены, — наконец изрек он, — так мы начнем?
Коллеги одобрительно кивнули.
Торндайк подбадривающее взглянул на соседа справа — Чарльза Мюира, который наконец-то зажег свою сигарету и с удовольствием затянулся.
— Новый синтетический компонент уже закончен, — сказал Мюир, значительно растягивая слова. — Через неделю будет готов к употреблению.
— Обработан уже ультрафиолетовыми лучами, — уточнил Ричард Невилл, самый молодой из присутствующих.
— Корм должен быть обработан раньше, — сказал Мюир.
— Но мы не знаем, какое действие окажет синтетический протеин, — возразил Невилл, нервно потирая переносицу.
— Вы ведь бактериолог, — назидательно сказал Мюир, — и должны иметь четкое представление...
Торндайк поднял руку:
— Джентльмены, пожалуйста, мы все должны сделать выводы из неудач с первой партией добавок, которая прошла без контрольных проб.
— А кто повинен в этом? — ершился Мюир.
— Ради Бога! — перебил его Мартин Гленденнинг. — Причинен очевидный вред. Мы допустили ошибку. Непоправимую ошибку.
— Да, что бы мы теперь ни предприняли, жителям Вейкли это не поможет, — сказал Мюир, жуя кончик сигареты.
— Мы уже использовали свой шанс, — сказал Торндайк, взъерошив седые волосы. — Это поражение.
— Гениально сказано, — проворчал Мюир.
— Точно ли мы знаем, как вирусная инфекция влияет на жителей Вейкли? — спросил Невилл, нервно играя с обручальным кольцом.
Торндайк взял подшивку газет, полистав, открыл на нужном месте.
— Вот... Первые сообщения показывают, что тут нечто похожее на злокачественную анемию. Точно пока мы не можем описать эффект.
— А вообще имеет ли это значение? — пожал плечами Гленденнинг.
— Имеет. Хотя бы для того, чтобы установить, как передается болезнь, — сказал Торндайк. — Пока заболевание ограничено одним городом, поэтому разумнее говорить, что вирус распространяется через инфицированное мясо.
— А иной путь вы исключаете? — спросил Гленденнинг, почесывая ладони.
— Что вы имеете в виду? — поинтересовался Торндайк. — Передачу через человека?
Гленденнинг кивнул.
— Если это так, то мы можем закрыть Вейкли, — сказал он. — Хотя, насколько я знаю, многие жители
